Отшатнувшись назад, изумлённый Олег отпускает руку Ольги, и девушка, испуганно переводя взгляд с воеводы на великого князя, перемещается за спину последнего, понимая, что там точно будет под защитой. — Княже, я только... — Я слышал ваш разговор и знаю, что ты натворил, — прервал своего родственника и воспитателя темноволосый Рюрикович. — Ты помешал этой девице увидеться со мной. Её самонадеянность кощунственна... Ольга с трепетом посмотрела на князя: — Я объяс... — Но оправдана в таких обстоятельствах... — Игорь размашисто поднял длань, чтобы заставить варяжку замолчать, вслед за этим правитель сделал несколько шагов к своему дяде и остановился на расстоянии вытянутой руки от него. — И всё же как ты осмелился отказать ей в праве увидеть меня, даже не спросив моего дозволения? Перед тобой великий князь киевский, а не мальчишка! Всегда уверенный в себе и суровый, Олег на сей раз прикусил язык и только опустил глаза себе под ноги, пристыженный, будто дворовый пёс. — Пойдём со мной, — повернувшись к варяжке, Игорь протягивает ей руку и увлекает за собой из сеней внутрь. Едва за её спиной закрываются тяжёлые дубовые двери, Ольга облегчённо вздыхает, чувствуя, будто одержала только что великую победу над не знавшим доселе поражений великим полководцем. Или ликовать пока рано? Дочь Эгиля, стиснув зубы и пересилив себя, мгновенно падает ниц перед мужчиной за столом и склоняет голову с распущенными волосами цвета спелой пшеницы. Взволнованно дыша и слыша одно только биение собственного сердца, сжавшегося от отчаяния, она не смеет поднять на правителя глаз и лишь произносит: — Княже... Прошу Вас, княже, если я и впрямь заслужила воздаяние за свой поступок, то пощадите Ярослава. Он вёл себя неподобающе и глупо, но в глубине души он хороший человек. Не могу представить, что могло толкнуть его на такой погибельный поступок... — Глупость — не оправдание, — откинулся на мешок с соломой князь Игорь, выражение его лица было холодным и бесчувственным . — А то, что он совершил, ты сама назвала погибельным, следовательно, знаешь, о каком наказании идёт речь. Ольга продолжила умолять, её голос с каждым мгновением становился все более отчаянным и сиплым. — Княже, я умоляю и заклинаю, — сказала она, стараясь не всхлипнуть от нахлынувших слёз. — Он да семья — всё, что у меня есть в этом мире. Я не смогу смириться с его потерей, господин! — Твой сосед украл то, что мне принадлежит, — сквозь зубы ответил, сжав руки в кулаки, правитель, в его голосе прозвучали презрение и... зависть? — Он совершил преступление не только против меня, но и всего княжеского рода, против самого государства. И за это мальчишка должен заплатить скорбную цену. Не сдержавшись, девушка поднимает на князя заплаканное лицо, в глазах её серо-голубыми волнами плещется горе, а ноздри вздуваются так, что ещё немного — и оттуда вырвутся ветра да бури. Игорь наклоняется вперёд и потягивает из чаши мёд, с любопытством наблюдая за своей подданной и пытаясь предсказать её грядущие действия: — И почему ты думаешь, что я должен его пощадить? — Господин, — тихо молвила она дребезжащим голосом. — Я знаю, что Вы — справедливый и честный князь. И я верю, что если бы Вы проявили милосердие в этом случае, это только укрепило бы Вас в глазах всей дружины. Мне говорили, что отец Ваш, Рюрик, был жестоким к своим врагам, но сострадательным и добрым правителем для подданых. Игорь на мгновение задумался над словами варяжки. В затуманенных усталых глазах зажглись зеленоватые огоньки, после князь опустошил залпом содержимое чаши с хмельным напитком и положив правую ладонь на низ своего живота. Взгляд Ольги, уловив это движение, тотчас же становится пустым и отрешённым. — Но я — не мой отец, — прищуривается Игорь, находя какое-то удовольствие в беспомощности девы напротив. — Ты видела, на что я был способен. Ну и где сейчас та бойкая лодочница, которая угрожала мне? Где та, что могла бросить вызов великому князю, невзирая на его титул и силу? Или сейчас передо мной кто-то другая? Качнувшись на ставших ватными ногах, словно тонкая берёзка на ветру, разочарованная и бессильная девушка сверлит Рюриковича острым как бритва взглядом. Бледные дрожащие пальцы обречённо ослабляют шнурки на сарафане, готовясь избавиться от одеяния, грудь сдавливает от