Спасибо, Ли Чайлд, мысленно поблагодарила я. Сотрудница архива впустила меня за стойку и провела в хранилище. В полутемном сухом помещении, тесном и без окон, на стеллажах, освещенных люминесцентными лампами, стояли коробки с документами. Сотрудница, которая наконец представилась – Кэрол, – выдвинула две коробки и открыла их. – Там немного, – предупредила она. – Здания очень старые. Я торопливо пролистала документы по первому адресу. В обычных обстоятельствах я последовала бы совету Кэрол, заполнила заявку и не спеша искала бы то, что мне нужно, но интуиция подсказывала: время заканчивается. Либо тут что-то есть, либо нет. В истории первого здания не нашлось ничего интересного, и за пять минут до истечения выделенного мне времени я перешла к содержимому второй коробки. Услышав нетерпеливый вздох Кэрол, я погрузилась в историю дома номер 120 по Линвуд-стрит. Вот оно. Здание было построено в 1940 году, а в 1949-м там обосновалось заведение под названием «Дом для женщин Элизабет Тревор». Я никогда о нем не слышала, но поняла, что эта ниточка может куда-то привести. Достав телефон, я сфотографировала страницу, а затем следующую, с указанием уплаченных налогов. Потом нашла запись о продаже дома какой-то семье в 1956 году – и тоже сфотографировала. – Эй, – сказала Кэрол. – Фотографировать запрещено. – Еще минутку. Я попыталась отправить снимки Майклу, но в архиве не было сигнала мобильной связи. Так что и браузер телефона на запрос «Дом для женщин Элизабет Тревор» тоже ничего не выдал. – Послушайте, мне нужно домой. – Похоже, у Кэрол закончилось терпение. Я ее не винила. – Вы нашли то, что искали? – Не знаю. Я пролистала другие документы в коробке в поисках подсказки. Ничего. Тогда я положила папку обратно и помогла Кэрол поставить коробки на место, чувствуя себя полной дурой. Ворвалась в архив, испортила Кэрол последние пятнадцать минут рабочего дня, словно у меня важное дело, но, скорее всего, зашла в тупик. Готова поспорить, с Ли Чайлдом такого никогда не случалось. – Значит, там не было психиатрической лечебницы? – спросила Кэрол, когда мы вышли из хранилища и она запирала дверь одним из ключей на связке. Я снова попыталась включить телефон, но сигнала по-прежнему не было. Мы находились в глубоком подвале. – Не знаю. Некоторое время в доме находилось заведение под названием «Дом для женщин Элизабет Тревор». Телефон тут не ловит, так что я не могу сказать вам, что это такое. Кэрол остановилась и удивленно посмотрела на меня. – Дом Элизабет Тревор? Я о таком не слышала, но это точно не психиатрическая клиника. Вы идете по ложному следу. – Что вы имеете в виду? – Элизабет Тревор не была сумасшедшей, по крайней мере насколько мне известно, и ее именем не стали бы называть психиатрическую клинику. – Что? – Пришла моя очередь удивляться. – Кто такая Элизабет Тревор? Кэрол была явно довольна – как человек, знающий какую-то бесполезную ерунду, которая наконец пригодилась. – Вам нужно освежить в памяти историю Клэр-Лейка, – сказала она. – Особенно по части феминизма. Элизабет Тревор была работницей фабрики, которую уволили, когда она, незамужняя, забеременела. Она боролась за права матерей-одиночек. В те времена они подвергались дискриминации со стороны работодателей, домовладельцев, врачей и всех остальных. Элизабет Тревор пыталась это изменить. Она была крутая. – Кэрол кивнула. – Вы ищете не психиатрическую лечебницу, а дом для незамужних матерей. Мы закончили? А то мне пора домой. Глава 25 Октябрь 2017 ШЕЙ – Господи, Шей, что случилось? Я мчался сюда сломя голову. – Майкл опустился на диванчик напротив меня и отбросил волосы со лба. – Первый раз слышу у тебя такой голос. Паника – вот что он должен был в нем услышать. Волнение. Жизнь. Я обхватила ладонями горячую чашку с кофе. Мы сидели в закусочной недалеко от здания суда. Люди заходили сюда после работы, чтобы взять еду с собой. У меня под курткой все еще была медицинская туника, но она не спасала от холода. Меня трясло – похоже, начинал сказываться шок. – Прости, – сказала я. – Ты, наверное, был