Найти ответы на них она рассчитывала, заглянув ему в глаза. Вот только они, усталые и воспалённые, сейчас абсолютно ничего не говорили и будто застыли в своём остекленелом выражении, похожие на пару старых заброшенных колодцев. — Почему... — прошептала она ему на ухо, склонившись над кудрями соседского сына. Её собственная неуверенность всплыла на поверхность, когда Ольга позволила этому слову сорваться с губ. Не отдалит ли она его ещё больше, в такой момент задав терзавший её душу вопрос? Однако, когда девушка протянула руку и коснулась щеки юноши ладонью, всё встало на свои места. Она не могла позволить своей неуверенности парализовать её. Она должна быть рядом с ним и поддержать, утешить, но и в праве требовать честности взамен. В конце концов, сама Ольга всегда была с ним правдива и откровенна. — При... шлось, — успокоив сбивчивое дыхание, прохрипел Ярослав: прикосновение любимой принесло небольшое утешение в ситуации, полной неопределенности, словно проблеск солнца посреди холодного мрака. Вполголоса он продолжил, стуча зубами от усилившегося дождя. — Попал в передрягу в Новгороде. И выбраться не смог. Подумал — что ему эти богатства, если есть другие... Потерял в лесу. Даже не хватился бы, не пустился искать. Тем более, князь. — И это будет стоить тебе жизни. — С какой стороны не посмотри, цена была бы такой же. Я хотя бы позволил себе рискнуть. Хлыстами секущие кожу дождевые струи стали настойчивее, а грохот грома заглушил последние слова Ярослава. Влажная рука Ольги так и осталась лежать на ланите лыбутчанина, но впилась в его измученное лицо пальцами от злости и бессилия. — Рискнуть? Собой?! Нами?! — в этот момент юноша чувствует боль в щеке от Ольгиных прикосновений. — Рискнуть найти выход. Я бы объяснил, но ни к чему тебе такое слышать. Да и пусто оно теперь. Поздно. — Не смей опускать руки, — прошептала полным убеждённости голосом варяжка. — Я не позволю ничему и никому причинить тебе вред. Но зачем было лгать мне? Зачем? — Я хотел тебя защитить, — помотал он головой. — Только и всего. — Мне не нужна защита, — резко парирует Ольга и ловит на себе холодный взгляд Люта: время истекло, затем добавляет. — А вот тебе бы она не помешала. Внимание дружинника отвлекает вышедший из избы Бранимир, направившийся в его сторону, и Ольга, ловя момент, смотрит несколько секунд полными одновременно обиды, любви и горечи стальными глазами на возлюбленного, прежде чем опустить руку и отвернуться. Славко лишь опускает голову и замолкает, сказать ему нечего. За спиной дочери Эгиля мелькают яростные молнии, чьи вспышки в клочья рвут парчовое небо. * * * * * — Прикрылся бы... — фыркнул, отводя взгляд в сторону от сидящего за столом абсолютно нагого Игоря воевода, вошедший внутрь. — Ну так жарко же, — пожимает плечами и ухмыляется Рюрикович, небрежно бросая себе на колени смятую белую льняную рубаху. — Чем обязан визиту? Помнится, что князю, по твоим словам, нужен был отдых. — Не такой, — строго заявляет Вещий Олег, скользя взглядом по столу, где напротив князя в беспорядке лежали объедки и упавший набок кувшин с хмельным напитком, теперь до дна опустошённый. — Соберись и приведи себя в порядок, ты князь, а не пьяный торговец в захудалой таверне. Если кто-то тебя... — Увидит? То что? — поднимает ставшие ещё наглее нетрезвые глаза Игорь и громко хохочет. — Что тогда? Случится конец света? Реки вспять повернутся? Или что ещё тебе накаркала на ухо твоя облезлая птица? Взор воспитателя наследника престола становится опасно потемневшим, брови хмурятся сильнее, а между глаз пролегает изломом глубокая складка. Удивлённо-испуганный и при этом по-прежнему язвительный, Игорь сдаётся, поднимает обе руки над головой и уже как никогда серьёзным голосом продолжает говорить. — Брось, я шучу. Ты прекрасно знаешь, что никто не посмеет потревожить мой покой по твоему же указу, — после короткой паузы тон князя становится скучающим и безразличным. — А вы видели меня и не в таком состоянии, поэтому оставьте свои нравоучения при себе. Олег и молчавший до сих пор Бранимир вздыхают. Князь тянется к кувшину и наклоняет его горлышком вниз над своим ртом, но на губы со дна выпитого сосуда падает лишь одинокая капля. — Тебе двадцать шесть, — не обращая внимания на выходку племянника, садится напротив воевода и наливает себе чашу воды. — Пора взяться за ум... и задуматься о потомстве. — Если ты не забыл, то у меня уже есть дети. Двое, если никто из рабынь только не удивит меня по возвращении в