Какая-то необъяснимая сила тянула меня к ней. Что это было? Желание? Источник всех бед… и всех радостей. Признаться, давно не чувствовала себя так хорошо. Я забыла о доме, муже, работе. Да и они, похоже, не особо во мне нуждались. Казалось, мне теперь до скончания дней предстоит следовать за книгой по свету вместе с Лукасом, наслаждаясь сексом, деньгами и новыми приключениями. И я никогда не вернусь в опостылевший дом на севере штата. Никогда не увижу… – Лили! Я подняла глаза: мужчины уже успели надеть перчатки. Тоби выжидающе смотрел на меня, сгорая от нетерпения. – Ты же эксперт, – сказал Лукас. Вообще-то мы оба разбирались в книгах, но кто-то должен был первым удостоверить подлинность копии – маленький знак уважения со стороны Лукаса. Натянув перчатки, я аккуратно закрыла книгу и осмотрела переплет. Страницы сшиты, обложка изготовлена из натянутой на дерево кожи – как и ожидалось. С виду всё в порядке. Я открыла книгу. Оба форзаца[31] были окрашены «под мрамор» в нежно-розовый цвет – такого эффекта можно добиться, если окунуть бумагу в емкость с растворенными в воде чернилами. Два первых листа оказались пустыми. Третий, фронтиспис[32], содержал полное заглавие на фоне абстрактных узоров. За исключением иллюстраций, напечатанных с помощью оттиска с деревянного клише, вся книга была написана от руки весьма изящным почерком. Выцветшие чернила давно стали из черных коричневыми. Старинный латинский текст с трудом поддавался расшифровке. Толком не зная латынь, мы довольствовались испанским и французским – Лукас владел ими в совершенстве, как и итальянским. Совместными усилиями нам удалось худо-бедно понять смысл. Заглянув мне через плечо, Лукас перевел полное заглавие: – «Книга о бесценной субстанции; написана жителем Амстердама. О выделяемых мужчиной и женщиной телесных жидкостях и скрытых в них силах. Руководство по применению». Далее шла первая глава. «Жидкость кожи» – так перевел Лукас. Ниже описывались инструкции, о которых нам уже рассказывал Синглтон: взять каплю пота, произнести заклинание, смочить символ на соседней странице. Рядом с текстом располагался еще один рисунок, изображающий мужчину и женщину: он касается пальцем ее груди, а она трогает его шею. В точности, как сделали мы с Лукасом! На меня вдруг нахлынуло неприятное, гнетущее чувство; к счастью, оно быстро прошло. Вторая глава называлась «Женский нектар», третья – «Мужское семя», а четвертая – «Бесценная субстанция». Синглтон ничего не упустил. Однако никакой пятой главы в книге не оказалось. На ее месте торчали лишь корешки вырванных листов. Мы посмотрели на Тоби, а он – на нас. – Думал, вы знаете, – смущенно пробормотал он. – Это не полная версия. – Что значит «не полная»? – В смысле? Наши с Лукасом вопросы прозвучали одновременно. – Думал, вы знаете, – повторил Тоби. – Вам никто не сказал? – Вообще-то нет. – Лукас нахмурился, едва сдерживая гнев. – Зачем же так сердиться? Я все равно не собирался ее продавать. – Вы ведь даже не выслушали предложение, – заметила я. Ганн пожал плечами. – Оглядитесь вокруг. Не хочу хвастаться, но все это куплено за наличные. Включая машины. Понятно, что иногда трудно с ходу определить, кто действительно богат, а кто лишь прикидывается. Я не прикидываюсь. Денег у меня навалом. Ну и сколько бы вы предложили? Миллион долларов? Пять миллионов? Он произнес «миллион долларов» с легкой издевкой, в притворном трепете округлив глаза. – Цена приличной вечеринки, – Тоби усмехнулся. – Так что извините. Все же приехать стоило – хотя бы для того, чтобы увидеть книгу. Конечно, удостоверить ее подлинность без какой-либо предварительной информации я не могла. Однако интуиция подсказывала – книга настоящая. Она правильно «пахла» – в прямом и переносном смысле. Все выглядело идеально: бумага, переплет, чернила. К тому же копия оказалась рукописной, что полностью соответствовало рассказам знатоков. Даже если это и была подделка, то очень искусная, притом созданная в одно время с оригиналом. Ее можно смело брать за образец для определения подлинности других копий. Я попросила разрешения сфотографировать книгу. – Еще чего! – возмутился Ганн. – Но если хотите, можете сделать заметки. В сумке нашелся клочок бумаги; Тоби вытащил из ящика стола простой карандаш и любезно одолжил его мне (никто не стал бы держать шариковые ручки в одном помещении с такими книгами). Я записала некоторые детали, которые могли пригодиться для сличения с другими экземплярами, если и когда нам удастся их найти: тип бумаги, размер, какая кожа использовалась на переплете и обложках. Также срисовала символы и магические слова для второго, третьего и четвертого этапов. У меня почему-то не получалось хорошо разглядеть изображения – как и тогда, в ресторане, когда Синглтон сделал на салфетке набросок первой «печати». Третий символ напоминал прямоугольник с дополнительными гранями. Четвертый представлял собой что-то вроде сферы, которая непостижимым образом сходилась