занят. Майкл пожал плечами и махнул официантке, чтобы та принесла кофе. На нем была серая футболка и темно-коричневый блейзер, вид вполне офисный, стало быть, когда я позвонила, он работал. – Мне показалось, это важно. И я захотел узнать, в чем дело. Я с облегчением выдохнула: – Это может показаться безумием. Полным безумием. – Ладно. Я готов. – Возможно, я раскрыла дело Леди Киллер. Официантка принесла кофе, и я видела, что, прежде чем уйти, она глянула на Майкла с интересом. Он этого не заметил. И к кофе тоже не притронулся. – Что ты нашла? – Он вперил в меня немигающий взгляд. – Мать Бет не была душевнобольной, – сказала я. – Сильвия все поняла неправильно. Заведение, в которое помещали Мариану до замужества, не психиатрическая лечебница. А приют для незамужних матерей. Я увидела, что Майкл потрясен не меньше меня. При том что шок у меня не прошел даже теперь, почти час спустя. – Это обнаружилось в документах на дом номер 120 по Линвуд-стрит. Я достала телефон и нашла снимки, сделанные в архиве. Потом повернула телефон к нему, чтобы он мог видеть их на треснувшем экране. С 1949 по 1956 год там был «Дом для женщин Элизабет Тревор». – В Сети нет информации об этом заведении, но есть статьи о самой Элизабет. Она боролась за права матерей-одиночек. – Серьезно? – Майкл напряженно вглядывался в фотографии, пытаясь прочесть текст. – Я перешлю это себе. – Давай. – Я смотрела, как он отправляет снимки. – По времени все совпадает. Мариана находилась в «Доме Элизабет Тревор» до того, как вышла за Джулиана. После свадьбы у Джулиана и Марианы родилась Бет. Затем, несколько лет спустя, умерла мать Марианы, оставив наследство не дочери, а Джулиану. В том числе секретные документы. – И тогда Джулиан впервые узнал тайну, – сказал Майкл. – Можно предположить, что внебрачный ребенок был не от Джулиана. – Вероятно, нет, но кто знает? – Я забрала у него телефон. – В любом случае он разозлился, особенно если ребенок был не его. – Значит, у Бет Грир были единоутробный брат или сестра. – Майкл взял наконец чашку с кофе и задумчиво сделал глоток. – Сестра, – сказала я. Брови Майкла поползли вверх. – Откуда ты знаешь, что это девочка? Потому что я видела, как она стояла на краю обрыва за домом Гриров, с развевающимися на ветру белокурыми волосами. Видела, как она шагнула вниз. Я слышала ее голос в своем телефоне, говоривший, что она все еще здесь. – Подумай хорошенько, – сказала я. – Женский почерк на записках, найденных рядом с трупами. Женщина, похожая на Бет, которую видели на месте преступления. Это была не Бет, но кто-то очень похожий. Ее сестра. – Нам нужны документы. – Майкл потер висок. – Свидетельство о рождении. Записи из регистрационного журнала в приюте для одиноких матерей. Какое-нибудь удостоверение личности, чтобы мы могли найти эту женщину, отследить ее биографию и выяснить, жива ли она. – Нет, не жива. – Ты этого не знаешь, – сказал Майкл. Я знала. Кое-что я понимала лучше, чем Майкл. Женщина, стучавшая в дверь кабинета Джулиана, явно не принадлежала к миру живых. – Я изучил образцы почерка, которые ты мне прислала. – Майкл что-то быстро набирал в своем телефоне. – Полиция Клэр-Лейка не публиковала фотографий записок, но я уверен, что смогу кое-что найти. Мы сравним их с почерком, который ты видела в кабинете Джулиана Грира. – Он продолжал набирать текст, снова забыв о кофе. – Вполне возможно, что первый ребенок Марианы умер и мы идем по ложному следу – именно поэтому нам нужны документы. Но чтобы потянуть за эту ниточку… Господи, Шей, у нас куча работы. Он был прав. Нам предстояло многое сделать, много очень важного. Впрочем, я могла ошибаться. Хотя нет, никакой ошибки не было. Я слышала голос Марианы. Она горькая или сладкая? Иногда она была такой сладкой, а иногда… Нет, не люблю я об этом думать. В час ночи, когда зазвонил телефон, я еще не спала. У меня не было сомнений, кто звонит в такое время. – Бет? – спросила я, отвечая на звонок. – Не могу заснуть, – сказала Бет. – А вы? Я села на кровати. Сон как рукой сняло. – Я все знаю.