недостатка воздуха, к горлу подкатывает ком из презрения к самой себе... как вдруг Игорь обескураженно поднимает тёмные брови и бросает Ольге в лицо издевательский смешок. — Но-но-но, попридержи коней, — властно выставляет он ладони вперёд и, цокнув языком, нарочито медленно мотает головой. — Я же обещал тебе, помнишь? Что и пальцем не притронусь к тебе. Ты ещё тогда приняла своё решение, я же принял своё. Как говорил мне в детстве дядя, каждый день, каждое мгновение мы делаем тот или иной выбор, исходя из собственных устремлений и желаний, зачастую не видя общей картины. Ты сделала свой выбор на реке, Ольга. Опозоренная, незащищённая и сейчас как никогда уязвимая, варяжка словно вмиг лишилась самоуважения и потеряла почву под ногами, повиснув в звенящем небытие. Князь не только втоптал её в грязь и отнял чувство собственного достоинства, но и злоупотребил своим положение и её эмоциональным состоянием, сыграв с дочерью Эгиля в жестокую и грязную игру. Пусть завтра вся дружина судачит о её поступке. Пусть родители сгорают от стыда. Пусть косится и провожает осуждающими взглядами вся деревня — она сделала всё, чтобы спасти любимого, но в итоге камнем преткновения для девицы стали собственные принципы, которыми она поступилась и о которые в тот же самый миг споткнулась, погрузившись на самое дно отчаяния и безысходности. — Узнаешь о моём решении утром, мне нужно как следует отдохнуть, — язвительно кричит вслед Ольге, пулей вылетевшей в сени, великий князь. Сама варяжка, ничего не видя перед собой от застилающих очи слёз, врезается лбом прямо в звякнувшую от столкновения кольчугу на Вещем Олеге. — Осторожнее, — отрывисто обращается он к юной бунтарке и провожает её задумчивым взглядом в полумрак отцовского двора. На линии горизонта там, где тёмно-синее небо сходится с землёй и касается острых вершин ельника, появились густые свинцовые тучи. Вдалеке прогремели первые раскаты грома, несущие за собой в сторону Лыбуты шквалистый ветер и дождь, что вот-вот накроют собой деревню. Глава VII: Гром и молнии ГЛАВА VII: ГРОМ И МОЛНИИ Страшная июньская гроза бушует снаружи, ослепительные молнии мелькают за окном так близко, что, казалось, протяни ты только руку вперёд — и ощутишь гнев стрел Перуна на собственной шкуре. Зигзаги янтарного цвета раскалывают таусинное ночное небо на части, а раскаты грома, словно верные их помощники, ломают и крушат звёзды и месяц в далёкой вышине. Напрасно хлёсткие удары ливня по крыше словно хотят напомнить Ольге о том, что продолжает биться, а значит, и жить, девичье сердце. Просят дышать и двигаться дальше печальные завывания ветра, проникающие сквозь щели в деревянном сарае, но она их не слышит. Куда более жуткая внутренняя буря сейчас обрушилась на юную варяжку и всецело захлестнула собой её разум. Жестокие слова князя Игоря о выборе вновь всплывают в голове, заставляя задуматься об их истинном значении. Каждый день мы принимаем решения, следуя за своими желаниями и мечтами, но порой не видим общей картины со стороны и неминуемо ошибаемся. Когда-то ей сказали, что на ошибках учатся. Вот только права на ошибку у Ольги не было и не могло быть. Четырём сторонам света девица готова была кланяться и молиться, лишь бы улышали просьбу дочери Эгиля боги и смилостивились. Четырём ветрам отдала бы она свои тяготы и тревоги, избавившись от тяжёлых оков. Четырём временам года посвятила бы всю оставшуюся жизнь, лишь бы не забирали жизнь другую, любимую... Страх охватывает её, когда она размышляет о неизвестном будущем. Боится она того, что предписано судьбой, или же даже думать об этом не смеет, не допускает вероятности принять договор? Мысли о том, что в обоих случаях, как ни крути, она потеряет своего возлюбленного, глубоко волнуют сознание девушки. Смятение заполняет разум едким дымом, когда она пытается понять, почему остальные дали добро на такое соглашение. Имеет ли она право сомневаться в их мотивах и задаваться вопросом, действительно ли они преследуют благие намерения? Отсутствие контроля над собственной судьбой выбивает почву из-под ног и заставляет почувствовать себя как никогда потерянной. Печаль холодной и тёмной трясиной засасывает варяжку, когда она оплакивает потерю той мечты и той жизни, которую она себе представляла. Надежды, что лелеяло девичье