Еще несколько дней прошло без приключений. Команда успела подготовиться, проверить все оружие и снаряжение, зарядить тактические дроны, отрегулировать костюмы. Нейропризраки сновали в киберпространстве, Квинт изнурял себя тренировками и засыпал без снов после инъекции волшебного эликсира. Он попросил Кейгана провести диагностику психического состояния. Эдриан ожидал самого худшего, но не был готов услышать ответ. — Я ничего не вижу, — пробормотал Кейган. — Твой разум крепок как дороги Древнего Рима. Бессознательное словно стекло. Видимо, ты сильно устаешь. — Это нельзя объяснить усталостью. — Я бы увидел проекции, несоответствия, резкие скачки… Если не веришь мне, поверь аналитической программе. Ты абсолютно здоров. — Одрик повернул к нему монитор. — Пора перестать себя накручивать… Их прервал крик из соседнего номера: — Я засек ее! Засек! Все моментально оторвались от своих дел и собрались вокруг Аллена. — Она снова появилась в районе Бетельгейзе. Идет прямо… — В свою квартирку. — Квинт улыбнулся. — Вспомнила, что забыла нечто важное. С ней кто-нибудь есть? — Никого. — Аллен мгновенно переключался с камеры на камеру. — Одна. — Отлично. — Квинт улыбнулся еще шире. — Десять минут на сборы. Хоурн, заводи фургон. Аллен, Кейган, вы остаетесь здесь. Шпарте, Апрентис, Амау — вы со мной на охоту. Квинт скинул повседневную одежду, натянул облегающий нижний слой из кевлара, а затем верхнюю броню. Ничего не сковывало движения и не мешало пользоваться преимуществами синтетических мышц. Он попрыгал на месте, чтобы оценить нагрузку. Нормально. По кармашкам попрятались запасные обоймы с дротиками, пара боевых ножей вместе с трофейной «бабочкой», больше для самоуспокоения. Потом он надел тактически шлем с зеркальным щитком, и тот сразу сцепился с воротом брони, превращая отдельные детали в цельный боевой костюм. Сзади закрепился дрон, выглядывая из-за спины короткими металлическими крыльями. Когда станет жарко, он послужит щитом и огневой поддержкой. Все готово. По крови растеклось горяченное возбуждение. Азарт гончей, учуявшей добычу. Наконец-то они были у цели. Сегодня они обязательно ее схватят. — Вперед, — сказал Квинт, и отряд двинулся по коридору. 06. Доброй ночи, Чес М аг ей понравился. Это был высокий крутой чувак в мантии и с посохом, он обещал ей «раскрытие внутреннего потенциала». Он говорил, что в Чес скрыты возможности, которые заявят о себе в «час нужды». А еще в ее жизни появится Жрица — наставница, ведающая мистические тайны. Она научит видеть истинную суть вещей и поможет выбрать верный путь. Повешенный. Смешная картинка. Но значение какое-то совершенно отстойное! Там было что-то про ожидание худшего и перерождение… Но Жрица обещала помочь. Хорошо бы. Была еще какая-то голая парочка в цепях, означающая скорую неожиданную встречу. Ужасно загадочно! После визита к Дикону Чес вместе со всеми вещами переселилась в двухъярусную квартиру на 26-ом этаже Мегаблока «Манхеттен Бич». Пляж отсюда просматривался плохо из-за соседних Мегаблоков, роя дронов и аэрокаров корпораций, но видок все равно был потрясный. Почти как глядеть с края Бетельгейзе, только еще круче — целый город на ладони, людей совсем не видно, даже городской шум сюда не добирался. — Похоже, я понравилась твоему брату, — сказала Чес, впервые переступив порог пентхауса — неохайтековская коробка, где все было жуть каким дорогим, лакированным и стерильным, как сам Дикон Такахаси. Рю почему-то промолчала. Она вообще была очень тихой поначалу, Чес