— Но ведь в конце концов она так и сделала? — Только после того, как у них увели все деньги. Вот тогда-то она поняла, что ей пора поднять свой большой зад и что-то сделать. — Это так ужасно, — вздохнула Лиз. — Деньги исчезли так просто. — В первый раз я разговаривала с тем мерзавцем. Конечно, откуда мне было это знать? «Здравствуйте, это миссис Джой? — говорит он с таким приятным шотландским акцентом. — Я звоню из отдела по борьбе с мошенничеством банка “Роял Йорк”». Ну я и пошла за ней, да только он уже трубку повесил. Странное дело. Я тогда Рокки и сказала: «Не нравится мне это». А Уэйн из «Рыцарей» сказал, что это похоже на какие-то махинации, и Рокки почитал про такое в интернете. И вот звоню я, значит, мадам Келли-Энн, и что слышу в ответ? — Она выдержала паузу, но Лиз промолчала. Паула обожала риторические вопросы. — «Если это важно, они перезвонят». Паула покачала головой с видом человека, чьи мрачные пророчества были проигнорированы. — Ну, перезвонили они. Да еще как. И вот я снова говорю Келли-Энн: «Вашей маме тут перезвонили из банка и велели перевести куда-то деньги, и все это мне очень не нравится, скажу я вам». И знаете, сколько она выжидала? Три дня. — Три пальца с ярким оранжевым лаком постучали по пластиковой столешнице. — Ну, разумеется, к тому времени было уже поздно. — Это, наверное, так ужасно. — Для мадам Келли-Энн само собой. Не думаю, что миссис Джой, бедняжка, поняла, что случилось. Я прихожу — а там царит бедлам: Келли-Энн гудит и булькает, а эта ее бестолковая подружка что-то там вещает. Просто кошмар. А тут еще бедолажка миссис Джой ни о чем не догадывается. «Что происходит, Паула?» — спрашивает она. «Какой-то бардак, — говорю я. — Пойдемте лучше телеигру с вами посмотрим». — Паула перевела взгляд на кофе. — Скажу вам честно, Лиз, как это ни ужасно, но так лучше для нее. Через это очень трудно проходить, а если твоим родным и близким наплевать, то и подавно. — Женщина вздохнула. — Она так мирно выглядела в своем любимом кресле. В ее голосе не осталось ни следа едкости, но появилась хорошо знакомая Лиз дрожь. Она положила ладонь поверх руки Паулы, и они молча почтили память Топси в кафе «Оазис покупателя». — То есть вы думаете, все дело в перепутанных таблетках? — в конце концов спросила Лиз. — Ну а в чем же еще, — откликнулась Паула, доставая из рукава салфетку. Лиз показалось или в ее голосе прорезалась язвительная нотка? — Она была в таком состоянии, что это неудивительно. — Она засунула салфетку обратно. — Это был лишь вопрос времени. В конце концов, дошло же дело до пожарной сигнализации. — Пожарной сигнализации? — В ту субботу, когда все и случилось. Я позвонила миссис Джой, когда вернулась от Рокки, — понятия не имела, что Келли-Энн была в отъезде, — и сигнализация пищала на заднем плане. Я говорю: «Что происходит? Что-то горит?» — Но ведь никаких следов возгорания не было? — уточнила Лиз. Келли-Энн уж точно бы упомянула о пожаре. — Она куда-то нажала, и все прекратилось. Но я о чем говорю-то: раз сигнализация сработала, значит, она что-то сожгла. Так что если б не таблетки, так что-то другое бы. — Она посмотрела в окно на залитую дождем автостоянку; на ее глазах снова выступили слезы. Лиз сжала руку Паулы. На душе стало легче — очень грустно, но определенно легче. Паула согласилась с тем, что Топси путала таблетки, ее ничего не настораживало. А что до той фразы, которую услышала Тельма… Что ж, больным людям не всегда можно доверять. Мать Дерека как-то настаивала, будто Вал Дуникан[17] гостил у них на выходных. Лиз взяла ключи от машины — пора ехать. — Например, она не запирала заднюю дверь. — Паула