– Представь, что твоя мишень – быстр. Что будешь делать? – спрашивает он. Я стискиваю зубы и тяжело дышу. – Разделю молнию. Поймаю его, когда он увернется… – Не объясняй, а покажи. Заворчав, я делаю рукой горизонтальное рубящее движение и посылаю россыпь зарядов в направлении мишени. Искры слабее, концентрации меньше, но вполне достаточно, чтобы остановить быстра. Кэл, стоя рядом со мной, кивает – единственный намек, что я что-то сделала правильно. И мне приятно. – Тридцать метров. Банши. Зажав уши ладонями, я смотрю на мишень и посылаю молнию, не пользуясь руками. Разряд вырывается из моего тела, изогнутый, как радуга. Он бьет мимо цели, но я расплескиваю электричество, заставляя искры веером рассыпаться во все стороны. – Пять метров. Арвен. Эта мысль наполняет меня ужасом. Я заставляю себя сосредоточиться – и, изобразив пальцами пистолет, притворяюсь, будто стреляю в цель. – Пиф-паф. Кэл фыркает. – Не считается, но ладно. Пять метров, магнетрон. Это я хорошо знаю. Собрав все силы, я швыряю молнию в мишень. Та раскалывается надвое, четко посередине. – Теория? – произносит за спиной негромкий голос. Я так сосредоточена на мишенях, что не замечаю Джулиана, который стоит и наблюдает за мной (а рядом с ним – Килорн). Мой старый учитель слегка улыбается, по своему обыкновению сложив руки за спиной. Я никогда не видела его одетым настолько небрежно – на нем легкая рубашка и шорты, которые обнажают худые, как у цыпленка, ноги. Кэлу надо и с ним позаниматься. – Теория, – утверждает Кэл. – До некоторой степени. Он машет рукой, давая мне короткую передышку. Я немедленно сажусь наземь, вытянув ноги. Несмотря на постоянную необходимость отступать и увертываться, больше всего я устала от молний. Без адреналина и угрозы смерти над головой выносливость у меня значительно меньше. Не говоря уж о том, что я не тренировалась полгода. Килорн невозмутимо наклоняется и ставит рядом со мной бутылку с ледяной водой. – Я подумал, что тебе это понадобится, – говорит он, подмигнув. Я улыбаюсь и выговариваю «спасибо», прежде чем сделать несколько глотков. – Что вы тут делаете, Джулиан? – Просто шел в архив. Потом решил посмотреть, что за шум. Он указывает за плечо. И я вздрагиваю при виде десятка зевак, которые собрались на краю стрельбища и глядят на нас. На меня. – Кажется, ты собрала аудиторию. Я стискиваю зубы. «Супер». Кэл слегка переступает, чтобы заслонить меня от любопытных глаз. – Прости. Я не хотел тебя отвлекать. – Все нормально, – отвечаю я, заставляя себя встать. Ноги и руки протестующе ноют. – Ну, увидимся, – говорит Джулиан, глядя в пространство между мной и Кэлом. Я быстро отзываюсь: – Может, мы пойдем с вами… Но он прерывает меня многозначительной улыбкой и указывает на компанию зевак. – По-моему, тебе надо с ними познакомиться. Килорн, ты не возражаешь? – Ничуть, – отвечает тот. Мне хочется стереть улыбку с его физиономии, и он это знает. – После тебя, Мэра. – Ладно, – выговариваю я сквозь стиснутые зубы. Подавив естественный порыв ускользнуть от чужого внимания, я делаю несколько шагов к новокровкам. Еще несколько. И еще. Все это время Кэл и Килорн не отстают от меня. В Ущелье мне не нужны были друзья. С друзьями трудней прощаться. Я по-прежнему так считаю, но понимаю, чего добиваются Килорн и Джулиан. Больше нельзя отгораживаться от остальных. Я пытаюсь изобразить обаятельную улыбку, глядя на стоящих вокруг людей. – Привет. Я Мэра. Это звучит очень глупо. Одна из новокровок, телепорт, кивает. На ней зеленая, как листва, монфорская форма. У женщины длинные руки и коротко стриженные каштановые волосы. – Да, мы знаем. Я Ареццо, – говорит она, протянув руку. – Это я вытащила вас с Кэлом из Археона. Неудивительно, что я ее не узнала. После побега всё превратилось в сплошную смесь страха, адреналина и огромного облегчения. – Да, ну конечно. Спасибо. Кэл, Джулиан и Килорн тоже дружелюбны и открыты, они с удовольствием знакомятся с новокровками. Все в этой компании родом из Монфора или служат ему – на них зеленые комбинезоны с белыми треугольниками на груди и нашивками на рукавах. Некоторые символы несложно расшифровать – две волнистые линии у новокровки-нимфа, три стрелы у быстра. Ни у кого, впрочем, нет ни знаков отличия, ни медалей. Невозможно понять, кто тут старший по званию. Но у всех за плечами явно военная подготовка, если не военное воспитание. Они зовут друг друга по фамилии, и у них крепкие рукопожатия. Каждый – прирожденный или хорошо обученный солдат. Большинство узнает Кэла в