До того как встретиться с Алой гвардией, я считала, что все союзники действуют в точности по одному плану. Как механизм, работающий ради общей цели. Какая я была наивная. Мы с Кэлом, казалось бы, на одной стороне, но однозначно хотим разного. Он не скрывает свой план. Описывает его в подробностях. Достаточно внятно, чтобы я поняла, каким образом он намерен использовать мою ярость и моего брата для достижения собственных целей. «Отвлечь охрану, попасть в главную башню, использовать тишину как щит, заставить Серебряных отдать заложников в обмен на свободу. Джулиан откроет ворота, я сам буду их сопровождать. Никакого кровопролития. Осада закончится. Корвиум окажется полностью в наших руках». Хороший план. За тем исключением, что Серебряный гарнизон свободно уйдет – и присоединится к армии Мэйвена. Я выросла в трущобах, но я не дура. И уж точно не какая-нибудь глупая девчонка, которая млеет от его мощной челюсти и кривой улыбки. У обаяния Кэла есть свои пределы. На Бэрроу оно действует, а на меня нет. Если бы только принц был посмелее. Но Кэл слишком мягкосердечен и вредит самому себе. Он не станет полагаться на маловероятную милость полковника, даже если единственная альтернатива – это отпустить Серебряных, чтобы они снова с нами сражались. – Сколько времени тебе нужно? – спрашиваю я. Не так уж трудно лгать ему в лицо. Особенно теперь, когда я знаю, что Кэл тоже пытается меня надуть. Он улыбается. Думает, что победил. «Отлично». – Несколько часов, чтобы всё устроить. Поговорить с Джулианом, Сарой… – Хорошо. Я буду ждать у казарм на внешней стороне. Я отворачиваюсь и устремляю якобы задумчивый взгляд в пространство. Поднимается ветер, трепля мои косички. Он теплый, но не из-за Кэла, а от солнца. В конце концов настанет весна. – Мне надо побыть одной. Принц понимающе кивает. Он похлопывает меня горячей рукой по плечу и слегка сжимает его. В ответ я изображаю улыбку, которая больше похожа на гримасу. Как только я поворачиваюсь спиной, она исчезает. Кэл стоит позади и прожигает взглядом дырки в моей спине, пока поворот не скрывает меня от глаз принца. Несмотря на растущую температуру, по моему телу ползет холодок. Я не позволю Кэлу это сделать. Но не позволю и Морри провести еще хоть одну секунду в плену. Фарли шагает в мою сторону, так быстро, как позволяет ей живот. Она мрачнеет, завидев меня, и так сильно хмурится, что все лицо у нее становится красным, как свекла. От этого перламутровый белый шрам на щеке выделяется ярче обычного. В общем и целом вид устрашающий. – Коул, – говорит она так же сурово, как полковник. – Я боялась, что ты пойдешь и сделаешь какую-нибудь очень большую глупость. – Только не я, – отвечаю я, понизив голос до полушепота. Фарли склоняет голову набок, и я жестом прошу ее пойти со мной. Как только мы заходим в помещение склада, я поскорее рассказываю ей всё. Она фыркает, как будто план Кэла – просто чушь и совершенно не грозит нам опасностью. – Он ставит под угрозу целый город, – с досадой заканчиваю я. – А если ему это удастся… – Знаю. Но я уже тебе говорила: Монфор и командование хотят, чтобы Кэл оставался с нами. Они готовы заплатить за это почти любую цену. Он под надежной защитой. Любого другого пристрелили бы за мятеж. – Фарли обеими руками чешет голову и теребит пряди светлых волос. – Я не хочу этого делать, но солдат, у которого нет стимула слушать приказы и держаться в рамках, – не тот человек, которого я готова оставлять у себя за спиной. – Командование… – ненавижу это слово и тех, кто за ним стоит. – Я начинаю думать, что оно вовсе не заботится о наших интересах. Фарли не спорит. – Трудно им доверять. Но они видят то, чего не видим – не можем видеть – мы. А теперь… – она тяжело вздыхает и сосредоточенно смотрит в пол. – Я слышала, Монфор собирается включиться активнее. – В каком смысле? – Пока не понимаю. Я фыркаю. – Ты не видишь всей картины? Я потрясена. Взгляд, который Фарли бросает на меня, способен сломать кость. – Система не идеальна, но она защищает нас. Если ты предпочитаешь дуться, я не стану тебе помогать. – А, так у тебя появились идеи? Она улыбается. – Есть кое-что. Гаррик не избавился от привычки дергаться. Он кивает, пока Фарли шепотом пересказывает наш план, быстро шевеля губами. Она не пойдет в башню вместе с нами – но поможет нам туда попасть. Гаррик осторожен. Он не воин. Он не был в Корросе и не участвовал в атаке на Корвиум, хотя его иллюзии принесли бы немалую пользу. Он пришел сюда, в отряде Фарли. Что-то случилось с ним еще при Мэре, когда очередной вылет за новокровкой закончился неудачей. С тех пор Гаррик держится подальше от стычек, предпочитая обороняться, а не лезть в гущу боя. Я