— Так и было, но потом возникли разные обстоятельства, и нам пришлось переставить прослушивания обратно. Лиз вздохнула про себя. Глупая авантюра, незамедлительно сообщил ей голос Джен. Скрестив руки на груди, Уэйн печально посмотрел на проблемный солярий. — Типичный Рокки, — вздохнул он. — Выкладывает деньги за дорогущий солярий, а куда его деть — даже не думает. У самого места нет, но это же Рокки, без ракеты до звезд лететь готов. «Поставь его здесь», — говорит. «Да неужели? — отвечаю ему. — А за электричество кто платить будет?» Я ему говорю: «Рокки, дружище, ходи в ‘‘ЗагоРай’’, как и все мы». Он посмотрел на Лиз. — Знаете такое место? Неподалеку от Малпас-роуд. У нас групповая скидка и прочее. Лиз вежливо, но решительно открестилась от любого знакомства с «ЗагоРай». — Мне просто нужно поговорить с Паулой, — сказала она, но Уэйна уже понесло. — Рокки нужно было купить дом, а не снимать, — заявил он. — Я так и сделал, еще когда мы только начинали. Деньги мы тогда разве что не лопатой гребли. Лиз кивнула, вспоминая те головокружительные времена, когда Паула носила дизайнерские туфли и регулярно ездила на спа-уикенды в Барнард-Касл. — Семь выступлений за неделю, иногда дважды за вечер. — Уэйн улыбнулся, глядя на груду пластиковых топоров. — Я купил три дома: два в Ярме и один в Торнаби. Я сдаю их в аренду — это мой пенсионный план. Я сказал Рокки: «Вложи свои деньги в недвижимость. Однажды настанут трудные дни, сынок. Нам не всю жизнь будут платить за наши достоинства». Да разве он слушал? — Уэйн вздохнул и поправил фотографию, где он сжимал под мышкой что-то напоминающее чучело медведя. — А я был прав. Времена меняются. Теперь все и вся можно посмотреть на телефоне. Спасибо хоть у нас есть Клиторпс и Понтефракт. Ладно. — Он наконец-то посмотрел на Лиз. — Если вы хотите связаться с Паулой, лучше всего позвонить в колл-центр Рокки. — Колл-центр? — Лиз с недоумением взглянула на него. Уэйн согнул большой палец и мизинец, изобразив телефон. — Добрый день, — пропел он. — Это страховая компания «Абсолют». Насколько я понимаю, вы недавно попали в небольшое ДТП. Вот тебе и глава отдела закупок в крупной местной компании! — А вы не могли бы дать мне номер самой Паулы? — спросила Лиз. Уэйн посмотрел на нее с сомнением. — Мы раньше работали вместе, — поспешно добавила она. — А недавно умерла наша подруга, и я хотела с ней связаться. Что было отчасти правдой. — Та женщина из Рейнтона? — уточнил Уэйн. Лиз кивнула. — Печальная история. — Он решился и достал телефон. — Моя тетя страдала деменцией, упокой Господь ее душу. Старость — ни черта не радость. Задумавшись, Уэйн внезапно стал казаться гораздо старше и печальнее, чем его почти обнаженный альтер-эго викинга, который глядел на них с афиши театра «Виктория» в Галифаксе. Он записал номер на малиново-розовом стикере и протянул его Лиз. — Это та самая дама, у которой умыкнули все денежки? — Вы знаете об этом? — Да половина Норталлертона в курсе. — Он улыбнулся, и его взгляд снова стал дерзким. — Старушка Олдройд уж если решит что рассказать, так держись! Лиз кивнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду. — На следующий день после того звонка она пришла сюда и пожаловалась. Я ей рассказал, им обоим рассказал, как работают мошенники. Я сказал: «Они звонят, притворяясь банком, говорят вам, мол, обнаружились какие-то финансовые недочеты, и заставляют вас перевести деньги. И прости-прощай». — Уэйн вздохнул и встал. — Ладно. У вас остались какие-то вопросы? А то у меня через десять минут другое прослушивание. — Вы очень помогли мне, — сказала Лиз. Перед глазами снова промелькнул образ парящих гениталий. — И удачи вам с солярием. Спускаясь