– Я этого не понимаю, – сказала Эстер. – Не бывает людей, которых не волнуют обвинения в убийстве. – Потому что ты не знакома с Бет. Я не стала говорить ей об аневризме. Бет считала, что времени у нее мало, и ей было все равно, как пройдет остаток ее жизни – недели, месяцы, а возможно, годы. Она сорок лет была прикована к этому дому, к Лили, Мариане и Джулиану. С нее хватит. В час ночи зазвонил телефон. Я лежала одна – Майкл рано утром улетал в Сан-Франциско, – и уже начала засыпать. Уинстон, свернувшийся у моей груди и мявший лапами мою футболку, недовольно прижал уши, когда я протянула руку за телефоном. – Привет, Бет, – сказала я. В час ночи могла звонить только она. – Анонимный источник? – спросила она, не потрудившись поздороваться. – Они правда на это купились? Не знаю, обижаться мне или смеяться. – Попробуйте все сразу. Я воспользовалась одним из приемов, позаимствованных у Бет. Она имела в виду статью, только что появившуюся на сайте Си-эн-эн, в которой я упоминала анонимный источник, намекнувший мне, что в 1978 году Бет, возможно, убила единоутробную сестру. – Один черт. – Бет разговаривала не как женщина за шестьдесят, а как двадцатитрехлетняя девушка, какой была в семидесятых. – И еще я видела «60 минут». Пытаетесь сыграть на струнах моего сердца? В программе «60 минут» вышло интервью со вдовами и выросшими детьми Томаса Армстронга и Пола Верхувера. Обе женщины рассказывали, какой катастрофой стала для них гибель мужей. – Нет, это все Майкл, – ответила я Бет. – Вы это прекрасно знаете. У вас нет сердца. – У вас тоже. Я улыбнулась, погладив недовольную морду Уинстона Мурчилля. – У меня есть сердце, Бет. Просто я его вам не показываю. Как Лили? Я не видела ее с тех пор, как она столкнула меня со скалы. – Ну, вы и сука. – Голос Бет звучал ровно. – Я это поняла, когда впервые увидела вас в парке и заподозрила, что вы меня преследуете. Я поняла, что вы станете занозой в моей старой заднице. Я откинулась на подушку. – Если я доставляю вам столько неприятностей, зачем вы мне звоните? – Потому что Рэнсом умер. Я умолкла, вглядываясь в темноту. Интересно, что я должна чувствовать? Грусть, гнев, жалость? Попробуй все сразу. – Мне очень жаль. – Эту фразу мы используем, когда не знаем, что сказать. Она никого не утешает. Бет тоже молчала, явно собиралась с мыслями. Я никогда не видела, чтобы она сильно переживала, а уж тем более настолько, чтобы слова застревали в горле. Как теперь. Я ждала. – Ладно. – Голос Бет был напряженным. – Думаю, это не так важно. Есть и другие адвокаты. Собственно, он передал меня своему преемнику. Я еще поборюсь. Итак, каким будет ваш следующий шаг? – ДНК, – ответила я. – Вероятно, вы будете разочарованы, когда узнаете, что в 1977 году у меня не брали анализов. Тогда определяли только группу крови. Но у меня не брали кровь, потому что не с чем было ее сравнивать. – Теперь есть. – Мой адвокат пытается этому помешать. – Он проиграет. Когда мы впервые разговаривали с Бет посреди ночи, у меня возникло странное ощущение. Вообще-то, мы с ней были врагами. Я пыталась упечь ее в тюрьму за убийство Лили. Но она позвонила мне, и мы спорили так, словно сидели у нее в гостиной. Я не знала, зачем мы это делаем. Меня вел инстинкт. Бет понимала мою одержимость этим делом, потому что сама была его центральной фигурой, одержимой им не меньше моего. А еще, конечно, Лили. Никто не знал Лили так, как мы с Бет. Никто не видел ее, не чувствовал ее присутствия, как мы. Объяснить это было невозможно, что облегчало мне жизнь: я могла ничего не объяснять. – Джошуа с вами не разговаривает? – спросила я. – Джошуа больше никогда не будет со мной разговаривать, – ответила Бет, – но вы это и так знаете. Кстати, как он? – В полном порядке. Злой и решительный, но в порядке. Не хочет признавать, что он пенсионер. – Потому что никакой он не пенсионер. Хоть и на пенсии. Я рада, что подбросила ему новое дело и он снова может стать «белым рыцарем». Он всегда был счастлив, когда отправлялся в очередной крестовый поход. – Что вы сделали с пепельницей? – спросила я. – Она по-прежнему в доме. Я раз десять пыталась ее выбросить, но Лили не позволила. Пепельница всегда возвращается и перемещается по дому. Когда вы приходили, она была в гостиной. Вы ее видели. Я вспомнила пепельницу, большую и тяжелую. Мне еще подумалось, что она размером с голову ребенка. И показалось странным, потому что Бет не курила. Этой пепельницей она с силой ударила Лили по голове – со страшной силой. Наверное, на черепе остался след. – Все это время вы ни разу не уезжали из города, – сказала я. – Думаете, я не пыталась? – Бет рассмеялась, но смех был невеселым. – Я паковала чемодан, а она его распаковывала. Я выбрасывала вещи, а она