Я кисло улыбнулся, впервые ощутив странное жжение на скулах. Я что – покраснел? «Покраснел, как нецелованный школяр, - усмехнулась полудница. – Стыдоба». «Завидуй молча. Про тебя так никто не скажет». Ожидал обидной колкости в ответ, однако Яра скрестила руки на груди и отвернулась. – Вот такая история, - подытожила лешачиха и уставилась в опустевшую чашку. – Знаешь, а мы в чем-то похожи, - внезапно произнесла Фрида. – Только я была не рабыней, а нежданным ребенком. – Расскажешь? – попросила Айка. – Ладно, - великанша зажмурилась и шумно вдохнула. – Хуже, наверное, уже не будет. Много лет назад моего отца назначили послом в земли йотунов. Королевство гномов переживало не лучшие времена, и совет кланов решил наладить торговлю с великанами, хотя меж нашими народами долгие годы шла война. Не особо жестокая, в основном пограничные стычки и набеги, но стороны друг друга, мягко говоря, недолюбливали. Но так уж случилось, что мой отец полюбил одну северную ведьму – и та ответила ему взаимностью. Прежде никто и представить не мог, что у гнома и великана может быть потомство, однако боги, похоже, решили сыграть с ними злую шутку. И ведьма понесла, но сразу предупредила Фродгара, что принесет ребенка в жертву Локи – ведь только так можно избавиться от позора. – А что тут позорного? – удивилась Яра. – Все дело в нравах и обычаях. И гномы, и йотуны страшно зациклены на удаче, богатстве и славе. Если ты невезуч, неуспешен и небогат, то не имеешь права называться членом общины. Ты – выродок, который проклят богами и приносит только зло. Гномы про таких говорят – ходячая порча, и стараются поскорее либо выгнать, либо выжить. Поэтому у обоих племен есть традиция смывания позора кровью, когда изгои отправляются в последний поход, чтобы избавить клан от печати неудачи. А теперь представьте, что ведьма, задача которой – привлекать милость богов, вдруг рожает от бывшего заклятого врага. Это именно тот стыд, который можно смыть только кровью. В данном случае, жертвенной. – Ну и нравы, - фыркнула Яра. – И тем не менее, ты все еще жива. – Да. Потому что отец забрал меня сразу после родов и увез домой. Не мог смириться с убийством родного ребенка, хотя это сулило ему огромные неприятности. Первое время он выдавал меня за троюродную племянницу от погибшего в славной схватке дальнего родича. Но чем больше времени шло, тем очевиднее становилось, что я малость великовата для гномки. Я не смог сдержать улыбки, вспомнив истории, когда под видом минипигов продавали обычных поросят. – Какое-то время отец юлил и выкручивался, но потом его приперли к стенке. Меня спасло только то, что за прошедшие годы между гномами и йотунами установился мир и довольно выгодные отношения. И полукровка только поспособствовала бы укреплению связей, так что меня не выбросили на мороз. Однако вместе с тем возложили те же обязанности, что и положены любому гному. Старейшина так и сказал мне – либо ты гном, либо можешь идти к йотунам. Возвращаться я, разумеется, не хотела – там меня никто не ждал. Вот и пришлось строго следовать всем нормам и правилам. А их у подгорного народа – не перечесть… Фрида перевела дух и продолжила: – Я старалась, как могла, хотя все валилось из рук. От матери я унаследовала темный дар, но так и не сумела его развить. Поначалу меня еще терпели – не изгонять же ребенка, в конце концов. Но затем все больше сородичей стали роптать, а тут как назло иссякла золотая жила, на прибрежные поселения напали викинги, а дозоры горцев сообщили, что видели дракона. Иначе говоря, началась череда неудач – пока еще несильных, так сказать, предупредительных. И рунные жрецы вынесли приговор – или я добиваюсь славы, или собираю вещи. Старейшина отправил нас с отцом в Русскую империю – подальше от народного гнева. Но если я не сумею проявить себя, путь домой нам заказан навсегда, - девушка опустила голову. – Вот отец и решил бить клин клином. Сказал, что раз доброта не помогает, придется познать его гнев. И поставил условие – или победа, или он знать меня не знает. Так что, боюсь, придется как-то обустраиваться на месте. Правда, я не представляю, кто возьмет на работу такую неумеху и неудачницу. Великанша сдерживалась, как могла, но на последних словах шмыгнула и беззвучно расплакалась. И вопреки всем моим ожиданиям, первой к ней подошла именно Ярослава. И со словами «господи, ну и ну» бережно обняла за дрожащие плечи. Я же взмахнул объятым темным пламенем кулаком и стукнул по столу: – Сука, аж трясет. Сначала дочку зачморил, а потом мою избу скоммуниздил. Наверное, чтобы разобрать и прославиться, как великому изобретателю – на случай, если с первым вариантом ничего не выйдет. Но ничего – не вешай нос. Я знаю, как тебе помочь. – Правда? – йотунша подняла зареванное лицо. – Да. Фродгар прав в одном – клин надо вышибать клином. Вот только вместо клиньев он загонял тебя в рамки и ставил блоки. А это так не работает. Если шпынять за каждую неудачу, ребенок просто начнет бояться каждого чиха и ничему никогда не научится. А учеба подразумевает ошибки – нельзя стать мастером, не запоров ни одной детали. Так что не дрейфь. Боязнь ошибиться – вот твой главный враг. Победишь его – победишь кого угодно. – Но как?.. – с мольбой произнесла она. – Сколько я ни пыталась… – Ты неправильно пыталась. А мы покажем, как надо. Но учти – это