– Какие такие нравы? – Спать с первыми встречными, например. Яра негромко рассмеялась: – Я предлагала сэкономить на комнате, а не совокупиться. Думаешь, я разделила бы с тобой ложе? И не мечтай – спал бы на диване. – Значит, я все сделал правильно. – Значит, ты впустую потратил деньги. Впрочем, скоро их будет в достатке, так что не переживай. А ночевать в любом случае придется тут. Уже темнеет, крестьяне забились по избам, а нечисть, наоборот, вылезла из нор. Так что до города без приключений не добраться, а с тебя на сегодня хватит. Спокойно ночи. Из ее уст пожелание прозвучало, как издевка. И скоро стало ясно, почему. Я никогда раньше не ночевал в лесу и даже не представлял, насколько гнетущей может быть тишина и темнота, разбавляемая лишь налитой луной. В городе постоянно слышен шум, даже поздней ночью – от машин, соседей или пьяных компаний. А тут тишь такая, что я чуял биение своего сердца, что сильно раздражало и мешало заснуть. Ни ветерка, ни шелеста веток, ни криков сов – если бы не потрескивание углей в печи, я бы подумал, что вовсе лишился слуха. И чтобы не оставаться наедине с этим жутким чувством, спросил: – Расскажешь о Тьме? – Может, еще колыбельную спеть? – сонно проворчала соседка. – Это важно. Когда я сражался на дуэли, то проигрывал до тех пор, пока враг не выбесил меня одним… поступком. После чего я словно заново родился. И обрел силы, о которых даже не мечтал. Как это работает? Я хочу управлять даром, а не ждать, пока тот проявится сам по себе. – Волшба делится на силы природы и волю богов. Природные черпают силу от первородных сущностей – воды, земли, огня и ветра. Свет дарован нам Белобогом. Тьма исходит от брата его – Чернобога. Обе эти силы питаются добродетелями своих покровителей. Чтобы развить светлый путь, нужно лечить страждущих, помогать жаждущим, свершать подвиги и заниматься подобной скучной ерундой. Блага Чернобога – это потакание чувствам и наслаждениям. Они делятся на две ветви: доступные – или правые, и запретные – левые. К первым относятся гордыня, похоть и праведный гнев. Ко вторым – ярость, обман, алчность и разврат. Грань весьма условна и порой послушники ходят по кривой дорожке, но чем чаще склоняешься влево, тем больше шанс, что уже не вернешься. И тем самым пополнишь ряды злобной нечисти и будешь рано или поздно уничтожен. – Хм… - я почесал подбородок. – А можно подробнее про этих правых и левых? А то не совсем понял, в чем разница между гневом и яростью, или похотью и развратом? – Праведный гнев – когда ты хочешь уничтожить врага, чтобы спасти невинного или защитить то, что тебе дорого. Ярость – когда хочешь разорвать на куски человека просто за то, что он на тебя косо посмотрел или проявил неуважение. Похоть – когда тебя влечет к женщине, и ты стремишься овладеть ею по доброй воле. Разврат – когда заводишь целый гарем рабынь и устраиваешь кровавые оргии с пытками, казнями и жертвоприношениями. Проще говоря, правый и левый путь – это две стороны одной медали. Первые сдерживают свою Тьму и используют во благо, а вторые всячески потакают ради достижения собственной корысти. – Одни едят, чтобы жить, а другие живут, чтобы есть? – вспомнил расхожую фразу. – Любопытно сказано, - Яра хмыкнула. – Но суть ты уловил верную. А теперь спи уже, замучил. Я какое-то время ворочался на топчане, после чего усталость все же взяла верх и окунула в жидкую дрему. Не знаю, сколько удалось поспать, но небо уже посветлело, когда я услышал неподалеку хруст веток и шелест травы. Сначала не придал этим звукам особого значения – мало ли кто шастает в чащобе. Но затем хруст стал ближе, и я отчетливо различил мягкие шаги, принадлежащие явно кому-то двуногому. Неведомый пришелец пару раз обогнул избушку, после чего все стихло. Я осторожно позвал Яру, но та дрыхла как убитая и никак не откликалась