лицо и сдержанно кивает ему. С Килорном они здороваются, как со старым другом. – Где Элла? – спрашивает он, адресуя свой вопрос чернокожему мужчине с удивительными зелеными волосами. Несомненно, крашеными. Его зовут Рейф. – Я послал ей записку – хотел, чтобы она пришла и познакомилась с Мэрой. И Тайтону тоже. – Когда я видел их в последний раз, они тренировались на вершине Грозового холма. То есть, – добавляет мужчина и смотрит на меня почти виновато, – там, где положено тренироваться электриконам. – Что такое электрикон? – спрашиваю я и тут же понимаю, что это дурацкий вопрос. – Ты. Я смущенно вздыхаю. – Да. Я догадалась, как только спросила. Искра взлетает над ладонью Рейфа и скользит между пальцами. Я чувствую ее, но не как собственное электричество. Зеленые искры повинуются ему, и только ему. – Это странное слово, но мы – странные существа, не так ли? Я смотрю на него, затаив дыхание от восторга. – Ты… такой же, как я? Он кивает, указав на изображение молнии на обоих рукавах. – Да. МЫ. Грозовой холм соответствует своему названию. Он возвышается на пологом склоне еще одного поля, в другом конце базы, на максимальном расстоянии от аэродрома. Меньше шансов шарахнуть в самолет случайной молнией. Такое ощущение, что холм появился недавно, судя по рыхлой почве под ногами. Трава здесь тоже выросла недавно – несомненно, трудами зеленого или аналогичного новокровки. Она здесь гуще и сочнее, чем на тренировочных полях. Но вершина холма представляет собой хаос – обугленная, плотно убитая, исчерченная трещинами земля. Там пахнет далекой грозой. В то время как над остальной базой – ясное синее небо, над Грозовым холмом кружится темная туча. Грозовой фронт, который возвышается на тысячу футов, как гигантский столб черного дыма. Я никогда не видела ничего подобного – в сдерживаемом и управляемом виде. Синеволосая женщина, которую я видела в Археоне, стоит под тучей, вытянув руки ладонями вверх. Мужчина в зеленой форме, худой и жилистый, с очень прямой осанкой, с развевающимися седыми волосами, похожими на гребень волны, стоит на некотором расстоянии от нее. У обоих – нашивки с изображением молнии. Синие искры, маленькие, как червячки, танцуют на ладонях женщины. Рейф идет первым. Кэл не отходит от меня. Пусть даже он хорошо знаком с молнией, черная туча его беспокоит. Он то и дело смотрит вверх, словно ожидает, что она взорвется. Во мгле виднеются слабые синие вспышки, которые освещают тучу изнутри. Рокочет гром – низкий и гулкий, как кошачье мурлыканье. Я ощущаю трепет в костях. – Элла, Тайтон, – зовет Кэл и машет рукой. Заслышав свои имена, оба поворачиваются, и вспышки внезапно прекращаются. Женщина опускает руки, и грозовой фронт начинает рассеиваться у нас на глазах. Она направляется к нам энергичными скачками, а за ней следует ее более сдержанный спутник. – А я-то гадала, когда же мы познакомимся, – говорит она высоким, чуть задыхающимся голосом, который соответствует ее хрупкой фигуре. Без предупреждения Элла берет меня за руки и целует в обе щеки. Я получаю легкий разряд, искры перескакивают на мою кожу. Это не больно, и я тут же взбодряюсь. – Я Элла, а ты, конечно, Мэра. А этот тощий водохлеб – Тайтон. Мужчина, о котором идет речь, несомненно, высок, с коричнево-желтой кожей, россыпью веснушек и острым, как горная вершина, подбородком. Дернув головой, он отбрасывает свою белоснежную шевелюру набок, так что она падает на левый глаз. Правым он подмигивает. Мне казалось, что он стар, с такими-то волосами, но на самом деле ему не больше двадцати пяти. «Привет» – это все, что он говорит низким уверенным голосом. – Привет, – я киваю электриконам, ошеломленная их присутствием и собственной неспособностью вести себя нормально. – Простите, я немного потрясена. Тайтон закатывает глаза, а Элла хохочет. Через долю секунды я к ней присоединяюсь. Кэл посмеивается. – Ужасная шутка, Мэра. Он чуть заметно тычет меня в плечо, и от него исходит тепло. Что не так уж приятно на пьемонтской жаре. – Мы понимаем, – быстро говорит Элла, перехватив инициативу. – Всегда удивительно встретить другого Непримиримого, а уж тем более сразу троих, у которых такая же способность, как у тебя. Правильно, мальчики? – она тычет Тайтона в грудь, и тот недовольно хмурится. Рейф молча кивает. Такое ощущение, что в основном в этой компании разговаривает Элла – и, судя по синей грозе в Археоне, дерется тоже. – Я от вас обоих просто в отчаянии, – бормочет она, качая головой. – Хорошо, что мы с тобой познакомились, Мэра. Да?