Я ещё немного посидел перед монитором, переключая камеры тут и там. Время было четыре утра, скоро уже вставать. Жёны отдыхали, а у меня сна ни в одном глазу. — Пожалуй, нужно прогуляться, — сказал я сам себе, поднимаясь. Спортивный костюм, высокие ботинки, сверху практичный военный пуховик. И шапку-ушанку, которую мне презентовал ещё Доброхотов. Он шутливо поздравил меня с прибытием в Сибирь и сказал, что здесь все так ходят. На самом деле, удобная штука оказалась, и даже немного стильная. Я глянул на себя в зеркало и хмыкнул. Ну, реально, бомж. Единственное противоречие, что все вещи были чистыми. И даже невыспавшееся лицо у меня было слегка помятым, а белки глаз красными. Ну и Аквила на поясе также несколько выбивалась из образа бомжа. Хотя, можно сказать, что бомж только что гоп-стопнул аристократа. Ха-ха! — Догоняй! — крикнул я Шнырьке. Откуда раздалось. — Хорош-ш-шо. Я быстро спустился вниз. На первом этаже слегка притормозил и подошёл к големо-двери, положив на неё руку для лучшей связи. — Что думаешь? — уточнил я у старого голема, который через своих детей контролировал все окрестности. В силу своей природы он мог «разговаривать» с камнями и с почвой. И если Шнырька видел всё, что творится над землёй, то голем знал, что происходит под ней. — ВСЁ СПОКОЙНО, ГОСПОДИН! — прогудел он у меня в сознании. — Присматривай тщательнее, — на всякий случай, сказал я. — ВСЕГДА ТАК ДЕЛАЮ, — без эмоций ответил папа-голем, констатируя факт. Ну да, он же голем, какие у него могут быть эмоции. — Хорошо, — ещё раз похлопал по толстому, слегка тёплому камню, и направился на улицу. Холодно, сука… Из кармана тут же достал термос с какао и, отхлёбывая на ходу, пошёл вслед за Абсолютом. — Ваше благородие, помощь нужна? — тут же нарисовался патрульный по поместью. — Не, я просто немного прогуляюсь. — Хорошо, — как-то странно посмотрел он на меня, и я затормозил. — Если ты сейчас разбудишь Волка и скажешь, что я куда-то пошёл, будешь наказан. Ясно? — Яснее некуда, — неохотно кивнул боец. — И тебя, Паша, это тоже касается, — крикнул я в темноту. Из ниоткуда появился мой ассасин. Павел Ким недовольно хмурился. — Да как у вас это получается, ваше благородие? Я ведь навык прокачал так, что ни один Одарённый меня уже не найдёт, пока я сам этого не захочу. — Ну, как видишь, один Одарённый всё-таки тебя нашел, — улыбнулся я и похлопал его по плечу. — Так что за мной идти тебе не надо… и Волка будить тоже не советую. Всё ясно? — Да, — кивнул тот. — Вот и хорошо! Я засунул руку в карман и достал оттуда горсть зефирок. — Вкусняшки? — предложил я бойцам, которые вежливо и с улыбкой взяли по паре штучек. Ну, а я пошёл дальше. — Вкусняш-ш-шки разбазариваеш-ш-шь, да-а? — тут же возник у меня на плече малой, как только мы отошли подальше от строения. — Так ты же вроде на мороженку снова перешёл, — ответил ему. — Это ещ-щ-щё не то-щ-щно, — насупился мелкий, а затем требовательно протянул лапку. Я дал ему зефирку, и мы пошли, синхронно чавкая. Миновав караулку и дойдя до места, где Абсолют «выключил» Шнырьку, я почувствовал, откуда исходит возмущение. Пару шагов, и я наклонился, поднимая с обочины обычный невзрачный амулет. Сфера отрицания, значит. — Кажется, ты больше обо мне знаешь, чем я думал, — покачал головой я. — Убери эту ш-ш-штуку, — мелкий не появлялся, видно было, что ему очень плохо. — Не могу, малыш. Это вызовет лишнее подозрение. Давай просто побыстрее пройдём это место. Судя по всему, штука одноразовая и не очень сильная. Я перешёл на бег. На меня этот артефакт никак не действовал. А вот мелкого друга не хотелось травмировать, поэтому нужно было выйти из зоны «поражения». — Фух! — возник малой, когда я пробежал около километра. — Прош-ш-шло… — Не расслабляйся, — сказал я. — Впереди ещё один артефакт. Штуки совсем не дешёвые, а он ими так просто раскидывается. Я достал планшет и увидел, что в этом месте дорога изгибалась налево. — А пойдём-ка мы напрямик, — кивнул я мелкому в нужную сторону, где за леском, в двадцати километрах, находилась федеральная трасса. Именно оттуда шёл основной транспортный поток. А вот это уже интересно! Я ожидал увидеть, что угодно — Орден Ассасинов, армию нежити или сводное подразделение китайских Абсолютов. Но Алексеев стоял и беседовал с одним единственным человеком, который приехал на потрёпанных Шмыгулях не первой свежести. Самое интересное, что я не мог разглядеть его лицо. То ли с помощью своего Дара, то ли с помощью какого-то артефакта, вся его внешность плыла, как обычный серый фон, экранируя его душу и окружающее пространство. Они стояли на расстоянии примерно двух метров. Судя по позе Алексеева, тот явно приготовился биться, причем, биться до конца. Всё окружающее пространство вибрировало от силы доспеха, напитанной Абсолютом. В любое мгновение он мог взорваться метеоритом, раскрошив здесь всё вокруг. При том, что его собеседник совершенно не производил впечатление чего-то страшного. Непонятного —да, но никакой угрозы он не нёс. Что тут, вообще, происходит? Ого! А вот такого я давно не видел. Сканирующее заклинание, практически, незаметное. Мощное и очень эффективное, какое-то слишком сильное для этого мира. Я чуть не зашёл в