ему завидую. Он не знает, каково это – кого-нибудь убить. – Сколько заложников? – спрашивает он. Его голос дрожит, как и пальцы. Алый румянец заливает щеки, растекаясь под бледной от холода кожей. – Минимум двадцать, – быстро отвечаю я. – И, возможно, среди них мой брат. – Их охраняют минимум пятьдесят Серебряных, – добавляет Фарли, не желая преуменьшать опасность. Она не станет обманом вовлекать Гаррика в это дело. – Ох. Фарли кивает. – Решать тебе, конечно. Мы можем найти другие варианты. – Но шансы на кровопролитие будут выше. – Ты прав. Твои иллюзии… – продолжаю я, но он вскидывает дрожащую руку. Кто знает, не колеблется ли его способность заодно с решимостью. Гаррик открывает рот, но не произносит ни слова. Я жду, мысленно умоляя его. Он должен понять, как это важно. Должен. – Ладно. Я удерживаюсь от бурных проявлений радости. Мы сделали первый шаг, но до победы еще далеко, и не следует об этом забывать, пока Морри не будет в безопасности. – Спасибо, – я сжимаю руки Гаррика и чувствую, как они дрожат. – Большое тебе спасибо. Гаррик быстро моргает и устремляет свои синие глаза на меня. – Не благодари, пока всё это не закончится. – Разумно, – бормочет Фарли. Она старается подбодриться – ради нас. Ее план сметан на живую нитку, но с нами Кэл. – Ладно, пошли, – говорит она. – Сработаем быстро, тихо, а если повезет – чисто. Мы следуем за ней, то и дело сталкиваясь с бойцами Алой гвардии и с Красными солдатами, перешедшими на нашу сторону. Многие уважительно салютуют Фарли. Она – хорошо известный в Гвардии человек, и мы полагаемся на уважение, которое она внушает другим. Я заплетаю косички на ходу, затягивая их потуже. Это больно. Но боль не позволяет расслабиться. И можно чем-то занять руки. Иначе я буду не лучше Гаррика. Поскольку с нами Фарли, никто не останавливает нас у ворот, и мы доходим до центра Корвиума, где высится главная башня. Черный гранит, усеянный окнами и балконами, вонзается в небо. Все щели плотно закрыты, а у основания башню кольцом окружают десятки солдат, которые стерегут две прочных двери, ведущие внутрь. Несомненно, по приказу полковника. Он не колеблясь удвоил охрану, когда понял, что я хочу попасть внутрь – и что Кэл не прочь выпустить Серебряных. Но Фарли ведет нас не к башне, а дальше, в одно из строений, примыкающих к внутреннему кольцу стен. Как и прочие городские здания, оно выстроено из железа и черного камня и выглядит мрачно даже при дневном свете. Сердце у меня начинает колотиться чаще с каждым шагом, как только мы заходим в одну из многочисленных тюрем, усеивающих Корвиум. Фарли ведет нас вниз по лестнице, к камерам. По мне ползут мурашки при виде решеток и каменных стен, которые кажутся восковыми при свете немногочисленных лампочек. По крайней мере, камеры пусты. Сдавшиеся Кэлу Серебряные находятся над Молитвенными воротами – они заперты в помещении над аркой из Молчаливого камня, где их способности не действуют. – Я отвлеку охрану на нижнем ярусе, а Гаррик позволит вам проскочить, – тихо говорит Фарли, понижая голос, чтоб не разносилось эхо. Она быстро протягивает мне два ключа. – Сначала – железный. Она указывает на грубый черный металлический ключ размером с мой кулак, затем на второй, изящный и светлый, с острыми зубцами. – Потом серебряный. Я прячу их в разные карманы, но не слишком глубоко. – Поняла. – Я пока не умею хорошо заглушать звуки, поэтому надо будет вести себя тихо, – шепчет Гаррик. Он касается моей руки и приноравливает свои шаги к моим. – Держись рядом. Чтобы иллюзия была как можно меньше – и сохранялась как можно дольше. Я понимающе киваю. Гаррик должен экономить силы для заложников. Камеры уходят глубже и глубже в землю. С каждой минутой становится всё сырее и холоднее, и наконец мое дыхание паром повисает в воздухе. Когда за углом вспыхивает свет, я не испытываю радости. Фарли жестом велит нам обоим отступить. Я плотнее прижимаюсь к Гаррику. Вот оно. Меня охватывают волнение и страх. «Я иду, Морри». Мой брат совсем рядом, окруженный людьми, которые готовы его убить. Мне некогда бояться собственной гибели. Что-то колеблется перед глазами, опускаясь, как занавес. Иллюзия. Гаррик прижимает меня к груди, и мы движемся вместе, шаг в шаг. Нам всё хорошо видно – но Фарли, оглянувшись, принимается лихорадочно искать нас взглядом. Она ничего не видит. Как не увидят солдаты за углом. – У вас всё нормально? – спрашивает она, топая по камню гораздо громче необходимого. Мы с Гарриком следуем за ней на безопасном расстоянии и, свернув за угол, видим шесть вооруженных солдат с алыми шарфами, в полной боевой экипировке. Они стоят поперек узкого коридора, плечо к плечу, и не намерены отходить.