столицу, — отвечает зевнувший Игорь. — И как минимум один сын. — Этого мало, — мотает головой наконец-то открывший рот второй старый воин. — Судьба непредсказуема, болезнь или случайность могут забрать жизнь юного наследника. Княжеский род должен быть многочисленнее, чтобы продолжиться и не прерваться из-за превратностей злого рока. У твоей матери было трое мальчиков, и сколько из них дожило до сего момента? Один ты. — И теперь вы будете за мной следить, достаточно ли я усерден в очередной раз наедине с женщиной в опочивальне?! Или к чему эти разговоры?! — Тебе нужна жена. Молодая, здоровая, достаточно умная, чтобы произвести впечатление на окружение... — продолжил Вещий Олег. — Та, кто принесёт ещё одного наследника, ещё одного Рюриковича. — Третья? И зачем мне третья? — не может успокоиться князь, которого явно раздражали желающие влезть в его постель мудрецы. — Не просто третья. Простолюдинка. И варяжка. — Ты, должно быть, шутишь? Или хочешь такими словами вытрясти из меня хмель? — изумлённо отвечает с оторопью в голосе сам великий князь. — Ты предлагаешь мне опуститься до того, чтобы жениться на простолюдинке? А как же благородная кровь, которая течёт в моих жилах? Да и... что такая жена сможет мне дать? От первой у меня уже есть приходящие из смоленских земель золото и товары, от второй — преданные союзники под боком у вероломных хазаров и коварных греков. Или у тебя уже и кандидатура есть? Погоди-ка... Не понимая, верить своей догадке или нет, Игорь на какое-то время ошарашенно хлопает веками и замирает, лицо его вытягивается, а сам молодой человек в замешательстве молвит: — Ольга? Ты... в своём уме? Вещий Олег отхлебывает немного воды, выражение его лица оставаётся непреклонным. — Бóльшая часть дружины состоит из варягов, которые были бы рады видеть в числе княжеских избранниц кого-то своей крови. Женившись на этой девушке, ты заручишься верностью и поддержкой своей армии, как сделал это твой отец много лет тому назад. — Моя мать — дочь ярла Кетиля Лосося, а не плод какого-то купчишки! — Плод какого-то купчишки спасла твою жизнь, — возразил Вещий Олег. — Она красива, здорова и, что немаловажно, не глупа и имеет смелость. Все твои соратники разинув рты смотрели на неё за ужином, едва только она появилась в дверях с твоим телом на плечах, и дело не только в её внешности и возрасте. Она — одна из них, скандинавка, незнатная и никому ранее неизвестная, вмиг стала героиней. Поверь мне, народ такое любит. Этим браком ты продемонстрируешь не только свою мудрость, но и смирение, а также честь. Разве не достойно будет сделать столь храбрую девушку женой? Игорь, в глазах которого полыхает огнём честолюбие, на мгновение задумывается над словами двух наставников. Внутри головы потомка Рюрика роятся противоречивые мысли. Он знал, что способность удержаться на троне во многом зависит от поддержки дружины, почти полностью состоящей из варягов-наёмников, но жениться на безродной девушке? Это было немыслимое предложение. — Или не мила она тебе? — колко вставляет острое словцо Бранимир. — Ольга? — надувает недовольно губы Игорь, стараясь не выдать своих истинных противоречивых чувств по отношению к девице. — Ягода на один зубок, на одну ночь. Не более того. Да и ты описываешь её так, будто варяги... и в поход под её знаменем пойдут. Это всего-навсего девчонка. — Эта девчонка со свадьбой и зачатием наследника — единственный способ выпустить пар наших витязей, не отправляясь на серьёзную войну, — жёстко парировал Вещий Олег, не сводя с племянника холодных глаз с затаившейся в глубине зрачков неприятной правдой. — Все в этой комнате знают, что сам ты возглавить поход не сможешь по известным нам троим причинам. — Но... — Чтобы упрочить своё положение и заручиться верностью дружины — это единственный способ. Я не прошу тебя полюбить эту девицу или считать её равной остальным. Просто найди для неё пространство в своём сердце, угол — в своём дворце, место — в своей семье. Как-никак, она сама подвернулась нам под руки благодаря божественному провидению. — Я подготовлю собрание дружинников. Утром ты объявишь о своём решении жениться на варяжской девушке и заверишь наших витязей, что не забыл о текущей в твоих венах крови предков и того, кто они и откуда пришли, — кашлянув, добавил Бранимир. — А свадьбу проведём не в Киеве, а в Новгороде, там, где и началась история твоей династии. Заодно узнаем о делах Гостомысла-младшего. — Раз так, то я подумаю над вашим предложением, в нём есть