Аннабел лучисто улыбнулась: – Мне уже почти пять! Кейт ответила дочери улыбкой, и они сели за стол в кухне, накрытый ко второму завтраку. – А можно мне яблочного сока? – спросила Аннабел. – Конечно, детка. Сейчас налью, – сказала Хильда, не дожидаясь ответа Кейт. Няня открыла холодильник, немного постояла и обернулась: – Кейт… а почему ваши шприцы здесь? – Что? – Кейт вскочила и подбежала к холодильнику. – Кто же мог это сделать? Все в доме знали, что ее одноразовые шприцы с антигистаминным средством должны храниться при комнатной температуре. Хильда вытащила контейнер со шприцами и покачала головой: – Понятия не имею. Кейт почувствовала жжение за грудиной. Хильда смотрела на нее так, словно решила, что Кейт сама это сделала. Она выхватила контейнер из рук няни и швырнула в мусорное ведро: – Теперь от них никакого толка. Кейт вернулась к столу и села рядом с Аннабел. Ради дочери она постаралась изобразить радостную улыбку, но настроение у нее стало мрачнее некуда. Вчера она обошла дом и проверила срок годности на всех коробках со шприцами – они были разложены в разных местах, поскольку никто не знал, когда мог начаться приступ. Сообщение, в котором злодей говорил о статистике смертей от аллергии на арахис, не давало ей покоя. Но ведь она все коробки положила на место, верно? Именно в тот самый момент, когда Кейт убирала несколько шприцев на высокую полку медицинского шкафчика, Хильда подошла и что-то спросила насчет подготовки к дню рождения Аннабел. Но не могла же она быть настолько рассеянной, чтобы после этого сунуть шприцы в холодильник? Хильда достала из холодильника яблочный сок, налила в стакан и поставила перед Аннабел. – Принесу один шприц сюда из столовой, – сказала она. Ее голос напугал Кейт. Может быть, Хильда-таки старалась свести ее с ума? Зазвонил мобильник. Кейт посмотрела на экран, взяла себя в руки и с облегчением выдохнула, увидев, что звонок от Блер. – Привет, – проговорила она. – Привет. Хотела спросить – может быть, надо что-то купить для праздника, пока я по городу мотаюсь? – Спасибо, но я думаю, Флер обо всем позаботится. Много у тебя дел сегодня? – Пара-тройка. Глянула на свои ногти – и поняла, что они не очень прилично выглядят, так что побываю у маникюрши. А поскольку надо заехать в гостиницу за одеждой, заодно там и маникюр сделаю. Я приеду пораньше и помогу с праздником. А у тебя голос нервный. Кейт встала и вышла из кухни в холл, чтобы разговор не услышали Хильда и Аннабел. – Блер, у меня мысли кувырком. Кто-то положил мои шприцы с антигистаминным средством в холодильник. И я думаю, это сделала Хильда! – Что? – изумилась Блер. Кейт затараторила: – Может быть, она мне нарочно вредит? Или это Саймон сделал. Кто-то пытается выставить меня чокнутой. Когда же это прекратится? – Постарайся успокоиться. Займись чем-нибудь и расслабься. Выпей чаю. Прими ванну. Через несколько часов я приеду, ОК? – А горячая ванна и впрямь отличная идея. До встречи. – Кейт закончила разговор и вернулась в кухню. – Поднимусь наверх, – сказала она Хильде. – А ты, будь добра, приведи наверх Аннабел, когда она поест. Войдя в спальню, Кейт села на край кровати. У нее начала дрожать правая нога. Она стала думать о Хильде – о том, что нянька вела себя так, словно Аннабел – ее ребенок. Дочь Хильды уехала несколько лет назад с внучкой Хильды – ровесницей Аннабел. А что, если переездом дочери в Калифорнию объяснялось странное поведение Хильды? Существовала масса историй про безумных нянек. «На самом деле это может быть кто угодно, – размышляла Кейт. – Джорджина всегда завидовала Лили, ее красоте и обаянию и пыталась ей подражать. Может быть, она решила позаимствовать у Лили не только обаяние, но и мужа заодно?» Или взять, к примеру, Селби. Может быть, она только притворялась хорошей подругой все эти годы? Она была одной из тех немногих, кто имел легкий доступ в дом Кейт, и в том числе к Аннабел. А не могла ли Селби каким-то