покачала головой. — Вечно забывала об этом. Кто угодно мог войти в дом. Как и сказала Дасти Уэбстер. — Дасти Уэбстер? — Женщина, которая живет поблизости. Я встретила ее, когда приходила позже; она говорит, ей показалось, будто кто-то слонялся вокруг дома в ту ночь. Я сказала, что это ей чудится из-за лекарств, и она успокоилась. Тревога нахлынула с новой силой. По затылку Лиз пробежала ледяная дрожь, и она выпустила из рук ключи от машины. Она уже собиралась задать вопрос, как возле столика послышался бодрый голос: — Мама, я же просил тебя подождать на парковке. Лиз поразили невероятный загар, не менее невероятные белоснежные зубы и аромат чего-то дорогого. — Я просто разговаривала с миссис Ньюсом, — сказала Паула. — Рокки забирает меня из магазина по понедельникам. Ты помнишь миссис Ньюсом, Рокки? — Помню. Как поживаете, Лиз? — Ей было неприятно, как легко и непринужденно он назвал ее по имени. Тридцать с лишним лет назад эта солнечная улыбка выручала его из неприятностей, а если нет — на смену ей приходил поток душераздирающих рыданий. При этом, как выяснилось позже, он не гнушался демонстрировать в подсобке свои достоинства в обмен на карточки для настольной игры «Козырные карты». — Неплохо, а вы? — спросила Лиз с обычным чувством легкого смущения, не в силах избавиться от мыслей, как он сдергивает с себя одежду под оглушительные вопли и брызги просекко. — Хорошо, Лиз, благодарю. Очень много дел. — Его улыбка ни на йоту не изменилась. Неужели он отбелил зубы? Но, рассмотрев его поближе, Лиз заметила, что годы уже оставили на нем свой отпечаток. На его загорелой коже появились морщины, вероятно, наследие бесконечных ламп в солярии. Сколько ему сейчас лет? — Ваша мама сказала, вы работаете в продажах. — Все так. Глава отдела закупок в местной крупной компании. — Судя по его тону, это должно было быть что-то сродни «Харви Николс»[18], не меньше. — И по-прежнему состою в числе «Рыцарей». — Легкая улыбка. — Не могу их подвести после стольких лет. — Понятно. — Лиз не знала, что на это ответить. В ситуации с «Северными рыцарями» обычные вежливые расспросы о работе выглядели неуместно. Рокки, казалось, уловил ее беспокойство; улыбка стала шире, и с щегольским жестом он достал глянцевую листовку. На лицевой стороне были изображены семь мужчин, одетых — вернее, почти одетых — в костюмы викингов. «Осмелишься ли ты встретиться лицом к лицу с Северными рыцарями?» — кричал готический розовый шрифт. — Вы должны как-нибудь прийти на наше выступление. Кстати, об этом… — Он обратил свою легкую улыбку к Пауле. — Уэйн спросил, можешь ли ты прийти в понедельник, а не во вторник, во вторник у него прослушивание. А мне нужно быть в Понтефракте. — И я полагаю, ты попросишь меня присмотреть за Ческой и Рубеном? — Ворчливый тон Паулы не мог скрыть того факта, что для нее весь мир крутился вокруг внуков. — Угадала. — Он достал из сумки с продуктами злаковый батончик и снял обертку. — Это что еще за новости, — сказала Паула с притворным возмущением. — Мама, веди себя прилично, — ответил он, подхватывая пакеты с покупками. После того как они ушли, оставив после себя обертку от батончика и шлейф аромата лосьона после бритья, Лиз обнаружила, что по-прежнему сидит в «Оазисе покупателя», не желая двигаться, с листовкой в кармане. Она смотрела, как две фигуры направляются по дождливой парковке к красному автомобилю — высший класс, как Лиз знала благодаря последнему увлечению Джейкоба. Элегантная красная машина выглядела так, словно предназначалась для езды по усаженному пальмами калифорнийскому побережью, а не для того, чтобы грузить в нее покупки на парковке в