– Знаю. – Он надел свое полупальто. – Что ты делаешь? – Провожаю тебя до автобусной остановки. – Ты не обязан. На его лице отразилось удивление. – Это ты говоришь мне? На улице было холодно; в воздухе чувствовалось приближение зимы, но дождя не было. Я застегнула куртку на молнию до самого подбородка. Кроме нас, на автобусной остановке никого не было. В ночи светились желтые окна многоквартирных домов, напоминая о том, что люди где-то рядом. Я не хотела бы жить за городом, в полной темноте, где вокруг никого нет. Мне нужен свет и звуки, производимые людьми, даже если я с ними не разговариваю. Повернувшись, я увидела, что Майкл пристально смотрит на меня. Почему он такой красивый? Даже линия подбородка у него недурна. И с каких это пор я стала рассматривать подбородки мужчин? Это на меня не похоже. А может, похоже. Я не размышляла. Впервые не стала доводить себя до безумия. Просто шагнула к Майклу, положила руки ему на плечи и поцеловала. Его губы были мягкими, кожа на подбородке – слегка шершавой от щетины. Он без колебаний ответил на мой поцелуй, потом обнял за талию, притянул поближе, провел ладонями по моей спине, и все мое тело завибрировало – такого я не испытывала уже много лет, а может, вообще никогда. Мне вдруг стало тепло, даже в эту сырую и холодную осеннюю ночь в Орегоне. Я прижималась к нему, словно это было самое естественное на свете. Потом мы услышали подъезжающий автобус, и Майкл оторвался от моих губ и провел рукой по моим волосам. – Будь осторожна, – сказал он. – Береги себя. Я кивнула, нехотя оторвалась от него и села в автобус. Кожу покалывало, на губах ощущался жар. Я села, поставила сумку на колени и уставилась вперед, все еще чувствуя вкус его губ. Пришла в себя я не сразу. Я смотрела в окно на мелькающие огни Клэр-Лейка, как вдруг звякнул телефон – пришло сообщение. От Бет Грир. Это была фотография. Старая черно-белая фотография двух девочек-подростков, сидящих на диване в доме Гриров – том самом диване, на котором сидела Бет на каждом из наших интервью. Одна из девочек – Бет, ей лет тринадцать. Другая – Лили. На обеих девочках – свитера и шерстяные юбки. За спиной виднеется рождественская елка. Бет легко было узнать – по скулам, губам, большим темным глазам. Она наклонилась к сестре, в неуверенной улыбке сквозит трогательная надежда. Бет, которая считала, что все еще будет хорошо. Бет, чьи родители все еще живы, хоть и несчастливы. Бет, с нетерпением ожидавшая очередного Рождества и приезда сестры, которая теперь послушно позировала для фотографии, которую, очевидно, сделала Мариана. Лили, блондинка, на два года старше Бет, сидела прямо, сложив руки на коленях, расправив плечи и вздернув подбородок, и смотрела прямо в объектив такими же темными, как у Марианы, глазами. Лицо у нее было у́же, чем у Бет, губы тоньше, но в девочках явно угадывалось родство – его выдавали осанка, скулы, руки. Однако Лили держалась увереннее, а улыбка играла только в уголках губ. Глаза, смотревшие на фотографа – на мать, – не выражали ничего. За фотографией последовал текст. «Я подумала, вам это может понравиться, – написала Бет. – Это Рождество 1967». Сладкая и горькая, подумала я, глядя на Лили и вспоминая заметку о Лоуренсе Гейдже, убитом в собственном доме выстрелом в лицо. Вспоминая, что точно так же умер Джулиан Грир. Мне захотелось проникнуть сквозь этот снимок в прошлое и… что? Остановить Лили? Все изменить? Спасти жизнь Джулиану, а возможно, и Мариане? Я отложила телефон, ничего не ответив Бет. В этом не было необходимости. Она знала, что я видела снимок, и наверняка догадалась о мыслях, возникших у меня, пока я его рассматривала. Знала, что сумела подогреть мой интерес. Будь осторожна, сказал Майкл. Береги себя. Сладкая девочка с