образом сговориться с Джорджиной? Однако Кейт понимала, что эта версия притянута за уши. Гораздо более вероятным подозреваемым был Саймон. На днях он признался, что клиент, с которым он говорил по телефону, недоволен. А еще был срочный звонок в день похорон матери Кейт. Может быть, его бизнес и вправду был в беде. Немалая часть их наличных денег была привязана к фонду. Саймон мог каким-то образом проведать о том, как Лили собиралась распорядиться этими деньгами. Деньги – серьезный мотив для убийства. Кейт легла и закрыла глаза. Она так устала. Может быть, удастся хоть несколько минут поспать. Кровь стучала в висках, и у Кейт было такое чувство, будто у нее в голове спорят между собой тысячи голосов. – Мамочка! Мамочка! – Что такое? Кейт вздрогнула и проснулась. У Аннабел дрожали губы, она была в слезах. – Я зову, а ты не отвечаешь! Позади Аннабел стояла Хильда: – Простите, Кейт. Я несколько раз постучала. Хотела убедиться, что с вами все в порядке. – Я на минутку заснула. Можете оставить со мной Аннабел. – Она протянула руки к дочери: – Прости, солнышко. Иди сюда. Хильда явно удивилась: – Хорошо. Но вы точно не хотите, чтобы я забрала ее, чтобы вы могли одеться? Она хочет посмотреть мультфильм. Нет, эта женщина определенно хотела встать между Кейт и ее дочкой. – Нет, большое спасибо. Хильда странно на нее посмотрела: – Хорошо… ну тогда дайте мне знать. Может быть, мне подготовить ее к празднику, когда вы досмотрите мультфильм? – А может быть, вы отдохнете? Я сама ее одену. Увидимся на празднике. Хильда вышла из комнаты. Аннабел запрыгнула на кровать рядом с матерью: – Я по бабуле скучаю. Хочу, чтобы она ко мне на праздник пришла. Кейт часто заморгала, сдерживая слезы. Боль растеклась у нее в груди. Даже когда все это закончится, она все равно будет тосковать. – Я тоже скучаю по ней. Ничего мне не хочется сильнее, чем того, чтобы она сегодня была здесь, рядом с нами. Но она в раю. Она будет смотреть на тебя, обещаю. Аннабел спрыгнула с кровати и встала перед Кейт: – Не хочу, чтобы она была в раю. Это нечестно. Она обещала, что на мой день рождения поедет со мной в Нью-Йорк и поведет на ланч для больших девочек. Почему же она ушла? – О, детка… Она не виновата. Она совсем не хотела уходить. Но иногда так бывает. Кейт с трудом подбирала нужные слова. Она-то по глупости своей решила, что Аннабел устроило ее объяснение о том, что для бабули настало время уйти в рай, но девочка этого не поняла. Она была слишком мала, чтобы осознать конечность, бесповоротность смерти. Кейт настолько сильно погрузилась в свои проблемы, что не сумела полноценно сосредоточиться на эмоциях дочери. – Хильда мне сказала, что бабулю ударил какой-то плохой дядька. Кейт замерла: – А что еще она тебе говорила? – Не знаю, – пожала плечами Аннабел. – Хочу посмотреть «Красавицу и чудовище». Кейт не хотелось давить на Аннабел, но она твердо решила, что позже обязательно продолжит этот разговор. Хильде не следовало рассказывать Аннабел об убийстве бабушки, каким бы завуалированным ей самой ни казалось объяснение. – Хорошо, детка. И я посмотрю вместе с тобой. Кейт включила телевизор, нашла стрим-канал и запустила мультфильм. Они с дочкой забрались на кровать. Кейт то засыпала, то просыпалась, пока Аннабел смотрела «Красавицу и чудовище». – Мультик кончился, мамочка. Кейт протерла глаза и посмотрела на часы: – О. Пора одеваться. Для себя она выбрала веселый розовый джемпер и темно-синие брюки. – А теперь… – произнесла она самым праздничным голосом, на какой только была способна, – именинница моя, ты готова надеть свое деньрожденное платье? – А уже начинается мой праздник? – Почти. Когда они вошли в комнату Аннабел, ее праздничное платье уже лежало на кровати вместе с туфельками, носочками и обручем для волос. Кейт снова рассердилась. Она же четко сказала Хильде, что сама оденет Аннабел. С чего эта женщина взяла, что Кейт не в состоянии выбрать одежду для своей дочери?