– А, да-да. Так расскажите мне, с какой целью вы ездили на… эээ… захоронение. – Наверное, хотел лично убедиться, что сукин сын издох. Кажется, на вашем жаргоне это называется «избытие». – Хм. И как, удалось вам избыть Андерсона? Судя по вашему не слишком рациональному поведению в универмаге на следующий день – вряд ли. Маклин с трудом сдержался, чтобы не заорать. Он попытался напомнить себе, что встречи с психиатром были организованы, чтобы ему помочь. И если он не станет подыгрывать, они могут затянуться на неопределенный срок. – А вы бы что сделали на моем месте? – как можно спокойней спросил он. – Вы только что узнали, что кого-то убили точно таким же способом, как убивал знаменитый серийный маньяк, который только что умер. И вы встречаете на улице человека, выглядящего точь-в-точь как этот маньяк. Вы бы не бросились в погоню? – На улице? В погоню? – Хилтон снова принялся листать блокнот. – Я думал, вы говорили про универмаг «Джон Льюис». Как вы увидели человека, похожего на Андерсона, в отделе рождественских украшений. Кстати, вполне подходящий по теме отдел. Маклин прикусил язык. Он и забыл, что про первый случай никому не рассказывал. – Так или иначе, – продолжил Хилтон, – все эти тревоги усугубились еще и тем, что сгорела ваша квартира. Как я понял, пожар возник в соседней квартире, жильцы которой выращивали там марихуану. И это сделало ситуацию несколько неловкой. – Весьма неловкой. – Естественно, никто не говорит, что вы знали о марихуане до пожара. Хотя в известном смысле было бы лучше, если бы вы сумели разузнать. – Разве это имеет отношение к делу? – Маклин хотел сказать гораздо больше, но вовремя сумел остановиться. – Откуда я знаю? А вы сами как думаете? Я всего лишь пытаюсь оценить ваше психическое состояние, Тони. Вы чувствуете себя готовым к работе? – Я нахожусь на работе. Вернее, находился бы, если бы не торчал здесь с вами. – Вернемся к пожару. Вы потеряли все, что у вас было. Вероятно, для вас это сильный удар. Все равно что потерять близкого человека. – Просто место, где я спал, ел и принимал душ. Я больше времени проводил в управлении и на улицах города в поисках преступников, чем дома. – И все же с этим местом было связано множество воспоминаний. Как я понял, вы там еще со студенческих времен, а это очень и очень долго. И, естественно, с Керсти вы тоже жили в этой квартире… Раздавшийся в этот момент негромкий стук в дверь спас Хилтону жизнь. Физиономию – уж точно. Профессор слегка поморщился, потом глянул на часы и удивленно произнес: – Ого, оказывается, мы здесь уже больше часа. Этого времени Маклину хватило, чтобы сосчитать до десяти, взять эмоции под контроль и встать с кресла. Джейн Макинтайр деликатно заглянула в дверь: – Прошу прощения, Мэтт, но вы сказали – вам нужен час, а через пятнадцать минут у нас совещание по убийствам. – Это я прошу прощения, Джейн, – откликнулся Хилтон и добавил, не глядя на Маклина: – По-моему, мы все-таки успели кое-чего добиться. Но нам еще предстоит поработать. Я полагаю, нам нужно встречаться каждые две недели. – Но вы считаете, что Тони способен нести службу? – На данный момент – да, способен, – согласился Хилтон, и Маклин почувствовал себя ребенком, которого обсуждают двое взрослых, не особо заботясь, что он их слышит. – Так или иначе, я постараюсь за ним приглядывать. Поскольку буду работать со следственной группой над психологическим портретом убийцы. – Судя по вниманию, которое наш убийца уделяет деталям, смерть для него – своего рода ритуал. Скорее всего, он при этом заново переживает какое-то событие из раннего детства, которое нанесло ему глубокую травму и одновременно послужило источником удовольствия… Маклин приткнулся в уголке следственного отдела и наблюдал за представлением, пропуская текст мимо ушей. Мэтт Хилтон, стоявший у доски размером во всю стену, выглядел явно в своей стихии, как если бы перед ним была полная аудитория первокурсников. В голову сразу приходило выражение «напыщенный осел», с которым, в свою очередь, рифмовалось «козел». Вот именно что козел