доля здравого смысла, — исподлобья смотрит на обоих дружинников темноволосый правитель Руси. — А что, если Ольга откажет? — Я не оставлю ей другого выбора, — едва заметно ухмыляется Вещий Олег, а сполох молнии за окном придаёт его лицу зловещий вид. — Предоставь это мне. * * * * * Бранимир похлопал по плечу Люта, скорее ожидавшего от него выговора за то, что позволил влюблённым поговорить, нежели такого жеста. Старый и опытный воин оценивающе посмотрел на Ольгу, что приблизилась к крыльцу, и низким и глубоким голосом размеренно произнёс: — У предводителя дружины есть к тебе разговор. Личный. И он не терпит отлагательств. — Если это взбучка из-за непозволительного и неуважительного поведения, то я и так уже достаточно наказана судьбой. — Речь об одном предложении. Оно, быть может, оставит твоего сердечного друга в живых, — мужчина чешет бороду и наклоняет голову набок, показывая на старый сарай, где хранились телега да снасти отца. — Он ждёт там. Опасаясь чего-то нехорошего, варяжка косо смотрит в сторону деревянного здания: после выходки князя в лодке ожидать от членов его дружины чего-то другого было по меньшей мере наивно. Однако и нарушить древние законы гостеприимства любой из них вряд ли бы осмелился, будучи под страхом смерти от последствий такого вероломного поведения. — Я могу проводить, если позволишь. — Не стоит, — не принимает она предложение витязя и мотает влажной от сильного дождя головой. — Благодарю, но я сама справлюсь. Быстрым шагом она пересекла двор, пронесясь мимо грядок и яблочных деревьев. Ольга тянет за ручку — и видавшая виды деревянная дверь в сарай протяжно скрипит и открывается. Там её ждал он. Сидящий на краю старой телеги опытный воевода обернулся на шум и торжествующе улыбнулся: всё-таки любопытство и теплящаяся в душе надежда привели варяжку прямо в его руки. — Вы хотели меня видеть? — небрежно кланяется без должного уважения девица и бросает взгляд стальных серых глаз на воспитателя великого князя. — Да. Хотел предложить тебе выбор. Договор... если так можно выразиться, — отвечает мужчина, чей спокойный, но при этом твёрдый голос заглушает даже раскаты грома снаружи. — Ты... весьма интересная девушка, должен признать. Спасла нашего нерадивого князя. Попыталась прорваться к нему, несмотря на мои запреты и предупреждения. — Вы меня позвали сюда ради того, чтобы сказать, какая я занимательная? — Отчасти... и это тоже, — кивает воевода и хрустит пальцами. — Судьба твоей семьи и возлюбленного будет в твоих руках, если дашь мне договорить и не станешь перебивать. Добро? Ольга, одновременно застигнутая врасплох и попавшаяся на крючок, молча кивает и прикусывает нижнюю губу. * * * * * Младший братишка Ольги крепко спал и видел уже десятый сон, свернувшись калачиком на растеленной на мягкой соломе отцовой рубахе. Ни беспокойное квохтанье куриц, ни жужжание назойливых мух в хлеву, ни продолжающийся уже несколько минут непростой разговор не могли разбудить его — и хорошо, ведь не для детских ушей он был предназначен. — Как я уже сказал, ваша дочь смогла привлечь внимание самого великого князя. Более того, намерения его как никогда серьёзны, и он немедленно желает сделать Ольгу своей суженой, — вкладывая в каждое своё слово уверенность, повторяет ещё раз Бранимир. Эгиль взволнованно вздыхает. Вставший перед ним выбор непрост, но кто он, чтобы лишать любимую дочь счастья? Перед его глазами всплывает картина выбегающей из избы утром красавицы, чья душа трепетала и тянулась к вернувшемуся Славке, словно хрупкий и нежный цветок — к живительной влаге после дождя. Торговец опускает голову и отрицательно мотает ей. — Спасибо, господин, за добрые слова. Мы польщены интересом великого князя к нашей дочери, — кланяется до этого хранившая молчание Ждана. — Сердце нашей дочери принадлежит простому лыбутчанину. Они выросли вместе, и их любовь глубока и крепка, — вопреки своим опасениям всё же произносит Эгиль и смотрит на дружинника. — Я боюсь, что она будет несчастна, если её принудят к браку без любви. Как отец я не желаю своему ребёнку подобной судьбы. — Её избранник лишится с первыми петухами головы, — продолжает настаивать на своём воин и, заметив несокрушимую решительность во взгляде отца девицы, переключает своё внимание на мать. Ждана действительно заметно нервничает и ёрзает на месте, руки её теребят подол сарафана. — И она останется либо без минуты вдовой, либо избранницей самого великого князя. И какой из этих вариантов будет для неё лучше?