– Ведьма! – Уважаемый, - я приподнял шляпу и пристально глянул бригадиру прямо в глаза. – Вы знаете, что такое долгосрочные инвестиции? – Нет, - чумазый бородач уставился на меня, как завороженный. – Это значит, что здесь и сейчас вы получите чуть меньше, но впоследствии приобретете очень выгодного и платежеспособного клиента. Который не только будет обращаться чаще и платить больше, но и посоветует вас влиятельным господам с большими кошельками. Домой захлопал ресницами и приоткрыл рот. – Объясню на примере. Сейчас я – бедный абитуриент почти что без рода и племени. Но эта изба нужна мне для поступления в Академию, после чего я стану уже не абы кем, а подающим надежды студентом с весьма радужными перспективами. – И стипендией, - добавила Яра. – И стипендией. А после обучения перейду на государственную службу особой важности, и мой круг общения пополнится далеко не последними людьми. Чиновниками, старшими офицерами, сотрудниками сыска и Тайной канцелярии. Только представьте, если каждый из них получит мою рекомендацию о вашей замечательной и доступной мастерской? Да, прямо сейчас вы потеряете пару десятков рублей. Но спустя годы получите тысячи. Как вам такой расклад? – Хм… - мужичок в раздумьях поскреб пыльную бороду. – Звучит и впрямь заманчиво. Ладно, барин, твоя взяла. Так уж и быть, сойдемся на ста шестидесяти девяти и сорока копейках. – Вот задаток, - Яра всучила ему последнюю тридцатку. – Остальное – чуть позже. – Но где мы столько возьмем? – шепнул я, отведя подругу в сторонку. – А вот об этом я как раз хотела поговорить. *** – Великий магистр Тьмы? – удивленно бросил я, когда мы шли по «темной» стороне Китежа. Не сказать, что бы она сильно отличалась от соседней в плане архитектуры. Здесь стояли те же самые каменные палаты этажа в два-три – с барельефами, полуколоннами и гипсовой облицовкой фасадов, отчего улицы напоминали исторический центр Петербурга или любого иного города с уцелевшей дореволюционной застройкой. Только вот нечисти тут водилось куда как больше, но и люди не являлись такой уж редкостью, поэтому на нас с Ярославой мало обращали внимания. Разве что попрошайки, карманники и местный аналог гопоты, да и те ограничивались одними лишь вызывающими взглядами. Видимо, чуяли, что на двух колдунов нарываться себе дороже. – Один из лучших, кого я знаю, - кивнула полудница. – Он оценит твой дар и подсобит в развитии. А может и работенку какую подбросит. Я лишь пожал плечами и продолжил любоваться окружением. Волколак брынчал гитарой на ступенях, пока разношерстная (в прямом смысле) детвора выплясывала вокруг костра. Угрюмый черт дурил залетного купца в наперстки, тот охал, заламывал шапку, но продолжал ставить медяк за медяком. Кикиморы-лоточницы продавали выпивку и обереги весьма сомнительного вида и качества. Одноглазая леди в пестрой юбке увивалась за седовласым громилой и предлагала погадать на судьбу, но тот лишь фыркал и чеканил шаг. Рогатая девушка около подворотни поймала мой взгляд, подмигнула и распахнула меховую жилетку. Я чуть не споткнулся, засмотревшись на потрясающую грудь, но Яра повернула мне голову прямо по курсу. Сразу после этого рядом с куртизанкой нарисовался тщедушный студентик в очках и трясущейся рукой протянул кошелек. Спутница заметила это и проворчала: – Захочешь сбросить пар – на улице никого не цепляй. Не успеешь портки снять, как дадут по башке и обдерут до кальсон. Иди в приличное и проверенное заведение. Например, вот в такое. Мы остановились у порога небольшого здания, каким-то чудом втиснутого между двух кирпичных бараков. Фасад украшала белая глазурь, отчего тот напоминал пряник. Около двери тускло тлел багряный фонарик, а вывеска гласила: «Красный сусек». Внутри нас встречал едва освещенный холл и сцена с расставленными полукругом диванчиками и столиками. На сцене в страстном танце кружились едва одетые берегини, а на диванах отдыхали дамочки самых разных народностей, чья одежда в основном состояла из кружев, монист и ожерелий. – Со своей нельзя, - прорычал бугай с медвежьей башкой и стукнул в пол увесистой дубиной. – Мы к хозяину, - сказала полудница. – С деловым визитом. – Хозяин занят. – Он всегда занят – пьет и жрет в три горла. Передай, что Ярослава вернулась. Медведь уковылял на второй этаж, а Яра плюхнулась на ближайший свободный диванчик и пригласила сесть рядом. Едва я сделал это, как спутница привалилась к плечу и шепнула на ухо: – Нравится кто? Я сглотнул, чувствуя разливающийся по телу жар. В публичных домах мне еще бывать не доводилось, и от россыпи полуобнаженных тел разбегались глаза. Судя по тому, что работницы большей частью напоминали людей, бордель был заточен именно на соседей с того берега Смородины. – Юный господин желает развлечься? – томно спросила высокая блондинка в коротком платьице с вырезом до пупка. – Все кто в зале сейчас свободны. – Мы по делам, - едва выдавил из себя я. – Если передумаете – просто позвоните в колокольчик, - она поставила на столик хрустальную полусферу с ручкой и удалилась, покачивая сногсшибательной задницей. – Чего ты жмешься? – продолжила зудеть Ярослава. – Отдохни, всего десятка за час. Советую взять