сердце, дарили ей веру в будущее и смысл к существованию, но теперь эти чаяния оказались разбиты. Беспомощность липкой паутиной сковывает по рукам и ногам, когда Ольга понимает, что у неё мало сил изменить свою судьбу. Станет ли тяжесть этого бремени непосильной? Хватит ли у неё решимости повлиять на ход собственной жизни и жизни так дорогих её сердцу людей? В глубине души девушка не желала поддаваться судьбе, которая была уготована ей. В ней горела искра непокорности, шепча обещания иного будущего, где любовь и свобода не были неясными фантазиями и миражами. Стоит ли прислушаться к этому внутреннему голосу? Вместе с упругими потоками воды, что проливалась с небес, прочь утекало сквозь пальцы и самое ценное — время. До рассвета оставалось непозволительно мало. А вместе с первыми лучами солнца она вынуждена будет дать и свой ответ. * * * * * Два часа назад Первые капли дождя, крупные и холодные, застучали по листве в саду, но падающая на голову вода едва ли могла остановить Ольгу. Сердце девушки до сих пор пыталось вырваться из грудной клетки, а всё тело от макушки до стоп было напряжено, словно огромный комок нервов. Варяжка чувствует, что ещё немного — и она упадёт, но делает несколько шагов вперёд. Останавливаться нельзя. До безвольно повисшего без сознания Славки, привязанного к позорному столбу, остаются считанные семь аршинов. На неё пристально смотрят блестящие карие глаза — не ждал Лют гостей, особенно в непогоду. — А, ещё одна сломленная душа ищет утешения в этом саду. Голубке опасно летать в ночи, в темноте которой прячутся хищные филины и лисы. — Я не голубка, — сглотнув вставший в горле ком, резко отвечает она суровому воину и встречает его таким же неотрывным и пронзительным взором серых очей. — И смогу постоять за себя. — Что тебе нужно? — дружинник недовольно вздыхает, поняв, что спокойно ближайшие несколько минут он не проведёт. — Воевода чётко приказал не подпускать никого к этому червяку. Правила ясны. — Мне князь позволил с ним увидеться, — смотрит, не отводя уверенного взгляда, варяжка на своего собеседника, в глубине души надеясь, что блеф окажется правдоподобным и убедит булгарина пойти ей навстречу. — Только что от него. И воевода тоже был там. — Я могу спросить, — недоверчиво шипит сквозь зубы Лют, уставившись на девушку. — И они подтвердят мои слова, — кивает она ему и улыбается. — Сделаете это сейчас или потом? Что-то мне подсказывает, что оставлять пленника одного воевода тоже запретил. Или... Суровое выражение лица мужчины немного смягчается, когда он смотрит на девицу, замечая невозмутимость и решимость в её глазах. — Никаких глупостей. И только пару минут. — Обещаю, что не сделаю ничего безрасудного и не доставлю неприя... — Довольно слов, — сердито буркнул Лют. — Время пошло, советую не терять его. Или ты пришла на самом деле со мной его провести? Ольга кивнула и, вдохнув прохладный воздух полной грудью, сделала шаг вперёд, затем — второй, третий... Зрелище, представшее перед ней, было тревожным: Ярослав, привязанный к столбу, выглядел совершенно беззащитным и уязвимым. На бледном замёрзшем теле и лице виднелись ссадины и кровоподтёки цвета спелой сливы, но куда более страшные раны были нанесены его разуму и душе. Чувствуя, как дрожат её руки с каждым шагом навстречу возлюбленному, она крепко сжамает непослушные кисти в кулаки и старается избавиться от предательского тремора. Не стоит демонстрировать отчаяние отошедшему в сторону булгарину, что внимательно следит за ней: в дружине уважали силу и говорили только на таком языке. Когда она подошла ближе, Славко словно ощутил её присутствие и медленно, вымученно открыл глаза. Когда-то цвета лазурного неба в солнечный день, сейчас они погасли и помутнели, потеряв внутренний блеск и, казалось, саму жизнь. Взгляды возлюбленных встретились, и Ольга почувствовала, как девичье сердце захлестнула волна эмоций. Несколько минут назад она с твёрдой уверенностью готова была выплеснуть свою злобу и обиду на оказавшегося не тем, кого она знала, юношу, но сейчас эти чувства отошли на второй план и уступили место сомнениям и желанию защитить любимого. Русую голову, влажную от дождя, наполнили вопросы и домыслы. Намеренно ли он отправил её в Лыбуту одну? Зачем обманул и совершил такое низкое преступление?