– Хорошо. А вы меня – Женевьевой. – Почту за честь. А теперь, Женевьева, надеюсь, вы извините, но мне придется ненадолго похитить Еву. – Ничего страшного. – Лицо Женевьевы по-прежнему было красным, как помидор. – Хорошо. Постараюсь не задерживать ее. Жозеф вывел Еву из библиотеки и жестом указал на одну из скамей. – Если кто-нибудь вдруг войдет, мы не вызовем подозрений, – сказал он. – Просто двое влюбленных, которые решили тут уединиться. Эти слова немного задели Еву; неужели мужчина и женщина не могут прийти в церковь по другой причине? Но взгляд Жозефа был мрачным, выражение лица – серьезным, и Ева поняла – что-то случилось. – Жозеф, в чем дело? Он подождал, пока они не опустятся на колени рядом друг с другом и не сделают вид, будто молятся. – Несколько дней назад в Анси арестовали некоторых наших людей. Среди них был твой бывший соратник – Реми. У Евы перехватило дыхание. – Что? – Он сопровождал в Швейцарию группу детей. Его документы вызвали подозрение при проверке. – Жозеф, он… – Она не смогла договорить. Он посмотрел на нее с безучастным видом. – Погиб? – наконец выдавила из себя Ева. – Его казнили? – Нет, нет. Теперь его допрашивают, вместе с той женщиной, которая была с ним. «Женщина, которая была с ним». Разумеется, еще одна подпольщица, но Ева почувствовала, как внутри у нее все сжалось от ревности. На мгновение она подумала, что именно этого и добивался Жозеф. – А дети? – спросила она, наконец-то собравшись с духом. – С ними все хорошо. Его арестовали на обратном пути, когда он уже отвез детей в безопасное место и возвращался обратно. – Но… я думала, что он занимался взрывными работами для подполья. Жозеф пожал плечами. – Ну да, это так. Но у него уже имелся опыт пересечения границы, и нам нужен был такой человек. Мы не ожидали, что проблемы возникнут из-за документов. – Он опять пожал плечами, а лицо Евы вспыхнуло от стыда. – Но как? – спросила она. – Как вышло, что документы не прошли проверку? – Нацисты становятся все сообразительнее, Ева. – Да, разумеется. Именно поэтому мы используем «Журналь офисьель». – Этот способ казался совершенно надежным. Уже несколько месяцев подряд с его помощью им удавалось создавать безупречные удостоверения личности. – К несчастью, Реми использовал имя человека, которого знал местный жандарм. И ему было известно, что тот молодой человек год назад погиб во время несчастного случая на ферме. – О боже, – пробормотала Ева, эта новость полностью раздавила ее. – Ева, послушай, я знаю, это большая потеря. – Жозеф обнял ее за плечи. – Но мы должны подумать о будущем. Я поговорю с отцом Клеманом, а вы с Женевьевой в ближайшие несколько дней должны залечь на дно. Она удивленно уставилась на него: – Это еще зачем? – На случай, если Реми выдаст тебя. Слезы обиды хлынули из глаз Евы. – Он никогда так не поступит. – Ева, его, разумеется, будут пытать. Никто не знает, на что способен человек под таким давлением. Ей стало дурно. – Но я знаю его. – Ева. – Он дождался, пока она наконец посмотрит на него. – Невозможно знать кого-либо досконально. Вот ты можешь сказать, что знаешь себя? Ева выдержала его взгляд: – Разумеется. Он грустно улыбнулся ей. – Ты правда так считаешь? Ведь ты уже не та девушка, которая жила в Париже, не правда ли? Люди меняются, Ева. – Он встал. – Я уверен, что ты права насчет Реми, но береженого Бог бережет. Он удалился, прежде чем она успела возразить. После его ухода Ева почувствовала себя предательницей из-за того, что не защищала Реми решительнее. Прошло полчаса. Ева сидела на скамье. Все тело у нее затекло. Через черный ход в церковь вошел отец Клеман и присел рядом с ней. – Ты говорила с Фоконом? Она кивнула и, взглянув на священника, почувствовала, как у нее снова потекли слезы. – Отец Клеман, Реми никогда не предаст нас. – Думаю, ты права, Ева… но и Фокон тоже прав. Вы с Женевьевой какое-то время не должны здесь появляться. На всякий случай. – Его взгляд был полон сочувствия. – Я так не могу, – возразила она после долгого молчания, и он кивнул, словно уже предвидел ее ответ. – Нужно придумать, как его спасти. Если это из-за документов, которые мы делали вместе, я должна помочь ему. – Ева, ты ни в чем не виновата. – Знаю. – Она все понимала, но если и существовал какой-то способ вытащить Реми из лап нацистов, она обязана была найти его. – Я скажу Женевьеве, чтобы она пока не приходила сюда. И вам, отец Клеман, тоже нужно подумать о своей безопасности. Отец Клеман покачал головой. – Это мой дом, Ева. – Он жестом указал на безмолвного Иисуса на кресте и улыбнулся: – Что бы ни случилось, я всегда с ним. Ева кивнула. Она правильно поняла его слова. Когда любишь кого-то, ты не можешь от него отречься. Теперь это было для нее особенно важным. Глава 21 Когда Ева вернулась в потайную библиотеку, Женевьева, согнувшись, сидела за столом и готовила новое удостоверение личности для юного бойца Сопротивления. – Женевьева, – тихо сказала Ева. Девушка подняла голову и улыбнулась, но улыбка тут же исчезла, когда она увидела мрачное лицо Евы. – Что такое? – Ты должна сейчас же уйти. – Прошу прощения? – Есть вероятность, что нас могут раскрыть. Фокон хочет, чтобы мы не приходили сюда несколько дней, пока не убедимся, что нам ничто не угрожает. У Женевьевы был растерянный вид. – Но у нас столько дел. На следующей неделе отправляют еще одну группу детей. – Я сама со всем справлюсь. Не хочу подвергать тебя опасности.