хренов! – По роду занятий убийца не принадлежит к коллективу и, скорее всего, вообще мало с кем общается. Можно предположить, что он работает ночным сторожем или охранником… Маклин не выспался. Сказать по правде, почти и не спал. А когда ему удавалось забыться, он видел Керсти, ее длинные черные волосы развевались в воде. Недосып и утренний сеанс психоанализа отняли у него последние силы. Он даже не сделал попытки подавить мощнейший зевок, от которого дрожь пробежала по всему телу. Профессор продолжал бубнить. Маклину рассказывали, что бывают психологи, способные вычислить, во что преступник одевается, какую пищу предпочитает и что у него дома за животное, только вот Хилтон к их числу не относился. Практически все утверждения, которые он успел сделать, сопровождались таким количеством оговорок, что, по сути, не имели смысла. – Ну, что ж, кажется, я сказал достаточно. – Хилтон решил, что пора закругляться. – Конечно, следствие еще в самом начале, и по мере появления новых улик я буду корректировать свой психологический портрет. Пока что я возвращаю слово суперинтенданту. Макинтайр встала, чтобы занять место Хилтона у доски. На лице психиатра промелькнуло выражение мгновенного замешательства, словно бы он ожидал аплодисментов и был удивлен, что аудитория не оценила его интеллекта. Маклин окинул взглядом наспех сколоченную следственную группу и решил, что на месте Хилтона не удивлялся бы. Человек пять полицейских в форме, при виде которых Маклин чувствовал себя пенсионером; парочка секретарш, вероятно, способных заварить чашку чая, если очень уж прижмет; констебль Макбрайд, свежевыбритый и розовощекий; Ворчун, внешне полная противоположность Макбрайду. На стуле рядом с тем, с которого только что поднялась суперинтендант, нервничала новенькая из Абердина, детектив-сержант Ричи. Старшего инспектора Дагвида, формально руководящего следствием, видно не было, о чем Маклин ничуть не жалел. – Благодарю вас, Мэтт, – без тени иронии начала Макинтайр. – Вы очень помогли нашим следователям. Ребята, я понимаю, что вас слишком мало для работы по двойному убийству. Обещаю, как только смогу, сразу выделю еще людей вам в помощь. Вопросы? – Мы исходим из того, что убийства связаны между собой, я правильно понял? – уточнил Макбрайд. Суперинтендант кивнула Маклину, который без особого энтузиазма поднялся со стула и встал рядом с ней. – На данный момент – да. Почерк в обоих случаях слишком похож. Кроме того, обе жертвы – женского пола, немногим больше двадцати, одного роста, телосложения, одинаковый цвет волос. – Как насчет сходства с Рождественским маньяком? – поинтересовался один из констеблей-детсадовцев. – Разумеется, мы не закрываем на это глаза, – согласился Маклин. – Убийца довольно точно копирует почерк Андерсона. К сожалению, книгу с описанием этого почерка можно купить на любом углу. В Эдинбурге каждый знает, как убивал Андерсон. – Думаю, инспектор, большинство почитателей таланта Джо все же вне подозрений. – Кривоватая улыбка Хилтона сразу же напомнила Маклину, кто именно был соавтором панегирика Далглиш. – Поработайте с психологическим портретом, который я нарисовал, и вы быстро определите круг подозреваемых. А по мере поступления новой информации портрет будет только уточняться. – Благодарю, профессор, только я не стану дожидаться очередного трупа, чтобы вы смогли рассказать нам, какой пастой убийца чистит зубы по утрам. 26 Крупные капли дождя колотили по стеклу, и от этого в кабинете казалось еще холодней. На секунду Маклин посочувствовал Ворчуну, который сейчас организовывал прочесывание местности в Флоттерстоуне. Потом сообразил, кого он собрался жалеть. Ворчун наверняка сидит в теплом фургоне и отдает ценные указания, не отрываясь от кружки с горячим чаем. Если кому и стоило посочувствовать, так это несчастным констеблям. В самом центре стола его дожидалась большая картонная коробка. Старые следственные дела по Андерсону. Сила, которая тянула его к коробке, была подобна пению сирен. Но Маклин не хуже сирен знал, что в коробке нет ничего, кроме