Он бросил в сторону измочаленный кнут и осмотрел другие орудия пыток. И не нашел ничего подходящего для себя. – Скажи мне, бестия – ты выживешь, если я пронжу тебя ножом? – Если не глубоко и не в сердце – то вполне, - Ярослава закончила обряд обновления и растянулась на кресте. – А если… - голос дрожал от проносящихся в голове вариантов, - а если прижгу каленым железом? Сломаю тебе пальцы в тисках? Вырву ногти клещами? – Любые капризы за ваши деньги, - с усталой усмешкой ответила полудница. – Только я не вижу здесь ни жаровни, ни столярных инструментов. – Все это есть дома, - Светозар прикусил край перчатки, явно терзаясь сомнениями, стоит ли игра возможного раскрытия убежища. И после недолгих раздумий жабья пасть растянулась в похабной ухмылке – стоит, конечно стоит. А от свидетеля вполне можно избавиться – кто там хватится какой-то шлюхи из борделя, который де-факто принадлежит его отцу. – Ты на вызовы ездишь? – Конечно, господин. Нужно лишь предупредить Колоба. – Вот и славно. У меня сердце ушло в пятки. А если он повезет ее на ковре или летучей лодке? Но, по счастью, все прошло куда прозаичнее – Светозар вызвал самоходную карету. По приезду Яре надели непроглядную кожаную маску и затолкали в салон. Я встал на узкую площадку между задними колесами, куда обычно приторачивали багаж, и мысленно передавал подруге все, что видел, чтобы она могла и сама ориентироваться в пространстве. После часа качки по проселочным дорогам мы остановились около роскошного терема на берегу. Здесь все дома отличались повышенной элитностью, а улицу и вовсе перегородили шлагбаумом и сторожкой с сонным часовым. Сами же участки окружали такие частоколы, что наверняка выдержали бы длительный натиск. Яру отвели внутрь, я бесшумной тенью скользнул следом. Логово светочей украшали стяги по углам, в стойках покоилось оружие – холодное и огнестрельное, а на стене около камина гроздями висели засушенные головы нелюдей. Правда, очень старыми – наверняка еще времен Великой войны, но увиденное так поразило меня, что я замер, как вкопанный. Из оцепенения вывел гулкий стук и щелчок – закрылась дверь в подвал. Благо, Яга снабдила нас всем необходимым, и я осторожно вскрыл замок разрыв-травой. Внизу находился еще один полноценный этаж – сложенный из камня, просторный и с высоким потолком. В свете колдовских лампад я увидел на стене древний стяг – красное полотнище с золотым колесом. Наверное, когда-то давно Светочи были обычным полком и сражались в интересах своего царства, но за годы попустительства и разврата превратились в шайку кровожадных убийц. У стены стояло настоящее тележное колесо о шести спицах. В углу по соседству виднелся шкаф с увесистыми фолиантами, подле которого на диванчике сидели Вадим и русоволосая пухлощекая девушка. Заряна показывала новому другу пожелтевшие страницы, пока конопатый дурень с кроличьими зубами вертел перед лицом богато украшенный меч. – Видишь, - «Варвара» провела пальцем по строке. – Нечисть всю жизнь враждовала с людьми. Потому что ее создал Чернобог для борьбы со своим добрым братом Белобогом. Нелюди лишь делают вид, что живут с нами в мире. А на самом деле копят силы и жаждут пробудить темного владыку. И тогда свет покинет наш мир, а земли навеки станут вотчиной зла. Что же до твоей ведьмы, то они испокон веков похищали человеческих детей. Об этом написано в древних сказаниях – вот, смотри сам. Малышей крали, чтобы запечь живьем, съесть и обрести силу. Сейчас нечисти не дают поедать младенцев, но былые привычки остались. Именно благодаря таким людям, как мы, ты выжил, а не пошел на корм Яге. Светоч – это благо, Вадим. И пусть ты не можешь