даже становилось неловко в ее компании. Надо было что-то сказать, но все, что приходило в голову, казалось жутко глупым и детским… с Рэдом было проще, он и сам тот еще тупица. Младшая Такахаси производила впечатление очень мудрой волшебницы, наверное, все из-за колдовских синтетических глаз, медитативно-плавных движений и этих ее карт с глубоким смыслом. По воле брата Рю осталась жить в пентхаусе, чтобы помочь Чес освоиться на новом месте и «развлекать». Что Дикон имел в виду под последним, она так и не поняла. Развлекать… Чес и сама может себя развлечь, дайте только выйти из дома. С этим-то как раз и начались проблемы. — Брат беспокоится о тебе, — неловко начала Рю, когда Чес предложила ей сгонять в город и где-нибудь «поотвисать». — В городе для тебя пока не безопасно. Давай… какое-то время мы побудем тут, хорошо? Пожалуйста… Чес хотела было воспротивиться, но под жалостливым взглядом младшей Такахаси, почему-то, быстро сдулась. Чушь какая-то… она ведь уже шаталась по городу часами, бродила, где хотела, даже жила в самой дыре, а теперь, что, превратилась в принцессу в высоком замке? Отстой. Отстой и скука. Капитан Бруклин ни за что не дала бы посадить себя в клетку. В очередную клетку… — Да брось, детка, это временно, — убеждал Рэд по комлинку. — Понимаешь, ты же у нас Леди Инкогнито, у тебя нет АйСи, а это все определенные проблемы для Дика, если уж он берет тебя под крыло… Будет нехорошо, если полисы тебя поймают, а потом еще… ну… короче, потерпи, окей? Сейчас Дик разберется с этим делом, и мы сразу пересечемся, заскочим в какой-нибудь клуб и все такое. Уныло. Она же дерзкая кошечка! Тигрица. Панк, как и все в «Тайгасу». Но Рэд говорил, что какими бы анархистами они ни были, правило существовало. Одно, но все же — слушаться Дика. Значит, ей тоже придется слушаться. Хотя бы пока Резчик не освободит Чес от всех оков, и она не воспарит на самую верхушку Статуи Свободы. В прямом и метафорическом смысле. Первые дни прошли о-о-очень скучно. А еще Чес было жутко неловко от постоянного присутствия колдовской блондинки. Тем более она была такой до жути милой… готовила ей на завтрак омлет из соевых яиц, постоянно спрашивала, что соседка хочет на обед и на ужин. И предлагала все такое здоровое, что аж тошно — свежевыжатые соки, овощи, рис, лапша, соевое мясо. Вокруг дорогущая мебель, стеклянные стены — ходишь по дому прям перед носом у Христа, сказал бы Шестерка. Ей не хватало Шестерки. Здесь, в этом стерильном высокотехнологичном коробе, в компании домашнего ассистента и Рю, не менее живой и общительной, чем искин умного дома. Она походила на жутко красивую статуэтку, недосягаемую и печальную. — Хочешь что-то сказать? — спросила Рю, нависая над очередным раскладом. Чес сама не заметила, как засмотрелась — вот длинные пальцы Мистической Соул перекладывают карты, вот она внимательно разглядывает картинки, словно там написано что-то умное, а не набор символов: мечей, монет, чаш и прочей странной чуши. — Просто… ты так смотришь… Чес мотнула головой и отвернулась, чувствуя, как пылают щеки. Рю притягивала взгляд, и это было очень странное чувство. Переломным моментом стала бутылка виски двенадцатилетней выдержки. Однажды Рю ушла в Чайнатаун за очередной порцией китайского улуна — будто нельзя было заказать доставку — и Чес со скуки стала обшаривать все полки и ящички, куда только имела доступ: в выделенной ей спальне, в гостиной, в ванной. Попыталась даже открыть матовую дверь кабинета, но та не поддавалась. — Госпожа, хочу