– Когда им захочется исчезнуть, – объяснял Стело, – когда мир им наскучит… они укрываются здесь. Этот секрет строго хранят, лишь несколько авантюристов соглашаются его открыть. Он указал нам на надгробие, которое возвышалось над остальными, поскольку установлено было на песчаном склоне, поднимающемся к хижине. Антуан де Сент-Экзюпери 1900–1994 – Тонио прожил здесь пятьдесят лет. * * * Мы побрели по песку к нагромождению камней, над которыми стояла хижина. И когда приблизились к круглому дому на сваях, я услышал крики. Все больше изумляясь, я узнавал голоса Сван, Мойзеса, Изара и Око. – Это и есть рай Сент-Экзюпери? – стонала Сван. – Этот убогий островок? Хоши нам обещал совсем не то! Придется старому фонарщику объясняться, когда он прибудет. – Это уж точно, – подхватил Изар. – Когда мы собирались в моем дворце, там было все же попросторнее! Бедный мой развеянный с дымом дворец… – И выпить здесь нечего, – поддакнул Мойзес, – ничего нет, кроме фильтрованной морской воды. – Я бы предложил вам мою яхту, – насмешливо произнес Око, – но она лежит на дне Средиземного моря рядом с обломками «Р-38» и авторучкой «паркер 51». XLII – Идите сюда, – позвал Стело. И полез наверх по камням. Анди пропустила его вперед – для того, чтобы вдоволь налюбоваться трапецией его спины акробата, подумал я. – Так что же, – решившись, спросила она, – Сент-Экс, получается, не погиб в Средиземном море? Он, значит, приехал сюда? В это довольно трудно поверить… Спасибо, Анди! Я тоже так считал. Гранитная стела с надписью – еще не доказательство. Стело сел на камень и улыбнулся, показав ровные белые зубы. – Трудно поверить? А ведь Антуан постоянно твердил о своем желании удалиться от мира. Он не говорил, что хочет умереть, он говорил, что хочет уехать… Исчезнуть… Это настолько очевидно, когда его читаешь. – Да, я тоже так всегда думала, – отозвалась Анди. – Как все. Тысячи читателей годами этим грезили. Сент-Экс не умер! Он где-то прячется. Но… – Но, – подхватил Стело, глядя Анди прямо в глаза, – его так никогда и не нашли. Мечта с годами растаяла. Антуан родился 29 июня 1900 года… Даже самые стойкие его поклонники, даже члены «Клуба 612» к концу века перестали верить в его возвращение. А потом, в 1998 году, чудесным образом нашлась эта браслетка, и всякую надежду на то, что он еще жив, похоронили окончательно. Анди, похоже, засомневалась. А я – нет! Тоже устроившись на мокром камне, я объявил: – И все равно нам требуются доказательства, помимо гранитного надгробия! Анди кивнула, но не так убежденно, как мне хотелось бы. – Хотите вступить в «Клуб 612»? – внезапно предложил Стело. Он обращался только к Анди, не ко мне. Вот чего не ждал. – Почему бы и нет, – ответила лисичка, сияя улыбкой, – его не помешает немного омолодить. Стело расхохотался. – Я, по-вашему, старик? – Вы в самом деле географ? – Вроде бы да… Вы готовы сдавать вступительный экзамен? Анди тоже села, привалилась спиной к камню. – Готова! О чем будем говорить? – Надо убедить неверующего, а вместе с ним всех неверующих на земле, что Сент-Экзюпери не умер 31 июля 1944 года. Это кто здесь неверующий – я? – Ваш ход, молодой человек, – объявила Анди. Стело не заставил себя упрашивать. – Странная планета, пишет Антуан своей любовнице Наталье Палей, может быть, существует звезда, где жизнь проста. Он в конце концов нашел эту звезду, здесь, на атолле… Анди на это ответила: – Русская красавица всего лишь промелькнула в жизни Сент-Экзюпери. Мне куда больше нравится письмо, которое он написал Нелли де Вогюэ в сорок четвертом. Бежать – вот что важно. Мне так хочется удрать от них от всех, от этих дураков. Что мне делать на этой планете? Они меня знать не хотят? Вот и хорошо, я тоже их знать не