бесовку или упыриху – эти из тебя все соки вытянут, уж не сомневайся. А если хочется чего-то более этакого, бери волколачку. Они не такие мохнатые, как оборотни, зато неистовые, что сотня бешеных сук. – Да не хочу я сейчас, что пристала? – Не ври мне, мальчик, - ее пальцы сжали набухшую промежность, и эта ласка была одновременно и приятной, и угрожающей – мол, будешь много свистеть, останешься без самого ценного. – Во-первых, еще как хочешь. Во-вторых, ты потратил очень много сил, а их надо восполнять. И я уже объясняла, как именно. Я стиснул зубы, готовясь стоять до конца, но мое мучение прервал вышибала. Медведь махнул клюкой со ступеней и проревел на весь зал: – Идемте! Хозяин ждет! Нас проводили в тесный мрачный кабинет и усадили в глубокие кресла. Пару минут спустя в помещение вошли две девушки – высокие и крепкие, с револьверами и саблями за поясами. Обе носили шаровары, кушаки и короткие жилетки, а груди перетягивали неширокие ленты. У одной одежда была красной, у другой – серой. Глаза – зеленые и желтые с вертикальными зрачками. Из рыжего каре торчали лисьи уши, из темного – волчьи, а между ног болтались пушистые хвосты. Должно быть, девушки являлись теми самыми существами, которых нахваливала полудница. И если шерсть у них только на ушах и хвостах, то, пожалуй, стоит в самом деле прислушаться к совету. Разбойницы внимательно осмотрели нас, встали по обе стороны от двери и распахнули створки. В кабинет на цветастом коврике влетела лысая голова в цилиндре, пенсне и с трубкой в толстых губах. Это создание в принципе отличалась повышенной жирностью, брылья свисали едва ли не до ковра, а мясистый нос почти полностью заслонял крохотные свиные глазки. Кожа при том отличалась болезненной бледностью и крупными порами, отчего лицо больше напоминало вылезшее из бадьи тесто. – Яра? – существо вскинуло белесые брови. – Это правда ты? Девушка встала, приподняла цилиндр и поцеловала хозяина в лоб. – Сколько лет, Колоб. Сколько зим. Настал мой черед удивляться. Колоб? Это что, постаревший и заматеревший Колобок? Тот самый, из сказки? И что же получается, он бордель открыл? С другой стороны, а что еще – не булошную же, в конце-то концов. – Святая опара! Я думал, ты сгинула на войне. – Скажем так – я попала в плен, - уклончиво ответила девушка. – А теперь освободилась. – Хм… А кто это с тобой? Чую дух русский да кровь человечью. Раньше, помнится, ты с такими кренделями не водилась. – Это – граф Савелий Раков, мой добрый друг и компаньон. Он как раз озабочен поступлением в Академию и не отказался бы от помощи опытного и могучего наставника. – И ты ему помогаешь? Зачем? – Все тебе знать нужно. Я же не спрашиваю, почему у тебя следы зубов на затылке. Лисица стыдливо отвела взгляд, а Колоб смущенно закашлялся: – Это так – былые шалости. Ладно, ты права. Информация – мой хлеб, но если откусить лишку, можно и подавиться. Скажите, граф, вы уже открыли табулу? – Что, простите? – Понятно, - буркнул хозяин. – Давайте тогда сначала тест проведем. Веста! Подай кристалл! Волчица отперла сейф и поставила на стол причудливой формы хрусталь, парящий меж покрытых неведомыми рунами золотых уключин. Артефакт напоминал формой заостренное веретено и был размечен десятью делениями. – Это – базовый потенциометр, - Колоб подлетел ближе и пыхнул густым кольцом. – Древний артефакт первых алхимиков. Так мы поймем, сколь велик ваш дар и как его правильнее использовать. Поднесите ладонь к устройству и высвободите вашу Тьму до последней крошки! Я сделал все, как он велел. Сей же миг хрусталь завертелся с невиданной скоростью, втянул в себя ударивший из пальцев жгут и намотал, точно пряжу. Кристалл задрожал, заплясал на столе, меча во все стороны сияющие протуберанцы, а темная энергия заполняла ячейку за ячейкой, пока не осталось лишь три. – Охлебеть! – возопила голова. – Мать моя булка! У вас потенциал седьмого ранга! Семь единиц из десяти, хотя у адептов вашего возраста от обычно от трех до пяти. – Это хорошо или плохо? – насторожился я. – Это весьма и весьма любопытно, - Колоб нахмурился, разглядывая через пенсне слегка поврежденный артефакт. - Сила внутри вас великая, да только необузданная и не описанная. Будто бы и не ваша вовсе. Будто бы ее кто-то в вас положил, как депозит в банке – то ли для процентов, то ли приберечь до лучших времен… Не знаю, в этом я вам не советник. Однако каждая стихия должна быть оформлена в четкую структуру и тщательно обозначена. Для этого студентам выдают табулы. Но коль уж мы начали учиться, я подарю вам свою. Потом отработаете. Ага. Классный подарок. – Лада, неси табулу! Лисица протянула мне кожаный ремешок от часов, где вместо циферблата прикрепили изрезанную рунами выгнутую серебряную пластину. – Наденьте и окропите кровью. Верхние углы заострены. Я стиснул зубы и полоснул большим пальцем по острию, после чего поставил на пластине бурый отпечаток. Знаки немедля полыхнули фиолетовым огнем, и над металлом раскрылась небольшая полупрозрачная книга, очень похожая на голограмму. На страницах проступили знакомые буквы, и вот что я увидел: Имя: Савелий Сергеевич Раков Титул: Граф Стихия: Тьма Уровень: Послушник