драться с нами на равных, братству всегда нужны те, кто понесут его истины в народ. Равно как и те, кто станут добывать деньги для нужд общины. Ведь борьба с нечистью – это очень затратное и тяжелое дело. Но при том совершенно необходимое. – Вечер добрый, соратники, - Светозар выждал, пока сестра закончит проповедь, прежде чем спустился по лестнице и толкнул пленницу вперед. – Вы даже не представляете, кого мне удалось раздобыть. – Стоило ли тащить ее сюда? – Светлояр встал и отложил клинок. – Это может быть опасно. Вадим нахмурился, но ничего не сказал. Он видел Яру вблизи и вполне мог запомнить, но сейчас половину лица полудницы закрывала маска, а волосы отливали рыжиной, вот парень и не подал виду. – Да, брат мой, - ублюдок ухмыльнулся. – Но риск вполне оправдан. Эта нелюдь может вытерпеть самые лютые муки, а потом полностью залечить раны. Помните, что говорил папенька? Нет следов – нет проблем. Думаю, сам Белобог даровал нам ее за верную службу. Мы проведем обряд посвящения, и не понесем за это никакого наказания. И, наконец, обретем такую мощь, что играючи обойдем всех соперников! «О чем они талдычат? – с тревогой спросил я». «Тихо, - шикнула спутница. – Не мешай». – Обряд? – зеленые глаза Заряны хищно блеснули. – Прямо как в древних сказаниях? – Именно, сестра. И тогда мы познаем истинную силу Светоча. Несите молоты и гвозди. И пусть прольется кровь, и да восславится праведная доля! Вечный путь! – вожак описал кулаком окружность. – Вечная война! – Вечный путь! – родичи вторили ему словом и жестом. – Вечная война! «Гребаные сатанисты, - мысленно прорычал я. – Не пора их кончать?». «Рано. Пусть начнут обряд». «К черту его. Сейчас устроим этим высеркам черную мессу». Я шагнул вперед, и тут же услышал вкрадчивый речитативный шепот: «Встань передо мной как лист перед травой!». И я замер, точно обратившись в камень. Мог дышать, вращать глазами и чувствовать биение сердца, а больше – ничего. «Что ты делаешь? Зачем?» «Жди, - холодно произнесла подруга. – Ты еще не готов». Светлояр и Заряна вдвоем подняли с полки плоский кейс и водрузили на каменный постамент, где крепилось колесо. Под крышкой из красного дерева в искусно вырезанных углублениях лежали два небольших молотка, увесистый прямоугольный лом и дюжина штырей, похожих на те, которыми раньше рельсы прибивали к шпалам. Все – из чистого золота, отсюда и тяжесть. – Пролить первую кровь – большая честь, - Светозар протянул Вадиму молоток и гвоздь. – Это – твоя часть испытания. Пройди ее с достоинством – и приобщишься к правому делу. Парень в нерешительности взял инструменты и спросил: – А это обязательно? – Конечно, - он обнажил маленькие пожелтевшие от табака зубы. – Тем более что наша жертва совсем не против. – То есть? – полудница изобразила голосом невинную глупышку. – Вы о чем там шепчетесь? «Яра, блин! – крикнул я. – Что происходит?!». Вожак кивнул подельникам, и те накинулись на подругу, словно коршуны. Схватили под локти, оттащили к колесу и привязали руки-ноги к спицам, после чего срезали всю одежду. – Пролей кровь этой нечисти, - приказным тоном произнес Светозар. – Начни обряд. – Я… - Вадим судорожно сглотнул. – Мне еще не приходилось никого ранить… – И что с того? – в голосе лязгнула сталь. – Думаешь, ты заслужил бы снисхождение от этой твари? Это не тебя ли мы вывозили полумертвого из-под огня нечистой волшбы? Парень опустил голову. – К тому же, это существо не боится боли. Смотри. Он взял гвоздь и вогнал в бедро на половину длины. Яра взвизгнула и дернулась в путах, а я снова заорал: «Что ты задумала? Пусти, я помогу!». «Рано, - сказала, как отрезала». Вадим побледнел, как