на шепот. Мне стало не по себе – кто знает, что за существа бродят по лесам в такую пору? Из памяти тут же выплыл весь славянский бестиарий с лешими, утопцами, вурдалаками, волколаками и прочей прелестью. И хорошо, если тварь просто побродит рядом и свалит восвояси. А если она решила отведать свежего человечьего мяса да русского духа? Положение усугублялось еще и тем, что от мрачного леса нас отделял пусть и прочный, но вполне обычный засов. И больше ничего – ни рунических знаков, ни кругов из соли, ни иных оберегов. Вломится чудо какое – и поминай, как звали. Вот черт и дернул выглянуть в окно да проверить, кто явился без спросу. Благо, окно представляло собой узкую «прорубь» в бревне, куда и кошка-то с трудом пролезет. И с той стороны я увидел бледное узкое лицо с крупными лосиными глазами, приплюснутым носом и россыпью зеленых и колких, что сено, волос, из которых торчали тонкие ветвящиеся рожки. Девушка вперилась в меня гипнотическим взглядом – таким, что я даже не мог пошевелиться. Не знаю, сколько бы так простоял, как вдруг утренняя гостья улыбнулась и обнажила два ряда острых акульих зубов. Тут уж адреналин хлынул таким потоком, что я дернулся, отшатнулся и грохнулся прямо на стол под звон кружек и бутылки. – Что стряслось? – Яра приподнялась на кровати. – Там… - дрожащий палец указал на окно. – Какая-то… тварь. Рогатая и клыкастая. – Поздравляю, - блондинка протяжно зевнула и потянулась. – Ты только что описал добрую половину всей нечисти… Рога как у барана или вверх торчат? – Как у косули примерно. – А… Так это лешачиха. – Она опасная? – Не то слово. Лешие просто блудят, а эти кидаются, как рыси и рвут похлеще медведя. – А она в избу не залезет? – Не должна. Но проверь на всякий случай засов. Я подошел к порогу, спутница встала рядом. Стоило мне коснуться оструганного бревна, как Ярослава распахнула дверь, пинком вытолкнула меня наружу и тут же заперлась. – Эй! – я что есть мочи заколотил по доскам кулаками. – Какого хрена?! – Считай, что это твое допускное испытание, - хохотнула девушка. – Справишься – и я продолжу твое обучение. А сгинешь – так и на кой тратить время? Глава 4 – Яра, блин! – врезал по двери ногой, но даже не заметил боли. – Открой, не смешно! – Не отвлекайся, - судя по звуку, девушка улеглась на топчан и накрылась шкурой. – Покажи, на что способен. А если ты бестолочь, то мне проще найти нового помощника. – Сука… - прошипел сквозь сжатые зубы, и в нахлынувшей тишине услышал вкрадчивый голосок: – Согрей меня, человече. Обернулся и увидел напротив лешачиху. За исключением слегка оленьей физиономии, выглядела она как молодая полногрудая девушка в обрывках зеленого сарафана. Вот только безумный взгляд и акулий оскал давали понять, что под согреванием она подразумевает нечто отличное от того, о чем вы наверняка подумали. – Изыди, нечисть. Я хотел спрятаться за избушкой, как вдруг окружающие полянку березы с треском склонились и обвили мои запястья тонкими ветвями. Одновременно с этим из земли высунулись похожие на клубящихся змей корни и обхватили лодыжки, и в итоге я оказался распят, как князь Игорь. – Теплая-теплая кровушка… - нечисть облизнулась и шагнула ближе. – Свежие-свежие кишочки. Как же давно я не лакомилась плотью русича… Я попытался призвать щупальца, но те наотрез отказались подчиняться. Страх окутал меня, словно глыба льда, и сдавил душу тисками. А это чувство предельно далеко от тех, что питали Темную стихию и побуждали ее к действию. Если я хочу победить или хотя бы выжить, нужно пробудить принципиально иные эмоции – гордыню, похоть или праведный гнев. Вот только гневаться я мог только на Яру, гордиться в моем положении разительно нечем, а чудище напротив возбуждало так себе, несмотря на едва прикрытые натруженные ноги. Которые, правда, заканчивались спаренными как у