– Пожалуй, я тебя понимаю. Но я пока не могу. Мне нужно еще какое-то время. Я попросила Кэти отложить прием моих пациентов на несколько недель. – Ну и хорошо. Побудь дома, сколько нужно. Херб и Клер готовы взять на себя твои операции, пока ты не будешь готова вернуться. – Пожалуйста, поблагодари их от меня, – сказала Кейт, поцеловала отца и пошла к машине. Саймон отъехал от стоянки, и Кейт услышала негромкий голос Хильды. Она сидела с Аннабел на заднем сиденье и читала девочке книгу. Они проехали всего несколько миль, и Аннабел заснула. Все трое взрослых до окончания пути молчали. Каждый из них был погружен в собственные мысли. Кейт радовалась тому, что во второй половине дня ее навесит Блер. Ей нужно было с кем-то поговорить. Должна была существовать какая-то связь событий, какая-то подсказка, которую она не замечала, не видела. Глава шестая Прежде всего, оказавшись на подъездной дороге у дома Кейт, Блер заметила двоих мужчин в черных костюмах и пальто, стоявших перед входной дверью. Как только она остановила свой кабриолет и вышла, один из мужчин подошел к ней: – Вас ожидают, мэм? – Да. Я подруга Кейт, Блер Баррингтон. Охранник предостерегающе поднял палец и открыл блокнот: – Ваше имя тут записано, но мне нужно увидеть какой-нибудь ваш документ. Пожалуйста. Ее книг он явно не читал. Но правду сказать, невзирая на ее славу, мало кто узнавал ее в лицо. Время от времени – обычно в ресторанах – кто-нибудь просил у нее автограф. Но чаще всего она жила неузнанной. Подписывание книг было из другой оперы, как говорится. Они с Дэниелом привыкли к тому, что за автографами выстраивались длиннющие очереди, и к концу этих мероприятий у каждого из них болела рука. И Блер это просто обожала. Она вытащила и протянула охраннику водительское удостоверение. Тот заснял его камерой своего телефона и дал Блер знак, что она может войти в дом. Дверь открылась, когда она еще не успела постучать. На пороге стояла Кейт, бледная, осунувшаяся. – Что это за люди в черном? – спросила Блер. Кейт была готова ответить, но покачала головой: – Их Саймон нанял. На всякий случай… Закрыв дверь и заперев ее на засов, Кейт пошла впереди Блер по коридору к кухне. – Селби здесь. Решила меня проведать. Блер мысленно застонала. Меньше всего ей хотелось встречаться с Селби. На поминках они только поздоровались. Селби сидела не с другими женщинами, а со своим мужем, Картером. А теперь выбора не было – придется с ней разговаривать. Когда они с Кейт вошли в кухню, Блер восхищенно огляделась по сторонам. Все выглядело просто сказочно – так, как могло бы выглядеть на старинной тосканской вилле. Красивый плиточный пол, смотревшийся так, словно каждую плитку цвета терракоты привезли из Италии. Свет, струившийся сквозь застекленный сводчатый потолок с грубо обтесанными деревянными стропилами, озарял полированные рабочие поверхности и высоченные шкафы. Здесь создавалось то же ощущение старины, как в других помещениях дома, но добавлялся легкий привкус антикварной Европы. Селби сидела за столом, который, казалось, был выточен из одного могучего ствола. Края деревянной плиты были обработаны грубовато, и это придавало столу элегантную простоту. На руках у Селби сидела Аннабел, и Селби ей что-то читала. Селби оторвала взгляд от книги. Судя по взгляду, она явно расстроилась. – О, привет, Блер. Селби изучила Блер обычным неприязненным взглядом. Но теперь это Блер нисколько не задевало. Она знала, что выглядит хорошо. Пусть она уже не была такой стройняшкой, как в старших классах школы, но благодаря времени, проводимому в спортзале, и строгой диете она все еще могла натянуть джинсы. А ее волосы, которые в школьные годы невозможно было усмирить и зачесать назад, теперь стали гладкими и прямыми благодаря современному чуду под названием «кератин». Селби уставилась на кольцо с бриллиантом в восемь карат на левой руке Блер. Блер