будет непросто. Спроси себя здесь и сейчас – ты готова к этому? Или лучше все же поискать подработку? Мне, кстати, вторая слуга не помешает, а то первая дюже борзая. Правда, на большой оклад не рассчитывай. – Ни на какой не рассчитывай, - буркнула Яра. – Савва – нищеброд. – Я хочу домой, - наконец произнесла Фрида. – Хочу, чтобы отец меня зауважал. И другие гномы. И сокурсницы в академии. – Что ты там бормочешь? – приставил ладонь к уху. – Я хочу стать удачливой и способной, - чуть громче раздалось в ответ. – Ничего не слышу. Будто мышь пищит. – Я хочу быть сильной и успешной! – она рявкнула так, что поток ледяного ветра сдул на пол всю посуду. – Вот это – другой настрой, - я вытряхнул из рукавов битые черепки. – Вот с этим уже можно работать. Идем, пора показать тебе, как это действует. Глава 21 Мы покинули дом и побрели вдоль опустевших улочек. Для задумки мне требовалось кафе или какой-нибудь ресторан, а по пути встречались сплошь закрытые витрины и заколоченные ставни. И спросить дорогу не у кого – нелюди вокруг торопились, как на распродаже за час до Нового года. И судя по нервным жестам и встревоженным взорам, они всерьез опасались Воробьиной ночи – в отличие от праздных китежан. Пришлось обойти весь квартал, чтобы найти единственный работающий кабак. И работало заведение лишь потому, что здесь прохлаждались чернорабочие и младшие сотрудники посольств, которым положено отбыть в последнюю очередь. Надпись на входе пестрела иероглифами – к счастью, Фрида знала восточные языки и перевела: – «Лисья прелесть». Это злачное место, господин. Отец строго-настрого запретил здесь появляться. – Вот и славно, - я толкнул плечом скрипучую створку. – Значит, нам как раз сюда. Из посетителей внутри сидела только троица гномов – уже надравшихся в дым. Угрюмая кицуне в фарфоровой маске бренчала на сямисене, полусонная барменша расчесывала хвост за стойкой, а едва одетая гейша без особой надежды высматривала клиентов. Я сразу дал ей знак – мол, своих хватает, занял круглый столик у окна и попросил у разносчицы бутылку дешевого вина. – Другого и не держим, - грубо ответила девушка в кимоно и неспешно утопала в подсобку. – Зачем мы сюда пришли? – Фрида с опаской склонилась к моему уху. – Здесь только пьяницы дерутся и… всякими непотребствами занимаются. – Мы пришли сюда, потому что я хочу сыграть с вами в одну игру, - взял пыльную бутыль с подноса и уложил плашмя. – В бутылочку, что ли? – Яра усмехнулась. – Серьезно? Как оказалось, эту забаву знали даже в Нави, но у меня появилась пара идей, как усложнить эту развлечение и обратить на пользу делу. – Не совсем. Игра называется «Не умеешь – докажи». Суть проста – на кого укажет пробка, тот должен честно признаться, что у него получается хуже всего. Тогда тот игрок, кто первым хлопнет по столу, должен сказать – докажи. Водящий или пытается доказать наглядно, в чем он крайне плох, или отказывается, но тогда должен выполнить любое желание того, кто хлопнул. В рамках приличного, разумеется. Отказаться нельзя – или доказательство, или желание, после чего игра продолжается по часовой стрелке. Спутницы переглянулись. – Не понимаю, зачем нам это? – йотунша вцепилась в колени, опустила голову и в целом держалась, как на допросе. – Если я сразу выдам все карты, игра не сработает. Так что давайте разберем суть на примере. Я коснулся бутылки, но великанша тут же встрепенулась, точно ужаленная: – А можно я сначала просто посмотрю? Ну, чтобы лучше разобраться… – Фрида, - снова взглянул на голое запястье. – Ты хочешь вернуться домой с победой? Или все же решила остаться в Китеже? – Я хочу домой, - она опустила глаза. – Тогда поехали, - крутанул сосуд, и дюжину оборотов спустя горлышко нацелилось на Ярославу. – Так… - полудница нахмурилась. – Мне надо рассказать, в чем я слаба или чего вовсе не умею? – Все верно. – Хм… Я не умею… - ехидна обвела собравшихся хитрым взглядом, - я не умею… танцевать! – Докажи, - Айка мгновенно и молниеносно, точно робот, хлопнула по столу. – Да пожалуйста, - блондинка бросила музыкантше червонец и крикнула: - Маэстро, давай повеселее! Лисица протяжно зевнула, но все же ускорила темп. Яра же принялась неуклюже притоптывать на месте и покачивать бедрами. – Видите? – она усмехнулась и тряхнула светлыми прядями. – Как курица землю роет. – А я бы потанцевал с такой курочкой, - сзади внезапно нарисовался гном, обхватил подругу за талию и прижался щекой к заднице с таким упоением, словно то была пуховая подушка после суточной смены. – Прошу прощения, - Яра двинула тазом так, что бородатый наглец грохнулся плашмя. – Я не танцую с теми, кто дышит мне в пупок. Это щекотно. – Ах ты стерва! Такой наглости карлик спустить не мог, невзирая на пол соперницы. – Что она натворила? – в ужасе выдохнула Фрида. – У гномов мужчины и женщины сражаются на равных. Как с врагами – так и друг с другом. И подтверждение этому не заставило себя долго ждать. Бородатый коротыш хватил табурет об пол, подобрал обломанную ножку и ринулся на обидчицу. – Я огров валил! – рычал он, размахивая импровизированной палицей. – Троллей валил! А они всяко выше тебя будут, сучка. – А я еще думала, что плохо танцую, - Яра играючи уклонялась от атак, умудряясь при том прихлопывать в такт музыке, отчего происходящее напоминало корриду в миниатюре. – Но ты дерешься еще хуже.