по лестнице, она увидела фигуру за матовым стеклом; скорее всего, следующий кандидат. Когда она открыла дверь, фигура сделала нервный шаг назад. Лиз испытала настоящий шок — и судя по тому, как покраснел до корней песочных волос молодой человек, это было взаимно. — Джереми? Джереми Фэйрхерст? — Она посмотрела на своего бывшего ученика, звезду команды «Барсуки» и впоследствии главного хориста Рипонского собора. — Здравствуйте, миссис Ньюсом, — поздоровался он, багровея. — Я просто доставляю заказ. — Поднимайся, Джез, дружок! — крикнул Уэйн с верхней ступеньки. — Ты рано. Уезжая, к счастью, на целой и невредимой машине, Лиз размышляла о том, какие повороты судьбы привели этих людей на Булламур-роуд и к «Северным рыцарям». Джереми (его мать, помнится, мечтала, чтобы он изучал право), Уэйн с его тремя домами в качестве пенсионного плана, Рокки, работник колл-центра, которому некуда было деть свой солярий. Она думала о манящих образах в клубах сиреневого дыма, о постаревших лицах Рокки и Уэйна. Как быстро все проходит. Слишком быстро. Ты не о том думаешь, громко произнес голос Джен. Уже третий час, фрикадельки ты не купила, а Джейкоба надо забрать в три в Бороубридже. Лиз вздохнула и направилась обратно в «Теско». Времени должно хватить. К тому же, властно продолжал голос Джен, ты нисколько не продвинулась. Ноль информации об этом пронырливом ремонтнике. — У меня есть номер Паулы, — возразила Лиз вслух. Она похлопала по карману пальто. Там было что-то еще, какой-то блестящий твердый прямоугольник. Вытащив его на следующем светофоре, она увидела карточки «Аркхэмских мстителей» и с чувством стыда поняла, что не заплатила за них. Вот видишь, сказал голос Джен. Видишь, что происходит, когда ты занимаешься всякими глупостями. Глава 15, Где отказываются от обеда и приходят к выводу, что выуживание писем из мусорки не является кражей Тельма замерла на лестнице, ведущей в обеденный зал в задней части «Гнедого жеребца». За все эти годы они с Тедди посетили множество обеденных клубов для пожилых людей, но по возможности она избегала их, особенно с тех пор, как вышла на пенсию. Воспоминания об обедах у тетушки Ирен в доме престарелых навсегда отвратили ее от этой затеи; такие мероприятия вызывали к жизни мрачные страхи относительно того, какое будущее ждет ее в бездетной старости. Мысленно она готовилась к чему-то похожему, и потому раскатистый смех, внезапно раздавшийся из столовой, застал ее врасплох. Угрюмый хозяин оторвался от выпуска «Рипонского вестника» и закатил глаза с таким видом, словно тут находилась по меньшей мере банда «Ангелов Ада»[21]. — Заходите на свой страх и риск, — сказал он Тельме. Внутри было около шестнадцати мужчин и женщин разного возраста. Большинство из них оживленно беседовали, поглощая жаркое с обильной коричневой подливкой. На краю стола стояла нелепая композиция из консервных банок и коробок со сладостями, утыканных розовыми лотерейными билетами. При появлении Тельмы разговор прервался, но не как в фильмах, когда незнакомец заходит в сельский паб и все замолкают. Это была доброжелательная и заинтересованная пауза. Тельма пыталась придумать причину, по которой она может попасть в обеденный клуб, а также расспросить Дасти Уэбстер, и тут раздался чей-то голос: «Здравствуйте, миссис Купер». Дама, которой могло быть от шестидесяти до восьмидесяти лет, с потрясающей копной медных волос, радостно засияла. — Она когда-то учила нашу Ханну, — с важным видом объявила она. Ее улыбающееся лицо слилось в сознании Тельмы с лицом из прошлого под грифом «Родители». Дальше события развивались стремительно; только что Тельма стояла на пороге, а теперь уже сидела возле