– Мы доказали всем неверующим планеты, не оставив места для сомнений, что Антуан хотел найти скамью, звезду или остров, чтобы отдохнуть вдали от людей… Но не забывайте, что вы ведете расследование двойного убийства! А Маленький принц? Чем мы располагаем, чтобы доказать, что его смерть была лишь инсценировкой? Ведь в этом мы согласны – поскольку Антуан инсценировал свою гибель, он должен был сообщить об этом в своей сказке. Казалось, Анди с восторгом приняла этот новый вызов. В отличие от меня. Неверующий уперся – и ни с места. – Ну, давайте, – подбодрил ее Стело. – Начинайте, мадемуазель. – Я думаю, чтобы найти доказательства, нам надо вернуться к оригинальной рукописи, той, что хранится в Библиотеке Моргана. Сначала первые строки сказки у Сент-Экса были такими: Жил-был однажды маленький принц. Его планета была слишком мала, и ему было очень скучно. Каждое утро он вставал и начинал подметать. Когда пыли было много, от нее… Дальше там неразборчиво, но есть два рисунка – Маленький принц с метлой и лежащий в воде. Но он чистил перышки в море. – Что делал? – переспросил я. – Ну, так говорится… то есть мылся, купался… Мне не понравился лаконичный ответ Анди. – Так вот, если коротко, – продолжала она, – изначально Сент-Экс намеревался рассказать не историю любви, не историю принца, который покидает свою розу и хочет к ней вернуться, а историю Маленького принца, который скучает, которому надоело выполнять свой долг – подметать, он терпеть не может пыли, он мечтает, отмывается, очищается, и не в небе или в пустыне… а в море! Наверное, загадка была не слишком сложная, а потому Сент-Экс усложнил ее. И еще он пишет «побег», рассказывая о том, как Маленький принц покинул свою розу… Странное слово, да? Как будто речь идет о беглом арестанте, который хочет где-то спрятаться. На Стело ее речь, похоже, произвела впечатление. – Браво, мадемуазель! А что вы думаете о другом расхождении между первой и окончательной версиями? Когда Антуан говорит о человечестве, которое могло бы уместиться на небольшом пространстве, он вычеркивает упоминание о Манхэттене, заменив его самым маленьким островком в Тихом океане… Я уже хотел было вмешаться, но Анди меня опередила: – Но и Атлантику он вовсе не упоминает. – Да, Сент-Экс не выкладывает ключи к разгадке, – согласился Стело, – но он очень конкретен, говоря о том, что все человечество могло бы уместиться на крохотном островке. Речь о его человечестве! Разве это не великолепная метафора, если знаешь правду? И еще один фрагмент, который существует лишь в рукописи из Библиотеки Моргана и почему-то вычеркнут из окончательной версии, там, где Маленький принц встречается с изобретателем. Нажимаешь на зеленую кнопку. И ты на полюсе, говорит изобретатель. – Зачем мне отправляться на полюс? – подхватила Анди. Они оба знали наизусть этот неизданный вариант «Маленького принца». Меня это в равной степени раздражало и трогало. – Потому что это далеко. – Не так уж далеко, если достаточно нажать на эту кнопку. Для того, чтобы полюс что-то значил, ты должен его приручить. – Что значит – приручить? – Это значит отдать ему много времени. И много тишины. Оба уставились на меня. Меня пугало их сообщничество. – В первом варианте, – зачастила Анди, – Сент-Экс приручает не своего друга лиса и не свою возлюбленную розу, он приручает полюс! Он приручает расстояние, он приручает тишину, он приручает сам себя. Он приручает свободу! Она не сводила с меня взгляда. Но на моем лице могла прочесть разве что уныние. Это, похоже, несколько смутило Анди, зато Стело не собирался ослаблять напор. – Ну хорошо, мадемуазель, раз уж вы об этом заговорили, давайте вернемся к самой важной улике, к розе, символу рая для христиан… Но существует ли рай? Единственная ли это возможность загробной жизни? Антуан не религиозен… Не существует ли более простой возможности? Мирского рая? Земного рая? Удалиться от живых, от человеческого муравейника… на звезду, как Маленький принц, или проще – на остров. – Само собой, – хмыкнула Анди. – Звезда Маленького принца – это остров Сент-Экзюпери. И, раз уж вы ломитесь в открытые двери, не пройдем мимо самого явного – тебе покажется, будто я умираю, но это неправда! Молодец Тонио! Самое наглое высказывание из всех. Он говорил не столько о Маленьком принце, сколько о себе! Стело хотел возразить, но Анди уже несло: – И он даже заходит дальше, еще больше наглеет – в последней главе, там, где летчик, немного утешившись, говорит о Маленьком принце: я знаю: он вернулся на свою планетку, ведь