фотографии промолчала и ничего не предприняла ни после убийства отца, ни после смерти матери в аварии, ни после того, как хладнокровно застрелили двух мужчин, возвращавшихся с работы. Она знала, кто убийца, но ничего не сделала. Покрывая преступления сестры, она отправилась на скамью подсудимых, где ей грозил смертный приговор. Почему? Мне не давал покоя этот вопрос. Что такого было в Лили Ноулз, что заставляло Бет идти на все, чтобы ее защитить? А если бы я обнаружила, что Эстер – убийца? Как бы поступила я? Правильно. Я бы поступила правильно. Но я уже не знала, что такое правильно. А может, и никогда не знала. Глава 37 Фрагмент протокола судебного заседания по делу «Штат против Элизабет Грир», февраль 1978. Допрос государственным обвинителем доктора Оливера Да Соуза, психиатра ЧАРЛЗ МАНКОВСКИ (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБВИНИТЕЛЬ). Доктор Да Соуза, вы обследовали обвиняемую, мисс Грир? ОЛИВЕР ДА СОУЗА. Нет. МАНКОВСКИ. Но вы давали консультации в сходных случаях? ДА СОУЗА. Да, я много работал с душевнобольными преступниками, в том числе с женщинами. МАНКОВСКИ. Каковы ваши выводы после знакомства с фактами этого дела? ДА СОУЗА. По моему мнению, эти преступления совершила больная женщина, возможно страдающая галлюцинациями, а также патологически ненавидящая мужчин. РЭНСОМ УЭЛЛС (АДВОКАТ ЗАЩИТЫ). Возражаю. СУДЬЯ ХЕЙДНИК. Возражение отклоняется. Доктор Да Соуза, пожалуйста, продолжайте. МАНКОВСКИ. Благодарю, ваша честь. Доктор Да Соуза, вы утверждали, что эти убийства совершил душевнобольной человек. ДА СОУЗА. Да, я считаю, что этот человек, эта женщина отличается склонностью к насилию, порожденной фантазиями в ее мозгу. Она страдает диссоциативным расстройством личности, социопатией и, возможно, психически больна. МАНКОВСКИ. Как такого человека воспринимают окружающие его люди? Он кажется им нормальным? УЭЛЛС. Возражаю. [ШУМ В ЗАЛЕ СУДА] СУДЬЯ ХЕЙДНИК. Тишина! УЭЛЛС. Возражаю. [ШУМ СТИХАЕТ] СУДЬЯ ХЕЙДНИК. Я считаю вопрос допустимым, поскольку он касается медицинской экспертизы. Доктор Да Соуза, пожалуйста, продолжайте. ДА СОУЗА. Конечно, спасибо. Да, такого человека окружающие люди могут воспринимать как нормального. Он даже может казаться успешным и обаятельным, когда захочет. Но под внешним спокойствием этой женщины скрывалась неконтролируемая ярость. МАНКОВСКИ. Вы изучали мисс Грир и это дело, даже несмотря на то, что не обследовали ее непосредственно? ДА СОУЗА. Да. МАНКОВСКИ. И каков ваш вывод? ДЕ СОУЗА. Учитывая факт насильственной смерти обоих родителей, мисс Грир или ей подобные могут страдать диссоциативным расстройством. И быть социопатами. Изменения могли начаться в раннем возрасте. УЭЛЛС. Возражаю. СУДЬЯ ХЕЙДНИК. Возражение принимается. Просьба к присяжным не учитывать этот вопрос и ответ на него. МАНКОВСКИ. Хорошо, вернемся к женщине, совершившей данные убийства. Доктор Да Соуза, вы выразили свое профессиональное мнение, что убийца, кем бы она ни была, может казаться нормальной? ДА СОУЗА. Да. Вполне вероятно, поскольку обе жертвы не увидели исходящей от нее опасности. МАНКОВСКИ. Испытывает ли такая женщина угрызения совести от содеянного? ДА СОУЗА. Нет, не испытывает. МАНКОВСКИ. Значит, убийства могут продолжиться. Она может представлять опасность для окружающих. ДА СОУЗА. Да, с большой долей вероятности она продолжит убивать. Такая женщина очень опасна. Фрагмент перекрестного допроса на следующий день РЭНСОМ УЭЛЛС (АДВОКАТ ЗАЩИТЫ). Доктор Да Соуза, вы можете объяснить факт, что почерк записок, найденных рядом с жертвами, не совпадает с почерком Бет Грир? ДА СОУЗА. Нет. УЭЛЛС. Вы можете объяснить тот факт, что не было найдено никаких вещественных доказательств, связывающих оба этих преступления с мисс Грир?