дамы с медными волосами (миссис Бут, мать Ханны Бут, — было это лет двадцать пять, если не тридцать, назад), соглашаясь на имбирный эль и отказываясь от тарелки с тушеной говядиной и овощами. Никому словно дела не было, почему она здесь: она знала миссис Бут и миссис Джой — вопрос исчерпан, и какое-то время Тельма просто наслаждалась ощущением отогревшихся у камина ног и размышляла, как ей опознать Дасти Уэбстер. Она узнала, что Ханна теперь работает старшей акушеркой в больнице в Мидлсбро. (В памяти всплыл яркий образ из прошлого: три девочки лежат на спине в игровом уголке, спрятав под кофту куклу, а четвертая, с бесстрастным лицом и торчащими косичками, — Ханна — громко командует: «Тужьтесь»). Она также узнала, что: Врачи в кафедральной клинике имели привычку списывать всех, кто старше шестидесяти пяти лет, как «старых» и поэтому не заслуживающих внимания — и в подтверждение этого приводился подробнейший рассказ о плече некой Барбары. Ухабы по дороге в Дишфорт смертельно опасны, но городскому совету нет до этого никакого дела. По Болдерсби ходит некий человек, предлагающий стеклянные двери; его следует избегать любой ценой. Сидя у огня, который потрескивал и плевался, обгладывая свежее полено, Тельма чувствовала себя все в большей безопасности. Мир обширных, продуваемых ветром полей, сомнительных торговцев дверями, безразличных врачей и смертельно опасных рытвин остался снаружи; здесь, в этом помещении, им не было места. Более того, миссис Бут и ее друзья смеялись над ними за опустевшими тарелками и бокалами вина и пива. Здешняя атмосфера напомнила ей учительскую в школе Святого Варнавы, где во время игр и обеда мрачная реальность решительно изгонялась за пределы круга оливково-зеленых стульев, расставленных вокруг потертого серого ковра. Разговор о сомнительных продавцах дверей напомнил Тельме о мокрой визитке, спрятанной в ее сумочке. — У вас здесь много бродячих торговцев? — спросила она. — Подозрительных типов? Я спрашиваю только потому, что помню, как Топси не так давно говорила мне что-то об этом. — Да как везде, — пожала плечами миссис Бут. — С тех пор как у нас ввели штрафы за визиты без предупреждения, стало намного лучше, — уверенно заявил какой-то мужчина. — Всех это не остановит, — обреченно откликнулся другой. — Следите за своим фасадом, — с нажимом заявил мужчина в галстуке британских ВВС. — Подстригайте траву и по возможности не устанавливайте перила перед входом; это первое, на что они обращают внимание. — Самодовольство в его голосе было настолько очевидно, что многие только закатили глаза. — В общем, официально без предупреждения никто не приходит, но потом почему-то вас находят лицом в клумбе, — подытожила миссис Бут, вызвав всеобщий смех. Тельма попыталась вспомнить слова Лиз. — Топси говорила, что кто-то приезжал на черном фургоне? Какой-то ремонтник? — Не все люди — мошенники, — заявил вэвээсник лекторским тоном. Тельма огляделась, но общей реакцией на упоминание имени Топси был только угрюмый взгляд. — Мы не особенно скучаем по миссис Джой, — сказала миссис Бут. — Вернись, Топси Джой, мы все простим, — вставил кто-то. — Слушай, Брайан, — обратилась какая-то женщина к вэвээснику, — помнишь, как она на прошлое Рождество швырнула в тебя пирожное? — Вокруг раздались смешки. Тельма слегка удивилась. Швырнула пирожное? — Неужели вы все ее знали? — спросила она. — Еще как, дорогуша, — сказала миссис Бут, взявшая на себя роль пресс-секретаря этого собрания. — Я-то, конечно, знала ее благодаря Ханне. Но она стала приходить сюда после смерти Гордона. — Даже в последнее время, несмотря на болезнь? — Мы все здесь чокнутые, — сказал кто-то. — Это нас не беспокоило.