растянутую вокруг тревожную «паутину». Уверен, что в этом случае меня бы быстро обнаружили. Жаль, Шнырьку туда послать нельзя. Вижу, что сигнальное заклятие распространяется не только в нашем мире. Я сразу пересмотрел своё отношение к непонятному человеку. Он действительно силён. Что ж, придётся использовать свой слух и взор, тем более, что у меня есть парочка приёмчиков. Мгновение, и мой слух стал исключительно острым, а зрение приблизило двух разговаривающих людей. Но картинка мне особо ничего не дала: всё такой же напряженный и готовый к бою Алексеев, и расслабленный смазанный силуэт. А вот то, что я услышал, было интересно. — Ты не пройдёшь дальше, — твёрдо и сурово сказал Алексеев. Куда подевались все его смехуёчки? — Вот как? А с чего ты решил, что мне нужно твоё разрешение? Ну, надо же! Это тело, словно переняло привычки Абсолюта, и даже пыталось шутить. — Я дал клятву Империи защищать её народ! — Алексеев на секунду вскинулся. — Весь народ… А ещё я дал клятву Истребителя защищать всё человечество. — Да, да, я в курсе, — рассмеялась тень. — Но ты не боишься, что, встав у меня на пути, на одного Абсолюта в Империи станет меньше? Это ведь будет так обидно. Такой преданный идеалам молодой Одарённый. Ему еще жить и жить… — Не боюсь, — коротко кивнул Алексеев. — Да… это я вижу, — сокрушённо покачал головой незнакомец. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Не ожидал. Оно тебе надо, Женя? Я тебе еще в прошлый раз сказал, что восхищён твоей преданностью. Но также сказал, что ты дурак. И своего мнения я не поменял. То, что мы тебе предлагали, намного лучше всего того, чего ты достигнешь собственными силами. — Лучше? — Алексеев в первый раз за весь разговор криво усмехнулся. — Командовать трупами, на твой взгляд, лучше, чем свободно жить и дышать полной грудью? — Ты неисправимый романтик, Женя, — покачала головой тень. — Но эта твоя инициатива была лишней. Я считаю до трёх, и если ты сейчас не отойдёшь в сторону, то я, так или иначе, пройду в Галактионовку. Вот только ты этого уже не увидишь. Итак, отчёт начался. Раз! Вокруг наступила такая звенящая тишина, что мне показалось — все животные и птицы в ужасе разбежались-разлетелись в стороны, своим звериным чутьем предчувствуя, что находиться им здесь не нужно. Моя интуиция тоже намекала, что надо бы отойти подальше. Но нет, это тот момент, когда я её не послушаюсь. — Два! — произнёс незнакомец, всё так же расслабленно. Алексеев в это время продолжал накачивать в себе силу. Чувствовал, что желейки, расположенные у него за пазухой в условно-проницаемом контейнере, прямо сейчас втягивались его тело. Кстати, отличная штука. Надо будет себе такую взять. А то будет у меня хроническая изжога. Никакое парное молоко не вылечит. Собственно, Алексеев поступил ожидаемо. Я бы тоже так сделал. Он не стал дожидаться «три», а мгновенно бросился в атаку. Всегда любил наблюдать за дуэлями сильных людей. Действительно, сильных. Все выпады, финты, увороты — это для слабосильных аристократов, которые играют на публику и хорошо знают, что убить их помешает либо судья, либо чей-то друг, либо природная мягкотелость соперника. Битва сильнейших происходит в считанные мгновения. Они не ждут, не финтуют, не притворяются. Они сразу обрушивают всю свою мощь на врага, дабы лишить его преимущества. И либо побеждают, либо умирают. В первые мгновения боя я понял, что Алексеев умрёт. Это была безрассудная атака. Чтобы парировать первый удар, противник Алексеева сбросил маскировку. Я даже успел про себя присвистнуть, когда понял, кто стоит передо мной — Эмиссар Неназываемого. Причём, уже не человек, но ещё и не Лич. Пограничное состояние, в котором это существо может получить максимум силы без окончательного перехода в форму Лича. Балансировал на грани, но получал при этом максимальное преимущество. Да, я знаю, что слуги Неназываемого не испытывают чувство страха. Но эта сволочь, похоже, делала это не в первый раз, умело балансируя на грани. А вот его силы впечатляли. Прошли считанные мгновения с начала боя, а у меня в голове пролетела куча мыслей. Первое и главное — сожаление, что я пошёл сюда один, которая тут же сменилась ровно противоположной мыслью, что всё сделал правильно. Любой человек или существо рядом со мной сейчас подвергалось смертельной опасности. Ну, кроме Затупка, наверное. Вторая мысль — что эту сволочь ни в коем случае нельзя и близко подпускать к моей усадьбе. Просто откатом от его заклинаний будет уничтожено много зданий и убито много хороших, но не таких сильных людей. А третья — что надо спасать этого долбанутого Абсолюта, чьи действия я до сих пор не могу нормально объяснить даже себе. Если я позволю его убить, то ничего не узнаю. Одно я понимал точно — объединись они вдвоём и напади на мою усадьбу… В первый раз за всё моё существование в этом Мире у меня по спине пробежал могильный холод. Боюсь, в этом случае мне пришлось бы начинать всё сначала. Без жён, без своих людей, и уже без такого привычного места обитания, которое я наконец-то могу назвать своим «домом». Хотя бы из-за того, что подобное не случилось. Я был благодарен Абсолюту, которого, в данный момент, методично и хладнокровно убивали.