горя и страданий, и что фотографии в этих папках ему лучше бы никогда больше не видеть. Он бы и рад оставить эту часть своей жизни позади, вот только всякий раз, когда ему казалось, что это наконец случилось, она снова высовывала из коробки мерзкую змеиную голову. И впивалась ледяными клыками прямо в сердце. Вдохнув поглубже, он собрался уже открыть коробку, и в этот момент заметил желтый листок, прилепленный поверх еще одной стопки самых что ни на есть срочных бумаг. Маклин взял листок и попытался разобрать незнакомый почерк, угловатый, но аккуратный. «Зв. ПА, вскр. р. в 2. Уш. за кофе. КР». Маклин не сразу, но расшифровал-таки записку. Сержант Ричи с первого же дня на новой работе отвечала за него на звонки. Маклин взял со стола пластиковый стаканчик для кофе, снял крышку и с сомнением посмотрел на холодную, подернутую пленкой жижу внутри. Ничуть не аппетитней выглядел и засохший полусъеденный сэндвич с беконом рядом со стаканчиком. Бросив сэндвич в мусорную корзину, Маклин со стаканчиком в руках отправился за напитком посвежее. Когда Маклин возвращался в кабинет, причем в стаканчике теперь плескалось нечто более или менее напоминающее кофе, на пути ему попался непрерывно сквернословящий Ворчун. Вода ручьями текла с его полицейского макинтоша. Прямо от входа сержант устремился в раздевалку, набычившись и не замечая никого вокруг: – Задолбал уже этот хренов дождь! Блин, каждый раз, как специально, стоит только выехать в поле… – Привет, Боб! Я-то думал, ты не в управлении. Ворчун изумленно обернулся: – Это вы, сэр? Я вас не заметил. – Я уже догадался. Как там дела во Флоттерстоуне? – Да хреново, вот как! – Боб стянул с себя плащ и стряхнул воду прямо на серое ковровое покрытие. – С пяти утра лило напропалую, а теперь и туман опустился, да такой плотный, что им старушек можно душить. Про холод собачий я еще не сказал? Арктика, блин! Черт бы побрал такую погоду! – Что-нибудь нашли? – Да хрен там. Двадцать человек констеблей только и делали, что ныли все утро мне в уши, и чего ради все это? Все равно там было нечего искать. Ни разу еще ничего не находили. – Мы в любом случае обязаны обыскать местность, Боб. Потом, мы же не знаем наверняка. Это ведь больше не Андерсон. Он мертв. Уже больше месяца. – Как скажете. Только в радиусе двухсот метров от тела ничего подозрительного не нашлось. Обычный мусор, все собрано и передано криминалистам, пусть развлекаются. Сигаретные пачки и тому подобное дерьмо. Даже ни одного рваного гондона не обнаружилось. – Так вы закончили? – Ясный хрен, закончили. В такую погоду больше уже ничего не найти. Даже если и нашли бы, то в никуда не годном виде. Да вы и сами знаете, сэр. Держать там констеблей в эту погоду толку никакого, садизм один. – Согласен, Боб. В любом случае спасибо. Знаю, что ты не любишь работать в поле, но Макбрайду для руководства поисками не хватает ни званий, ни опыта, а сельским детективам я не слишком доверяю. – Как насчет новой девчонки? – По идее, должна быть в отделе, приводить отчет, который нацарапал Макбрайд, в божеский вид. Кстати, сам-то он где? – Насколько я в курсе, шевелюру выжимает. – Ворчун провел рукой по собственным редким седоватым волосам, и на пол полетели брызги. – Кроме шуток, сэр. Снаружи льет как из ведра. Маклин подошел к двери служебного входа и через запотевшее стекло всмотрелся в плотно забитую парковку. Струи дождя действительно были в палец толщиной. Его ярко-красную «Альфа-Ромео» на дальней стороне парковки почти не видно за облаком брызг. Да и ладно, хоть чистая будет. И соль с дорог заодно всю посмывает. – Ладно, Боб. Иди выпей чая, ты заслужил. Мы с сержантом Ричи отправляемся на вскрытие, – Маклин посмотрел на часы, – примерно через час. А ты тем временем свяжись с отделом пропавших без вести, узнай, нет ли у них кого-то, похожего на нашу жертву. – Оперативный штаб организовывать будем, сэр? – А есть свободные комнаты? Мне сказали, что все большие забрал под свои дела Дагвид. – Блин, что-то мне не улыбается опять торчать в этом сыром чулане рядом с сортиром.