Тирске. Она уставилась на пустую кофейную чашку, перебирая в уме разговор с Паулой. Мимолетное спокойствие улетучилось, затылок затек. Она мысленно встряхнулась. Возьми себя в руки, Лиз. Этим делом занимается полиция — вот и хорошо. Все будет хорошо, а у нее и своих забот достаточно. Глава 12, Где телефонный звонок, новостной сюжет и изображение зла приводят к одному и тому же итогу Этим делом занимается полиция. Так думала каждая из них днем, и если ночью их и посещали сны о подозрительных колл-центрах, затаившихся фигурах и путаных словах о смерти, то с наступлением утра эти видения решительно отметались. Но в следующую субботу произошло нечто такое, что по разным причинам изменило их образ мыслей. Для Лиз этот момент наступил во время глажки пододеяльника Джейкоба с изображением пещеры Бэтмена. Чувство тревоги после разговора с Паулой было отброшено на задворки сознания, тем более что внук оказался замешан в новой истории, на этот раз связанной со школьным конкурсом пасхальных яиц. И дело было не в том, что Джейкоб ничего не выиграл — хотя, судя по тому, сколько Джейкоб хвастался своим яйцемобилем Яйцемена, который он сделал совершенно самостоятельно, он явно был разочарован. Очевидно, что-то еще вызвало приступ неуправляемой истерики, и безупречная миссис Белл намекнула, что стоит рассмотреть «Новые Варианты» — что бы это ни значило. На следующий день должна была состояться важная встреча с Тимом и Леони, и именно об этом Лиз переживала во время глажки, когда зазвонил ее мобильный (музыка из «Человека-паука», нужно попросить Джейкоба сменить ее обратно). — Лиз, дорогая. — Голос Келли-Энн звучал легко, почти радостно. — Новости не очень хорошие, но я всем говорю, что новости — это уже хорошо. Она объяснила, что с ней связалась полиция. Они все еще ждут результатов токсикологического анализа, но, скорее всего, виноваты таблетки. По результатам расследования полиция считает, что Топси, несмотря на усилия окружающих, перепутала лекарства, и, если не появится дополнительной информации, дело будет закрыто. — Быстро и безболезненно, Лиз. И как бы это ни прозвучало, я думаю, что, учитывая ее возраст и все остальное, это был хороший конец. Сидя рядом с грудой неглаженого постельного белья после того, как Келли-Энн повесила трубку (крепко обнимаю, дорогая), Лиз не чувствовала, что это был хороший конец. Облегчение никак не наступало. Это было именно то, что она хотела услышать — трагическая путаница, но что-то упрямо не укладывалось в голове. Как в тот раз, когда в клинике Хэмблтона впервые оценили состояние матери Дерека и сказали, что с ней все в порядке, она просто стара. Лиз не поверила в это тогда, и было в словах Келли-Энн что-то такое, чему она не верила сейчас. Во время разговора Лиз несколько раз собиралась упомянуть, что в тот вечер кто-то бродил вокруг дома, но Келли-Энн твердила, что нужно оставить все позади, жить дальше, организовать похороны (желательно через неделю в четверг), может быть, устроить поминки в «Гнедом жеребце», и на этом она повесила трубку, оставив Лиз наедине с ее сомнениями. * * * Для Пэт этот момент наступил, когда они с Родом смотрели «Скай Ньюс» — через несколько часов после того, как Лиз позвонила и рассказала ей о звонке Келли-Энн. Точнее сказать, новости просто шли фоном, а Пэт не особенно следила за ходом событий. Она сидела на диване рядом с Родом (тайком поправляя очередной топ, который был определенно более облегающим, чем ей хотелось бы) и листала один из своих «бульварных журналов». Лиам (в синей рубашке поло, распевающий «Аббу») гулял со своим другом Люком, поэтому дома было тихо: обычно из его