косули копытцами. «Даю установку – не ссать» – попытался подбодрить себя, хотя ужас все еще сковывал мышцы сильнее ветвей. Лешачиха меж тем подошла вплотную и приподняла меня чуть выше. Рванула и без того истерзанную рубаху, провела длинным острым языком по животу и прижалась ухом к груди. – Сердце так и бьется… так и трепещет… Гонит русскую кровушку, сладкую-сладкую… – Не ешь меня, диво лесное, - на ум снова пришли слова из детской сказки. – Я тебе еще пригожусь… – Конечно, пригодишься, - она потерлась мордочкой о кожу и жадно вдохнула. – Сперва я выпью твою кровь, потом съем кишочки, а плоть закопаю под сосной, пока та не размякнет да не почернеет. И буду лакомиться ею до полной луны! Я хотел еще поболтать, чтобы отсрочить смертельную трапезу, но нечисть вместо этого укусила меня за пупок. Да так больно, что я взревел медведем, а из-за спины выстрелили сразу шесть жгутов, словно позади расправил лапы громадный паук. Я представил, как концы щупалец сплющиваются и заостряются, после чего бьют по корням. И это сработало – ноги освободились всего за несколько ударов, и я не без удовольствия саданул лешачихе коленом в подбородок. Тварь громко клацнула клыками и отшатнулась, мотая головой. Я же резко подтянулся на ветвях, срезал их в полете и приземлился на крышу сторожки. Это, увы, меня не спасло, а лишь выиграло немного времени. Нечисть зашипела, как сотня кошек, и кроны закачались, точно их охватил ураган. Ветви потянулись со всех сторон – хватали, хлестали, рвали одежду и кожу. Щупальца отмахивались и отбивались, как могли, срезанные побеги дождем сыпались на землю, но натиск вышел слишком сильным. Не оставалось ничего иного, кроме как покинуть опасную высоту. Но я не стал просто прыгать вниз, а разбежался и сиганул прямо на чудище. Теневые хлысты направили точно в цель, я не без удовольствия выставил вперед ногу и врезал подошвой поперек выпученных от удивления глаз. Лешачиха упала навзничь и потеряла власть над деревьями. Я же, наоборот, послал вперед щупальца – четверо обхватили руки-ноги и прижали к земле, пятое обвилось вокруг тонкой шеи, а шестое острым копьем зависло над грудью. «Убей, убей, убей, убей, - молитвенным речитативом раздался в голове хор низких демонических голосов. – Забери ее силу, ее дух, ее волю!». Я тряхнул головой, но хор не исчез, а лишь сбавил обороты. Существо предо мной определенно заслуживало смерти – это жестокий и беспощадный людоед в теле юной девушки, и все равно было сложно отнять даже такую жизнь. «Отомсти за всех, кого она погубила, - гудели голоса. – Насыть нас ее болью. Дай нам ее ярость». Лешачиха неподвижно лежала и смотрела на меня округлившимся слезящимися глазами. Ее губы сжались в белую линию – она не просила пощады, потому что пришла из мира, где пощада неведома, а сильный всегда убивает слабого. Она лишь удивлялась, почему я медлю с казнью. – Пошла на хрен отсюда, - поднял ее на ноги, развернул к лесу передом и дал щедрого хлыста по заду. Бестия тут же ускакала прочь, что ужаленная коза, и лишь у кромки леса обернулась и посмотрела на меня с еще большим недоумением. – Поздравляю, - проворчала Яра, скрестив руки на груди и привалившись спиной к дверному косяку. – Ты только что лишился солидного куса силы и обрек пару-тройку крестьян на съедение живьем. – Ну, извини! – огрызнулся я. – В моем мире не гасят всех налево и направо. – Да неужели? – Яра с ехидной ухмылкой изогнула бровь. – Ну, может, и гасят, только я не гасил. И для меня это дико. – Хорошо, что нашел в себе силу побороть страх и призвать дар. Иначе твои кишки уже украшали бы соседние елки. Но помни – очень скоро ты окажешься на развилке: или ты, или тебя. Надеюсь, хотя бы тогда сделаешь правильный выбор. – А что это вообще за приколы? Вытолкала меня навстречу смерти – и стоишь, как ни в чем не бывало?