– Похоже, она не собиралась отсутствовать долго, – заметила Ричи, протягивая руку к сумочке. Маклин почувствовал укол иррациональной ревности и тряхнул головой, чтобы ее развеять. – И куда она, черт возьми, направилась? Пошла купить чего-нибудь перекусить? – Вряд ли, кошелек на месте. – Ричи копалась в сумочке. – Пейджер тоже. И телефон. – Она несколько раз нажала на кнопки и стала всматриваться в экран. – От вас уйма сообщений. Пропустив ее замечание мимо ушей, Маклин принялся озираться вокруг в надежде на озарение. С трех сторон парковки возвышалось здание управления, четвертая была отделена от остального мира высокой каменной стеной. Весь двор просматривался камерами наблюдения, не говоря уже о выходивших на него окнах, за каждым из которых в течение дня находились полицейские. За какие-то несколько минут во двор заехали две патрульные машины, а третья – выехала. Почти все парковочные места были заняты, рядом со старенькой «альфой», которая выглядела еще более хрупкой и миниатюрной от такого соседства, возвышался внедорожник БМВ – его присутствие здесь означало очередной визит замначальника полиции. Что-то похожее на свободное пространство наблюдалось лишь перед воротами мастерских, где разметка запрещала парковаться, и у неширокого пандуса, ведущего в подвал. – За мной, – скомандовал Маклин и двинулся к заднему входу. – А что с сумкой, сэр? – спросила Ричи, подняв ее повыше, чтоб он понял, о чем речь, и Маклин сообразил, что все еще сжимает в руке ключи от «пежо». – Положите обратно в багажник и заприте машину. – Он бросил Ричи ключи, едва дождался, пока она управится, и устремился к зданию. – А куда мы идем? – спросила Ричи, догоняя, но Маклин уже набирал номер на мобильнике. – Макбрайд? Затребуй записи камер наблюдения с парковки. Полные сутки с девяти часов вчерашнего утра. Я хочу знать, кто подходил к машине Эммы. Парковочное место номер двадцать три, рядом с пандусом. И пускай Ворчун позвонит Ниди. Я знаю, что он на больничном, но он последним видел Эмму. Может статься, она сказала ему, куда собирается потом. Он дал отбой и перешагнул через порог, Ричи спешила за ним на шаг позади. Холодный и сухой воздух улицы сменился теплой, душноватой атмосферой управления. – Пошевеливайтесь, сержант, времени нет. – И Маклин направился к лестнице в подвал. Без улыбчивой физиономии Ниди хранилище выглядело совсем по-другому. Сейчас его место занимал констебль Джонс, который, судя по всему, никак не мог справиться с компьютером. Когда Маклин и Ричи вошли, Джонс поднял голову, на его юной физиономии застыло озадаченное выражение. – Сэр, мэм! – Констебль вскочил на ноги, словно на пружинках. Маклин не удивился бы, если б Джонс и честь решил отдать. – Тим, если не ошибаюсь? – спросил он, надеясь понизить градус формальности. – Теренс, сэр! – Прошу прощения, конечно, Теренс. Как вы тут справляетесь? Говорят, Ниди приболел? – Всё в порядке, сэр! Только немного запутался, сэр! У сержанта Нидхэма не совсем обычная система делопроизводства, сэр! Маклин попытался ободряюще улыбнуться, хотя сил на это оставалось все меньше и меньше. – Вчера утром сюда должны были доставить вещдоки. Криминалист Эмма Бэйард. – Я проверю, сэр! Только вот с компьютером что-то не так… – Разрешите мне попробовать? – указала на монитор Ричи. Поколебавшись секунду, Джонс кивнул. Ричи уселась на стул, с которого он только что вскочил, и принялась стучать по клавишам. – А вы вчера видели Ниди… я хочу сказать, сержанта Нидхэма? – продолжил спрашивать Маклин, отчасти для того, чтобы отвлечь констебля от действий Ричи. Теоретически ни она, ни Маклин не должны были пользоваться компьютером хранилища, не получив специального разрешения и не оставив записи в журнале. Несанкционированный доступ к вещественным доказательствам – основание для отмены приговора, так что могла пострадать целая куча дел, включая те, которые вел сам Маклин. Он виновато сунул руку в карман и нащупал там свернутую полоску ткани. – Никак нет, сэр! Когда меня сюда отправили, он уже ушел домой. – А во сколько вы пришли? – Около полудня, сэр. Я вчера был в дневную смену. – Вот оно, – вмешалась Ричи прежде, чем пауза начала затягиваться. – Доказательства по делу Макмердо, внесены в систему в десять минут одиннадцатого. Доставлены Эммой Бэйард. – Должны еще быть записи в картотеке, – снова повернулся к констеблю Маклин. – Вы так все и держите вон в тех шкафах? – Мы… так точно, сэр! Хотите посмотреть, сэр? – Будьте добры. Джонс вытащил из ящика стола огромную связку ключей и шагнул к противоположной стене, вдоль которой выстроился ряд шкафов. Через минуту он подал Маклину несколько листков, сколотых скрепкой. На верхней форме значился номер следственного дела и прочие детали, внизу стояла размашистая подпись Эммы, рядом – более аккуратный автограф Ниди. Остальные листки представляли собой подробное описание содержимого картонной коробки. Ничего необычного, точно такие же документы прилагались к вещдокам