комнаты грохотали лихорадочные басы. Впрочем, было бы преувеличением сказать, что хотя бы Род смотрел новости. Он ждал начала какого-то футбольного матча, и на коленях у него лежал пес по кличке Ларсон. Род переключал каналы, его седеющая голова уделяла одинаковое внимание — или отсутствие такового — новостям, «Ледовому пути дальнобойщиков» и фильму о группе попавших в ловушку подростков, у которых ни с того ни с сего из ушей и глаз начала хлестать кровь. Они снова перескочили на новости, которые казались лишь немногим менее надуманными и удручающими, чем фонтанирующие кровью подростки. И тут Пэт случайно подняла глаза от статейки про то, как некая звезда сериалов изуродовала себя ботоксом (правда, на ее завидную стройную фигуру это никак не повлияло), и увидела знакомый логотип банка «Роял Йорк». — Подожди минутку, — сказала она, когда Род уже собирался нажать кнопку на пульте. По пренебрежительному тону ведущих сразу стало ясно, что сюжет довольно мерзкий. Во-первых, высшее руководство получило возмутительно огромный бонус — около 450 тысяч фунтов, а во-вторых, один из этих самых топ-менеджеров, парень едва за тридцать, покутил в баре на двадцать пять тысяч, включая бутылку шампанского за пять. После чего он незамедлительно и гордо опубликовал в Твиттере фотографию этого самого счета — и история тут же стала вирусной. Представители банка «Роял Йорк» отказываются от комментариев, сказала ведущая заученно нейтральным тоном, что вызвало громкое фырканье со стороны Рода, а также комментарии в духе «всех этих мерзавцев давно пора расстрелять». Пэт ничего не ответила; она пыталась представить, каково это — спустить двадцать пять тысяч фунтов на одну вечеринку… пять тысяч фунтов на бутылку шампанского. Она вспомнила непростые дни в конце каждого года в школе Святого Варнавы… как ей приходилось клянчить пленки для ламинирования и покупать карандаши и клей за собственный счет. И бонус в размере 450 тысяч фунтов. Почти в точности та сумма, которую потеряла Топси. * * * Для Тельмы этот момент наступил примерно в то же время, что и для Пэт; они с Тедди обсуждали спектакль «Ночь должна наступить» в постановке студентов богословского факультета Рипонского колледжа: в нем принимали участие несколько первокурсников, студентов Тедди. Они шли по территории колледжа в дружеском молчании рука об руку; наконец-то дождь прекратился, хотя трава все еще была мокрой под ногами. Весь вечер был приятным поводом отвлечься. Ранее в тот день Лиз позвонила и рассказала о звонке Келли-Энн, и, как и в случае с Лиз, эта новость, вместо того чтобы успокоить ее мысли, произвела обратный эффект: большую часть дня Тельма провела за кухонным столом, полируя посуду, а ее мысли все крутились вокруг одного и того же. — Что ты думаешь о спектакле? — спросил Тедди. — Очень интересно. — Тельма подумала о девушке, которая играла старуху. Вернее, пыталась играть. Грим на лице, седой парик, преувеличенная сутулость. Тедди взял Тельму за руку. — Как тебе Уилл? — Уилл был одним из студентов последнего курса; Тельма знала, что Тедди высоко ценит его и за глаза называет вундеркиндом. Он играл молодого убийцу, который задушил старушку; взгляд мужа в этот момент очень обеспокоил Тельму. — Мне показалось, он был очень убедителен. — Да. — В тоне Тедди было нечто такое, что заставило Тельму остановиться и посмотреть на него. Он сел на одну из скамеек, а она села рядом, их пальцы по-прежнему были переплетены. Скамейка была холодной и сырой; ранее местный синоптик предупредил, что зима еще не закончилась и завтра может пойти дождь со снегом или даже выпадет полноценный снег. — А тебе как Уилл?