когда рассвело, я не нашел на песке его тела. Оно было не такое уж тяжелое. Какая улика! Тела Сент-Экса тоже не найдут, только железную оболочку. Его самолет… Но если ориентироваться на Маленького принца, то раз тело Сент-Экса исчезло, значит, Сент-Экс вернулся на свою планету… Можно утешиться! Он не умер! Он ведь не мог предвидеть, что его собьют и тело его никогда не будет найдено? Невероятное совпадение, и если подумать, становится понятно, что официальная версия никуда не годится. Сент-Экс явно все подстроил! И его последний вопрос, предпоследняя фраза сказки, когда он, забыв нарисовать ремешок к наморднику, спрашивает себя, не съел ли барашек розу… Это вопрос человека, который бежит с земли и, оставшись отныне лишь зрителем, спрашивает себя, чем закончится война, уцелеет ли мир, не проглотит ли его мерзкая тварь, выживет ли муравейник… XLIII Вода прибывала, остров постепенно скукоживался. Устав сидеть на камнях, мы перебрались на оставшийся клочок пляжа. Анди выдержала вступительный экзамен в клуб, с чем красавчик Стело ее и поздравил. Она ненадолго отошла за хижину. Почистить перышки, надеть свое рубиновое ожерелье и воткнуть в волосы цветок мака. Вернулась нарядная, точно роза пустыни[17], и развернула перед географом карту Пири Рейса. – Как Сент-Экс это проделал? – осведомилась девушка. – Поскольку меня приняли в клуб, вы теперь можете мне это открыть. Как Сент-Экс провернул дело со своим исчезновением? Стело провел пальцами по карте. – Никто в точности не знает, но это не так уж и сложно. Обычно летчики катапультируются перед тем, как самолет начнет падать. Сент-Экс наверняка выпрыгнул с парашютом, доплыл до острова Риу. Ему требовалось, чтобы его сбили над морем, чтобы не было никаких жертв, чтобы это произошло вблизи порта или аэропорта, но в стороне от назначенного маршрута, чтобы его самолет не сразу нашли. А потом исчезнуть было уже легко, тем более – во время войны. Если только никто не соврал, подумал я, если только Сент-Экса действительно сбил тот немецкий летчик, Хорст Рипперт, и если потом его подобрал в море другой немецкий солдат, Карл Бём, и выдал своим властям, и если Сент-Экс не признался, кто он такой… И когда его отпустили, исчез, чтобы не возвращаться… Но Анди требовалась конкретность. – И «Клуб 612» ничего не нашел? – спросила она. – Все, кто ломал голову над тайной Сент-Экзюпери, чуяли манипуляцию, фокус, самые проницательные почти приблизились к истине, но так и не открыли ее. – А вы? – спросила Анди. – Как вам удалось? Стело не ответил, он молча поглаживал карту, и Анди перехватила его пальцы где-то между океаном и континентом. – Кто вы, Стело? Он по-прежнему молчал. Посмотрел на соседний пляж, вода все прибывала, постепенно покрывая могильные камни. И тут в голову мне пришел другой вопрос. XLIV – Почему корабль? Мой вопрос застал парочку врасплох. Тогда неверующий сформулировал его по-другому: – Сент-Экс ведь летчик, так? Зачем же тогда бежать на судне, окруженном водой? Стело посмотрел на Анди, словно ожидая от нее одобрения, потом ответил: – Острова – это планеты… доступные планеты. Всем настолько застила глаза любовь Антуана к авиации, что мы позабыли о том, как он любил все виды мореплавания. До того, как стал летчиком, он писал, что порой фотография парусников окрыляла описания этих островов и уводила все в грезу. – И он, затерянный среди небоскребов Нью-Йорка, – подхватила Анди, – пишет своей Нелли: нигде так, как здесь, я не чувствую себя в открытом море. Я лишь вполуха слушал, что они говорят. Мне вспомнились рисунки из рукописи, хранящейся в Библиотеке Моргана, первые изображения Маленького принца в пустыне, где дюны так похожи на волны. Гранитные стелы на соседнем пляже почти все ушли под воду. Незатопленным оставалось лишь одно надгробие. – В «Маленьком принце», – Стело положил руку на плечо Анди, – какая первая фраза, которую произносит Сент-Экзюпери после вынужденной посадки в пустыне? – Я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, – и тот был бы не так одинок… (Они выдали это дуэтом.) Анди опустила голову на плечо Стело. – А что говорит змея Маленькому принцу? – Я могу унести тебя дальше, чем любой корабль! Я смотрел на них, растерянный и взволнованный. Соседнего пляжа уже не было, ни розового песка, ни серых камней, ни темных надгробий. Море покрыло все. Кроме единственной гранитной стелы. А через несколько минут оно доберется и до нашего пляжа. И затопит весь островок, кроме хижины на сваях, откуда доносились голоса. Знакомые и сердитые.