заметить, что в пентхаусе установлены камеры, — раздался где-то под потолком доброжелательный голос Азии. Тоже мне новость… — И что? Хочешь сказать, Дик постоянно сидит у монитора и следит за мной? — Полагаю, что у господина Такахаси для этого есть сотрудники. Чес врезала по двери кулаком. Бесит! — Отстой, подружка, отстой! Я, что, в клетке⁈ Мне это не нравится! — Передать ваше сообщение на комлинк господина Такахаси? — А вот и… — Она занесла кулак для очередного удара, но вдруг задумалась. — Да! Передай ему, что госпоже скучно и она хочет развлечься! Искин молчал около минуты. — Господин Такахаси предусмотрел некоторые варианты на такой случай. Прошу, госпожа. В ту же секунду из пола в гостиной с характерным звуком выехала панель. Чес опасливо подошла ближе и осмотрела ее — антикварный шкафчик со стеклянной дверцей, за которой призывно играла гранями бутылка с жидким янтарем. — Это… — Губы сами собой растянулись в улыбке. Предвкушающей улыбке. — Классический виски «Макаллан», двенадцатилетняя выдержка, обладает ароматом экзотических цветов, послевкусие… — Заткнись и давай его сюда! Когда Рю вернулась, половина бутылки уже покоилась на дне ее пустого желудка. Чес сидела прямо на кухонном столе, разбросав вокруг себя ее смешные и странные картинки. — О, Рю… Брось ты этот свой чай… смотри что у меня есть! Они крепко напились в этот день. Болтали без умолку о всяких глупостях — фильмах, музыке, сладостях. Было классно. Оказывается, Рю любила почти все то же, что и она. Даже в «Героях» они сопереживали одним и тем же персонажам! Черт, думала Чес, это же какое-то волшебство, так не бывает… Через час они уже вовсю тряслись под зубодробителньые треки «Синдиката», через два Чес назвала Рю лучшей подругой, а на утро почти не помнила, чем закончился вечер. Проснулась от того, что ладонь дико чесалась, но чесать ее было больно. Посмотрела подслеповатыми спросонья глазами — ага, красный порез с запекшейся кровью. У Рю, что сопела на соседнем диване прямо в своем кукольно-розовом ципао, был такой же. Кажется, они принесли клятву вечной дружбы на крови, как какие-то подростки из древних фильмов Старой Америки. Счастливо улыбаясь, она плюхнулась обратно на диван. У меня самая клевая лучшая подруга, подумала Чес за секунду до того, как на нее обрушилось похмелье. С этих пор они все делали вместе — готовили ужин, смотрели фильмы, раскладывали Таро, подшучивали над домашним ассистентом, заставляя бедняжку по сотне раз подряд открывать и закрывать жалюзи эксперимента ради — заклинит ее или нет. Рю оказалась не такой уж скучной занудой, какой виделась Чес поначалу. В ней была искра, озорство. Просто кто-то это задавил. И Чес не пришлось спрашивать, чтобы понять — кто. — Что за херня! В наш прогрессивный век, да еще и в Свободном Йорке! Да кто вообще в здравом уме держится здесь за консерватизм! Я просто оху… в возмущении! Рю тихо смеялась, накручивая на палочки сдобренную соусом лапшу. — Да, это заметно… Но таков порядок в нашей семье. Я его принимаю. — А я — нет! Ты должна быть… свободнее! Делать то, что тебе хочется! Ты — женщина Свободного Йорка! Ты — «Тайгасу»! Рэд всегда говорил, что «Тайгасу» — вольные пташки! — Ты забываешь, — девушка грустно вздохнула, — об одном единственном правиле. Ах да, точно, слушаться Дика… Как-то это плохо вяжется со свободой тигров-анархистов. Как на это смотрит Рэд? Хотя он, похоже, просто обожает этого неонового ангела Порядка. Чес Дикон сразу не понравился. Иногда у нее