снег и отпрянул. Светозар же схватил его за лацкан, встряхнул и вложил рукоятку молотка в трясущуюся руку. – Давай. Прямо в ладони – по самую шляпку. Колесо жаждет темной крови! Мальчишка подчинился и неуверенной походкой шагнул к постаменту. Прижал острие к линии жизни, занес руку и с зубовным скрежетом обрушил на цель. И промахнулся, угодив по пальцам – правда, не себе, а Яре. Причем так «удачно», что фаланги перегнулись через обод под прямым углом. Девушка завыла и затряслась, как бабочка в паутине, в то время как садисты завороженно наблюдали за каждой секундой невыносимых страданий. «Яра!! – мысли метались так, что темнело в глазах». Но полудница по ведомой лишь ей причине оставалась глуха к моим воплям и как заведенная повторяла: «Жди. Еще рано». – Ничего страшного. Все приходит с опытом – еще успеешь набить руки. А пока возьми это, - вожак вручил неофиту золотой лом. – Надеюсь, хоть им не промажешь. И тут до меня дошло. Когда-то давно читал статью про самые жестокие казни, где на втором месте упоминалось колесование. Суть его в том, что приговоренному ломали конечности в двух-трех местах, наматывали на спицы и оставляли умирать в непередаваемой агонии. Наказание применялось повсеместно, в том числе и на Руси – похоже, что эти фанатики решили его повторить, чтобы почтить свои безумные предрассудки. И одно только осознание, через что придется пройти девушке, наполнило душу такой ненавистью и злобой, что мне удалось каким-то чудом сжать кулак, несмотря на заклинание. Правда, ощущение было, словно давишь экспандер кило на сто, и повторить такой трюк не вышло – однако от этого злобы и ярости лишь прибавилось. – Смотри – и учись. Скоро пригодится. Светозар нацелил штырь и двумя ударами вогнал на всю длину. Яра при том заверещала и безвольно обвисла, но вместо снисхождения получила лишь презрительную пощечину: – А как же твоя стойкость? Неужто Колоб наврал? Скорей бы началась новая война. Жду не дождусь, когда смогу наступить на эту мерзкую лживую рожу. – Представляешь, братец, как она захрустит под подошвой? – Светлояр дебильно захихикал. – Вам бы только с едой играться, - Заряна надула губы. – Лично я бы его с чаем слопала. Живьем. Как таких ублюдков земля носит? Как?! Меня начало потряхивать от бессилья, а представление еще даже не началось. Средний выродок взял гвоздь, но предпочел вколотить его как можно медленнее, растягивая удовольствие. И вколачивал его небольшими осторожными ударами, да еще и постоянно проворачивал в ране. Яра же извивалась, как подвешенная змея, и ревела сквозь стиснутые зубы. И судя по напряженному сопению в голове, если и подыгрывала гадам, то лишь наполовину. А в остальном терпела боль из последних сил, и я все еще не понимал, почему. Моя же ярость, казалось, вот-вот хлынет через край. Сложно описать чувства, которые я испытывал, наблюдая за этим жутким действом. Гнетущее отчаяние и гнев берсерка сменяли друг друга, как пики синусоиды, но чем больше я смотрел на перекошенные рожи, тем сильнее хотелось размазать их по полу тонким слоем. – Долго же ты возился, братец. Светлояр бросил под ноги залитый кровью молоток и слизнул алую каплю с кулака. – Первая жертва принесена, - заявил главарь. – А теперь – сломай ей ноги. Я рванулся вперед, преодолел чуть меньше шага и грохнулся на колено. К спине словно прилипла гигантская жвачка, и теперь за мной тянулись жесткие нити, мешая при каждом движении. Я уже мало что слышал и плохо соображал: все, что меня заботило – это троица подонков напротив. Пальцы скрючились как вороньи когти, и больше всего на свете я жалел, что не могу вцепиться ими в дрожащие от возбуждения шеи.