хотел! И с радостью уволюсь с должности их современника. Я не прочь отдохнуть. Ну что? Антуан не пишет, что хочет умереть, он всего лишь хочет уволиться с должности современника. Он не хочет расставаться с жизнью, он хочет расстаться с людьми. Стело беззвучно изобразил аплодисменты. – Отличный ход, мадемуазель, и все же у меня есть козырь еще лучше! Письмо к мадам де Роз, написанное в июле сорок четвертого, меньше чем за месяц до исчезновения Антуана, и, каким бы странным это ни показалось, его подругу действительно так звали. Великолепное письмо, в котором Антуан пишет, что мечтает только о тишине вдали от телефонной цивилизации, он терпеть не мог эту пародию на присутствие, заменяющую истинное присутствие. Бедный Сент-Экс, знал бы он, во что превратится мир! Стело немного помолчал, глядя на каменную скамью у воды, потом продолжил: – Я больше видеть не могу километровые столбы. Они никуда не ведут. Самое время бы родиться. Вы внимательно меня слушали, мадемуазель? Сент-Экс хочет покинуть свой самолет не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы родиться! И, наконец, он открывает мадам де Роз все: в ожидании, пока меня призовет Солемское аббатство или тибетский монастырь, я снова берусь за рычаги управления двигателем и выжимаю скорость 600 километров в час. Он в конце концов нашел свой монастырь. Свое письмо-завещание он заканчивает так: Я просто сел посидеть на пять минут вечности, по-дружески. Здесь, на этой скамейке… Все сказано! Оба одновременно посмотрели на каменную скамью у Атлантического океана, к которой уже подступала вода. Меня словно бы и не существовало. Я попытался поймать взгляд Анди, но она не сводила глаз с этого Аполлона-Робинзона. – Не спорю, – согласилась она, – Сент-Экс искал скамью у края вечности. И вы нашли эту скамью… Но у меня есть в запасе кое-что гораздо интереснее! – В самом деле? – В июле сорок четвертого Сент-Экс написал матери, и, как ни странно, письмо дошло до нее только через год. Письмо, в котором он говорит… – Антуан написал его здесь! Анди замерла. Стело уверенно повторил: – Антуан написал его здесь. Сидя на скамье у хижины. В тот день он сильно рисковал. Хотя он и пометил письмо задним числом, будто оно было написано за несколько дней до его исчезновения, но в этом посмертном письме он признавался, что жив. У Сент-Экса не оставалось выбора, мать была в отчаянии, он должен был подать ей весточку. Это означало, что его обман мог раскрыться. Впрочем, мать неизменно твердила, что она уверена: ее сын жив, он где-то скрывается. И тем не менее все поверили в историю с письмом, которое шло целый год! Я наблюдал за Анди, стиснувшей кулачки так, что казалось, она вот-вот раздробит камень. Сыщица не желала сдаваться, она не могла завалить вступительный экзамен. – Я так и думала! Когда знаешь, то все совершенно очевидно. Это не предсмертное письмо, это письмо человека, которого считают умершим и который хочет успокоить близких. Он начинает письмо так: Мамочка, я так хотел бы вас успокоить насчет меня, и чтобы вы получили мое письмо. У меня все хорошо. Очень хорошо. Поцелуйте меня, как я вас целую, от всей души. В этом коротеньком письме Сент-Экс ничего не рассказывает о себе – это он-то, который обычно сочинял матери бесконечные послания, а тут только и говорит, что у него все хорошо! Это не письмо, а открытка, почтовая открытка издалека от отсутствующего, но живого! Анди остановилась, будто выдохлась, потом посмотрела на Стело, ожидая одобрения. Меня для нее больше не существовало. – Ну что, я принята в «Клуб 612»? Стело на мгновение прикрыл глаза. – Как вы нетерпеливы, мадемуазель… Вы блестяще отвечали, но мы лишь на середине экзамена. – Как это? Стело повернулся ко мне: