Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво. Фонарщик, астероид 329 Пустыня – это то, что мы узнаем о самих себе. Антуан де Сент-Экзюпери. «Планета людей» XXXIV Под «Фальконом 900» насколько хватало глаз простиралась Сахара. Тень нашего самолета плясала на песчаных дюнах. – Хоши, – прочитала Анди, – маяк Джидды, Саудовская Аравия. Странно, да? Имя японское – Хоши, а адрес в Аравии? – Лишь бы он там все еще жил! Я очень на это надеюсь. Он – последний в нашем списке, игра в следопытов заканчивается. У нас нет никаких сведений о шестом члене «Клуба 612»… об этом самом географе. «Фалькон 900» слегка отклонился от курса. Незначительная турбулентность. Анди наблюдала за тем, как уверенно я выправляю самолет. – А я очень надеюсь, что вы мне тут не устроите аварию! – В пустыне… Это было бы вполне в духе Сент-Экзюпери, да? (Самолет снова дернулся, но я его обуздал.) Кстати, не можете ли вы, моя всезнайка, ответить мне на вопрос: зачем Сент-Экзюпери и его Маленькому принцу так необходима была пустыня? Анди пристально смотрела на песчаный океан, где не видно было ни малейших признаков жизни, даже крохотного, невзрачного цветка о трех лепестках. – Песок, отделяющий вас от оазиса, – это лужайка из волшебной сказки. Взгляд Анди перескакивал с дюны на дюну. – Прелестно! Еще одна забытая цитата из «Маленького принца»? Анди повернулась ко мне с таким видом, будто вынырнула из недолгой медитации. – Нет, из знаменитого «Письма заложнику», это парный текст к «Маленькому принцу», они были написаны и опубликованы почти одновременно. И, отвечая на ваш вопрос, господин авиатор, – «Маленький принц» непосредственно навеян реальной аварией, о которой Сент-Экс уже рассказывал в «Планете людей», он действительно сделал вынужденную посадку в пустыне и едва не погиб там. Песок, песок, песок без конца и края. – Но его любовь к пустыне куда более давняя, – продолжала Анди. – Когда Сент-Экзюпери только начинал летать, он получил назначение в сектор Тарфая на юге Марокко, в Испанской Сахаре, напротив Канарских островов. Он проведет там полтора года, и это оставит след на всю жизнь. После этого он будет не переставая говорить о пустыне человека и о самом прекрасном духовном поиске, какой только может быть, – медленном пути жажды. Под нами не было никакого оазиса, никакого колодца, никакой жизни. Сент-Экс был прав, планета пуста, люди ютятся в нескольких городах. Если бы какой-нибудь инопланетянин наблюдал за нами из глубин Галактики, он мог бы подумать, что Земля необитаема, – как упавший с неба Маленький принц задавался вопросом, где же люди, у которых нет корней и которых носит ветром. – Никого не видно. На тысячу миль вокруг никакого жилья. Давнее воспоминание. Анди оценила: – Вот именно! А знаете ли вы, что Сент-Экс в «Маленьком принце» пять раз повторяет эти слова? На тысячу миль вокруг не было никакого жилья. Еще одна тайна. Почему Сент-Экс так уперся в это выражение, это он-то, который десятки раз правил свой текст, тщательно вылавливал и вычеркивал все повторы? Пауза. Анди помолчала, затем нарушила молчание. – Пустыня красива, – сказала она. – … – Сент-Экзюпери пишет в «Маленьком принце»: И пустыня красивая… Сидишь на песчаной дюне. Ничего не видно. Ничего не слышно. И все же в тишине что-то светится… Неван, а вы знаете, что для Сент-Экса ни одно безмолвие не походило на другое? Он даже составил список своих излюбленных молчаний. Я несколько секунд хранил одно из них, потом осквернил его: – А ваше? У вас какое? Ваше излюбленное? Анди ответила мгновенно: – Задумчивое молчание, то, которое слышишь, когда вспоминаешь о том, кого любишь. Она поцеловала меня в шею, и я вздрогнул. Подумал про телефон у меня в кармане. На тысячу миль вокруг не было связи. – Скажите, Анди, что, по-вашему, Сент-Экс искал в пустыне? Истину? Ответ?.. Бога? Анди одарила меня ангельской улыбкой. – Маленький Антуан рос в очень набожной семье католиков, но он был слишком свободным для того, чтобы замыкаться в догматах одной из религий. Он искал собственную религию, собственный путь, собственную веру. Сент-Экс часто писал, что в уединении пустыни или в одиночестве управляя своим самолетом он искал духовный путь… но не находил его. – Так и не нашел? – Может быть, в самом конце жизни. Незадолго до гибели Сент-Экс говорил о том, что он называл искушением Солемского аббатства, – стать монахом, удалиться от всего… «Цитадель», его посмертная книга, битком набита молитвами, упоминаниями о Боге, даже если он видел своего Бога лишь в пейзажах, созданных людьми шедеврах или детских слезах. Сент-Экс был странным архангелом-мирянином… – Недолгое молчание Анди было поэтичным. – Точно так же, как «Маленький принц» – это странная мирская Библия. Мирская? Ага, как же… Помолитесь за нас, Сент-Экс. – Маленький принц, который умирает, не умирая по-настоящему, и отправляется на небо – не списано ли это отчасти с истории Маленького Иисуса? Анди не обиделась. – Вообще-то в «Маленьком принце» полным-полно отсылок к религии. Звезда… Барашек… Пустыня… – И змея! – Да! Первый удав, нарисованный Сент-Эксом, удивительно напоминает змея из райского сада, изображенного Микеланджело в Сикстинской капелле. И разумеется, не забудем о розе, символе в высшей степени мистическом, у христиан это символ рая. – Если роза – это рай, не странно ли просить змею вернуть его туда? Анди улыбнулась той победной улыбкой, которая мне так нравилась, и вместе с тем я ее терпеть не мог. – Вот только в оригинальной рукописи Сент-Экса, той, что так и осталась неопубликованной, Маленький принц говорит змее, что она похожа на золотой браслет. Да нет, говорит змея, я – обручальное кольцо. С кем это обручение? – спрашивает Маленький принц. Со звездами! – отвечает змея. Мне по-прежнему казалось совершенно невероятным то, как эти неизданные версии «Маленького принца» меняли смысл сказки. У меня копились вопросы. Что означает обручение со звездами? Любовь? Смерть? А обручение с розой? Я кратко и романтически помолчал… и прервал паузу: – Получается, в «Маленьком принце» к религии не имеет отношения только… лис! Анди игриво положила руку на мою ногу. – Согласна, с Богом он никак не связан. Но очень тесно связан с пустыней! В «Планете людей» Сент-Экс рассказывает про фенека, которого приручил в Тарфае, он называл его своим лисенком… Все сходятся на том, что этот зверек его и вдохновил. Она сильнее сдавила мою ногу, почти ущипнула. – Так что можете, господин авиатор, засунуть куда подальше свои подозрения насчет лживых, хитрых и чересчур умных лисов и лисиц! И в конце концов все же ущипнула меня. Самолет дернулся. Мой прелестный маленький фенек залился смехом, а потом поцеловал меня в нос. XXXV