в точку на одном из концов. Слова-заклинания для каждого этапа тоже, несмотря на обманчивую простоту, с трудом поддавались чтению и пониманию: казалось, в них слишком много букв, но в то же время явно недостаточно. На прощание Ганн взял с полки двустворчатую картонную коробку с покрытием из антикоррозийной бумаги – обычно коллекционеры хранят в таких особо хрупкие книги – и протянул ее мне. Я ожидала увидеть внутри что-то очень редкое и ценное, но там оказалась лишь пачка скрепленных степлером листов. – Это ксерокопия, – пояснил Тоби в ответ на мой удивленный взгляд. – Оригинал слишком хрупкий, поэтому я никому его не показываю. Можете оставить себе. Я потом еще распечатаю. – Спасибо, – сказала я. – А что это? – Рассказ о том, что случилось с последними страницами книги. Я еще раз поблагодарила его, после чего мы вышли из книгохранилища и спустились по лестнице. Перед самым уходом – мы уже стояли в холле и Лукас договаривался по телефону об аренде машины, – я задала Тоби Ганну вопрос: – Что вы хотели? Он непонимающе посмотрел на меня. – В каком смысле? – Что вы хотели получить с помощью книги? – уточнила я. – У вас есть деньги. Власть. Что вам еще нужно? – Всё. – Что значит «всё»? – «Всё» значит «всё». – Его лицо помрачнело. – Люди врут. Говорят, что для счастья им хватит нескольких миллионов. Или миллиарда. Полная брехня. Деньги никого еще не сделали счастливым. Это невозможно. На самом деле люди хотят превзойти остальных. – В чем? – Например, моя цель – стать номером один. Самым богатым и влиятельным человеком на планете. Мало кто об этом говорит, но все этого хотят. Все без исключения. Я вот не хотела. Однако спорить не стала. Мы с Лукасом поблагодарили хозяина за гостеприимство и ушли. Мое заветное желание не имело ничего общего с богатством или властью. Я сомневалась, что книга поможет его осуществить. На обратном пути мы впервые заметили слежку. Сзади ехал черный «Мерседес» – на Восточном побережье такая дорогая машина сразу бросается в глаза, но в Лос-Анджелесе их полно. То, что нас преследуют, не вызывало сомнений: Ганн жил в довольно уединенном районе, и дороги были практически пустыми. «Мерседес» не отставал, однако держался на приличном расстоянии. – Ты тоже заметил? – спросила я Лукаса. – А как же. Думаешь, это Тоби? – Нет. С чего бы? – Тогда Хейбер? – Или кто-нибудь из его прихвостней. А может, таинственный Генерал. – Нужно избавиться от «хвоста», – решительно заявил Лукас и посмотрел на меня. Мы невольно улыбнулись, чувствуя себя героями боевика. Наша машина мчала на восток по Сансет-бульвару; «Мерседес» ехал чуть позади, пока мы не оказались в адской толчее Голливуда. Лукас ловко маневрировал в транспортном потоке, проезжая мимо Китайского театра, Музея восковых фигур, толп туристов и профессиональных попрошаек. Мы все больше отрывались от преследователей, и наконец, после нескольких хаотичных поворотов, перестроений и объездов вовсе потеряли их из виду. На всякий случай Лукас свернул на узкую, пустынную дорогу подальше от толпы. Нам и правда удалось избавиться от «хвоста»! Немного погодя, вернувшись в гостиницу, мы заказали в номер пару стейков и открыли бутылочку шампанского из мини-бара. Взбудораженный погоней, Лукас поднял тост за успех. После ужина мы начали целоваться. Через некоторое время я ненадолго отлучилась, чтобы принести записную книжку с инструкциями к следующим шагам. Но, открыв ее, вскрикнула от удивления. Лукас подошел взглянуть. Каким-то невероятным образом пара капель шампанского просочилась в сумку, залив описание третьего и четвертого этапов; остался лишь второй. Той ночью нам удалось его завершить. В прошлый раз мы уже достигли стадии «женского нектара», но у нас не было ни символа, ни заклинания. Я первая коснулась изображения и произнесла магическое слово; Лукас – сразу после меня. Когда он смочил печать моей жидкостью, часы показывали ровно 2:55 ночи. Тут же мы оба ощутили, как внутри что-то перевернулось, закрутилось, сжалось. Свет в комнате на мгновение померк, а затем начал будто перемещаться. – Ой, – сказала я. – Да уж, – растерянно произнес Лукас. – «Ой»… Зажмурившись, я увидела перед собой круглое лицо молодой женщины с пухлыми щеками – казалось, она смотрит на меня через оконное стекло. На ней была странная остроконечная шляпа. Я открыла глаза и помотала головой. Непонятные ощущения быстро прошли, словно все это нам лишь привиделось. На следующее утро Лукас обнаружил на телефоне голосовое сообщение: мужчина, представившийся адмиралом Мастерсом, просил перезвонить ему по поводу «определенной книги». Тот самый Генерал! Откуда он узнал номер, так и осталось загадкой. Звонок поступил в 2:58. Глава 15 Утром Лукас принес мне в постель кофе с горячим круассаном: он принадлежал к тому типу любовников, которые встают ни свет ни заря, чтобы порадовать партнера свежей выпечкой. Тактика банальная, но действенная. После завтрака мы прослушали сообщение и перезвонили Генералу.