такое бывало — внезапная, ничем не подкрепленная антипатия. Как собака, которая вдруг начинает лаять на впервые увиденного человека, еще не зная, что он зло, но чувствуя — нюхом и инстинктами. С главой «Тайгасу» нужно быть осторожнее — вот что говорили ей инстинкты. Возможно, описанный картами «час нужды», когда ее скрытые способности покажут себя — это как раз момент их с Диком героической схватки? Как в третьей части «Героев», когда Кэп схлестнулась с одним из самых мощных противников — Бруклин чуть не погибла, но будучи на грани смерти осознала, насколько на самом деле сильна. Чес глядела на нежную Рю, на то, как она заправляет за ухо белоснежную прядь, неловко улыбается, аккуратно откусывает кусочек вязкого тельца шоколадного моти. Ради того, чтобы освободить новую подругу из-под власти брата-тирана, Чес готова была с ним схлестнуться. А потом за ними приехал очередной дорогущий электрокар, на этот раз личная тачка семейства Такахаси с автопилотом. Не искином, как в том люксовом такси, конечно, не поболтаешь со скуки, но, к счастью, Рю поехала вместе с Чес. Пункт назначения — подпольная клиника Резчика в Куинсе — боро, в котором если ты не охотник, то добыча. Жутковатое местечко. Низенькие двухэтажные и пятиэтажные домишки времен Старой Америки делили территорию с высотными Блоками, и сложно было оценить, кто из них здесь главенствовал — сверхтехнологичные карбоновые гиганты или бетонные старички с черными тенями гари вокруг разбитых окон. И тех, и других покрывали слои граффити из обычной дешевой краски без всякого ультрамодного неона или голографики. Впрочем, граффити здесь были практически на всем — на дорогах, домах, брошенных машинах. И невзирая на яркость красок Куинс казался мрачным, а люди здесь — демонами в людских телах. Когда она приезжала в этот район с Рэдом, было совершенно не страшно. Теперь вместо Шестерки с ней Рю, и отчего-то Чес совершенно не хотелось, чтобы эта нежная сакура ступала своей белой ножкой на грязный, разукрашенный красным асфальт. — Подожди меня здесь, окей? Чес чмокнула Рю в щеку и вышла, не дожидаясь ответа. Холодный ветер, несущий запахи дешевой еды, гари и какой-то биологической вони, тут же залез ей в нос, уши, забрался под плащ, неприятно лизнул голый живот. И все-таки, поняла она, Бетельгейзе не такая уж и дыра. — Устраивайся, — вместо приветствия Резчик кивнул ей на кресло. Чес села, нервно погладив подлокотники. Без Шестерки здесь было… как-то совсем неуютно. Навевало дурные воспоминания. Она помотала головой, разминая шею и плечи. Какая-то ты стала напряженная, малышка Чес. Волнуешься за подругу? Сколько пуль выдержит семейное авто Такахаси? Корпус бронированный или облегченный? — Как дела у Рэда? — спросила она, чтобы отвлечься от странной тревоги, пока техномедик подключал к ее голове свои проводки. — Спроси у Рэда. — Христова жопа, Резчик! — Она поморщилась. — Ты такой душка-болтушка, я сейчас умру! Медик смерил ее мрачным взглядом: — Может, так оно было бы лучше. — И тебе всего хорошего, добрый доктор… Резчик установил ей поддельное АйСи на имя Шарлин Лувье. Черт, нельзя было придумать что-то получше? Шарлин… как кличка для пекинеса… Шарлин Лувье — уроженка Союза, эмигрировала два года назад, подрабатывала в азиатских забегаловках и ресторанчиках среднего класса в Бруклине, пока не получила гражданство Суверенного. Теперь официально устроена на должность младшего официанта китайского ресторана «Шанхай» в Сохо. Ого, вот это скачек по карьерной лестнице!