приносила их назад. Я десятки раз садилась в машину без вещей, только в том, что на мне надето, пытаясь сбежать. И всегда возвращалась к дому. Верите вы или нет, но это правда. – Она помолчала. – Я больше не хочу этого делать, Шей. Я знаю, что здесь меня считают преступницей, и смирилась с этим. Но я платила по счетам – платила и платила. Тюрьма могла бы стать для меня облегчением. Знаете, почему я звоню вам в час ночи? Потому что, несмотря ни на что, вы единственный человек, с которым я могу поговорить. То же самое я только что подумала о ней, но не собиралась в этом признаваться. – Сообщить мое имя прессе – ловкий ход, – заметила я. – Я не говорила, что меня уволили? – Увольнение не единственное, за что вы должны меня благодарить. От удивления я села на кровати. – Благодарить? За что? – За то, что я вас разбудила – окончательно. Просто удивительно, на что вы способны, когда не плететесь по жизни как лунатик, правда? Я подумала о своей теперешней жизни – о карьере писателя, о наших отношениях с Майклом, о теплоте в отношениях с Эстер. Я учусь водить машину и перестала все время прятаться в своей квартире. Тем не менее все это заслуга не только Бет Грир. – Вы не изменили мою жизнь, Бет. Это сделала я. – Знаете, что интересно? – спросила Бет. Тон ее снова стал властным, словно она меня не слышала. – Джошуа Блэк со мной не разговаривает, но я спасла ему жизнь. Я до сих пор уверена, что Лили убила бы его, будь у нее такая возможность. Но Лили исчезла, и он тридцать лет ловил преступников. Убийц. Вроде того, который пытался убить вас. Я молчала, не зная, что сказать. – Спокойной ночи, Шей, – попрощалась Бет и отключилась. Глава 47 Восемь месяцев спустя Канун Рождества 2018 ШЕЙ В день, когда закончилась эта история, я была в аптеке, стояла в очереди, чтобы купить аспирин. На улице лило. В новостях предупреждали о метели и ледяном дожде, рекомендовали оставаться дома и встретить Рождество с семьей. Я так и собиралась поступить – хотела провести следующие два дня с Майклом: потягивать вино и смотреть телевизор, держа на коленях Уинстона Мурчилля. И выйти из дома только для того, чтобы навестить Эстер, Уилла и моего новорожденного племянника Зака. Это был безумный, трудный и чудесный год, и я хотела отдохнуть. Но сначала нужно купить аспирин, потому что колено и локоть все еще болели, хотя времени после падения прошло довольно много. В очереди передо мной было шесть человек, и я ждала, рассеянно глядя перед собой и думая о книге, над которой работала. Литературный агент связался со мной после выхода статьи в «Роллинг стоун», и мы направили предложение издателям. Четыре месяца спустя договор был заключен, и теперь предстояло закончить книгу. Издатель также сообщил, что после выхода книги о деле Леди Киллер он хотел бы получить от меня синопсис следующей книги, о другом уголовном деле. Похоже, я все-таки автор криминальной документалистики и ведущая подкаста, а не регистратор в клинике. Но мне до сих пор непонятно, как это случилось. В сумке у меня завибрировал телефон. Кто бы это ни был, желания разговаривать я не испытывала. Колено и локоть болели, и мне хотелось домой. Но телефон продолжал звонить. В телевизоре, висевшем на стене, прогноз погоды вдруг прервался, и я услышала слова: «Бет Грир». Я посмотрела на экран. Говорил ведущий программы новостей. Позади него бежала строка: «Умерла Бет Грир». – …ее смерть была внезапной и страшной, – говорил ведущий. – Машина мисс Грир зигзагами двигалась по Клэр-Лейк-роуд. Когда машина остановилась, прибывшие на место медики констатировали смерть мисс Грир. Вероятно, ей стало плохо за рулем – возможно, случился сердечный приступ или инсульт. Мисс Грир приобрела известность в Клэр-Лейке, после того как ей были предъявлены обвинения в убийствах, совершенных так называемой Леди Киллер… Меня била дрожь. Голова кружилась. Телефон в сумке продолжал вибрировать. – Прошу прощения, – сказала стоящая за мной женщина. – Ваша очередь. Я подошла к прилавку, положила на него коробку аспирина. Потом повернулась и ушла. Будь ты проклята, Бет, думала я, выходя из аптеки на парковку. Перед глазами все плыло. Ты и твоя чертова аневризма. Я насквозь промокла, пока дошла до машины, скромной маленькой «хонды», которую купила, получив права. Самый безопасный автомобиль из тех, что я могла себе позволить. Пусть я и победила страхи, но в глубине моей души все еще пряталась охваченная ужасом девятилетняя девочка. Только вчера я получила новость: ДНК тела, найденного у озера Клэр, во многом совпадала с ДНК Бет. Женщина с серьезными повреждениями черепа состояла с Бет в родстве. Адвокат Бет всеми доступными средствами затягивал взятие образца ее ДНК, но в итоге ей пришлось подчиниться.