по делу Андерсона, но они подтверждали один-единственный факт: Эмма была здесь вчера в начале одиннадцатого. Маклин посмотрел на часы: ровно сутки назад. И куда же она отправилась после этого? Первое, что бросилось Маклину в глаза от дверей следственного отдела несколько минут спустя, было отсутствие на доске фотографии Эммы. Ворчун с самым что ни на есть занятым видом склонился над своим столом. Услышав шаги Маклина, он поднял голову и быстро указал глазами куда-то вбок. Маклин все понял, но было уже поздно. – Чем это ты здесь занимаешься, Маклин? Дагвид прятался за дверью, иначе это было и не назвать. Выскочив наружу с фотографией Эммы в руке, он шлепнул по ней другой рукой, словно наказывая непослушного ребенка. – Своим расследованием, сэр. А вы, если не секрет, что подумали? – Судя по всему, ты поднял на ноги половину управления, потому что твоя подружка не явилась на свидание! И это вместо того, чтобы лично передавать мне дело, поскольку теперь его веду я. Ты даже отчет по нему не закончил, а должен был еще вчера! Краем глаза Маклин заметил, как сержант Ричи бочком пробирается к своему столу и включает компьютер. Винить ее не стоило; ей только не хватало оказаться в самом центре ссоры между собственным начальством. Причем второй день подряд. – Я был слишком занят, – возразил он. – Дело получило новое развитие. – Как же, как же, наслышан. Твоя подружка-криминалист с тобой поссорилась и не хочет разговаривать. Тебе не кажется, что объявлять по этому поводу розыск – это уже чересчур? Как он только умудрился выбиться в старшие инспектора? Да где там – как он в детективы-то попал? – Сэр, мы охотимся на маньяка, похитившего и убившего уже трех женщин. Теперь пропала четвертая. Никому не известно, где она. Ее машина, сумочка, ключи – все осталось на парковке. Не знаю, как вам, но мне хватает воображения предположить, что она могла быть похищена. Забудьте о том, что она – криминалист, и о том, что я ее знаю. С момента ее исчезновения прошло меньше суток. Если мы сумеем по горячим следам выяснить ее перемещения, у нас появится реальный шанс поймать ублюдка! И спасти ей жизнь. – Все это чушь, Маклин! – Дагвид снова тряхнул фотографией. – У тебя нет никаких доказательств, что она похищена. Все это лишь предположения. В конце концов, существует определенный порядок… – Сэр, эээ… и сэр, – неожиданно перебила его Ричи. – У меня здесь кое-что важное. Дагвид угрожающе развернулся в ее сторону: – Что еще там у вас, сержант? Вы разве не видите – мы заняты? – Я… Я хотела… Дело в том, что я проверяла кое-какую информацию по Андерсону. По распоряжению инспектора Маклина. И минуту назад получила список тех, кто посещал его в тюрьме «Питерхэд». – И при чем здесь этот список? – рявкнул Дагвид. – Дело в том, что в списке есть один человек, которого я никак не ожидала увидеть. И он посещал Андерсона раз в месяц в течение последних полутора лет. – Кто? – Маклин попытался заглянуть в монитор за спиной Ричи. – Сержант Джон Нидхэм, сэр. – Ниди? – Дагвид был похож на заслуженного профессора, к которому с завиральной идеей заявился студент-первокурсник. – Девушка, вы тут недавно, да и то могли бы сами догадаться, что это чушь собачья! Сержант Нидхэм был в числе тех, кто арестовал Андерсона. Истинный столп правосудия на протяжении многих лет! И отец, и дед его служили в полиции. А вы, можно подумать, намекаете, что он – новый Рождественский маньяк, так, что ли? – Сэр, я только хотела… – начала Ричи, но Дагвид не собирался ее слушать. – Оказывается, замначальника полиции посоветовал мне взять это дело как нельзя вовремя. А то это уже не расследование, а балаган какой-то! Маклин, жду твоего доклада через час, а потом вместе со своей командой можешь садиться за старые дела Андерсона! Маклин съездил бы начальнику по морде, если бы в этот момент в кармане не зазвонил телефон. – Слушаю! – Простите, сэр, это Макбрайд. Я просматривал записи, как вы велели. Кажется, кое-что нашел. Маклин дал отбой и сунул телефон в карман. – Боб, Ричи, быстро за мной! Не успел он сделать и шага, как Дагвид схватил его за рукав: – Куда это ты, черт тебя подери, собрался? Доклад через час, не забыл? – Да пошел ты в жопу, мудак надутый! – Маклин стряхнул его руку и выбежал за дверь. Дагвид остался стоять с раскрытым ртом посреди следственного отдела, а они втроем быстро шагали к комнате видеопросмотра. Ворчун старался не хихикать, но у него плохо получалось. – Вы не погорячились, сэр? Я в том смысле, что он, безусловно, заслужил, но только говна теперь не оберешься. – Знаешь, Боб, мне как-то уже наплевать. Захотят – пускай увольняют. Вряд ли на другой работе мне попадется такой же идиот. – В этот момент Маклин заметил в руке у сержанта мобильник. – Ты, кстати, как, дозвонился до Ниди? – Не отвечает. Может, в аптеку вышел? «Или насилует Эмму Бэйард». Боб этого не сказал, но выражение лица было достаточно красноречивым. Они дошли до затемненной комнаты и молча протиснулись внутрь.