ответила спокойным взглядом и неохотно признала, что годы были благосклонны к Селби. Если она и изменилась, то стала привлекательнее, чем в школьные годы. Волосы, мягкими волнами обрамлявшие ее лицо, были кое-где осветлены, что смягчало черты лица. Украшения у Селби были прекрасные – серьги с крупными жемчужинами, золотой браслет и кольцо с сапфиром и бриллиантами. Блер знала, что кольцо старинное, фамильное. Картер показывал его Блер давным-давно – еще до того, как он внял настояниям родителей подыскать «подходящую» пару. – Привет, Селби. Как поживаешь? – спросила Блер, отведя взгляд от Селби. Она вытащила из сумки мягкую игрушку – лилового единорога – и протянула Аннабел. – Аннабел, я старая подруга твоей мамы, меня зовут Блер. Я подумала, что ты захочешь подружиться с Санни. Это девочка. Аннабел мигом спрыгнула с колен Селби, схватила игрушку и прижала к груди: – Можно мне ее взять себе? – Конечно. Я нашла ее специально для тебя. Улыбнувшись от уха до уха, девочка еще крепче обняла единорога. Блер была рада тому, что игрушка так понравилась Аннабел. – Где же твои хорошие манеры, Аннабел? – чуть укоризненно проговорила Кейт. – Скажи «спасибо». Аннабел пару секунд очень серьезно смотрела на Блер и стеснительно пробормотала: – Спасибо. – Пожалуйста, Аннабел. Тетя Блер любит дарить подарки. – Вот не знала, – с нескрываемым раздражением заметила Селби, – что ты уже «тетя» Блер. «Неужели хоть на один день Селби не может отказаться от своей язвительности?» – подумала Блер. Однако препираться с Селби она не собиралась, поэтому обратилась к Кейт: – Ты же не против, чтобы она меня так называла? Кейт взяла Блер за руку и сжала ее пальцы: – Конечно же нет. Мы были с тобой как сестры, да мы и сейчас как сестры, – поправила она себя. – А помнишь, как мы с тобой разыгрывали из себя сестренок, когда ходили на тусовки в универе? – спросила Блер. – И еще имена себе придумали. Анастасия и… – И Корделия! – заливаясь смехом, подхватила Кейт. Селби сделала большие глаза: – Да уж, с ума сойти. Блер вспомнила те годы. Несмотря на то что Кейт была блондинкой, а Блер – брюнеткой, люди им верили. Они так много времени проводили вместе, что стали разговаривать похоже. Их выговор стал почти одинаков по интонации и темпу, они даже смеяться начали сходно. До знакомства с Кейт Блер часто гадала, каково это – вырасти в нормальной семье, с матерью, которая готовит тебе завтрак и заботится, чтобы ты взяла с собой полезный ланч, а потом ждет тебя дома, чтобы помочь тебе сделать уроки, или просто спросит, как у тебя дела в школе. Блер было всего восемь лет, когда не стало ее матери, и очень скоро она превратилась в центр вселенной для своего отца. В пятом классе она научилась готовить лучше, чем когда-либо готовила ее мать. Ей ужасно нравилось баловать отца деликатесами. Через какое-то время Блер полюбила заботу о себе самой и отце. Это помогало ей ощущать себя взрослой. А потом все переменилось – когда в их доме появилась Энид Тернер. Энид была менеджером по продажам в компании отца. Неожиданно она начала приходить к ним в дом каждую неделю ужинать. Шесть месяцев спустя отец усадил Блер перед собой и с дурацкой улыбкой спросил: – А ты хотела бы иметь новую маму? Блер почти сразу поняла, о ком речь. – Если ты говоришь про Энид, то спасибо, не хочу. Отец взял ее за руку: – Ты же знаешь, я ее очень полюбил. – Догадываюсь. Отец смотрел на нее, продолжая по-идиотски улыбаться: – В общем, я попросил ее стать моей женой. Блер вскочила с дивана и встала перед отцом. Горькие слезы застлали ее глаза. – Ты не можешь так поступить! – Я думал, ты обрадуешься. У тебя будет мама. – Обрадуюсь? С чего это мне радоваться? И никогда она не будет моей мамой! Мать Блер, Шейна, была красивой и чудесной. У нее были длинные рыжие волосы и лучистые глаза. Иногда они с Блер играли в наряды. Мама была как бы кинозвездой, а Блер – ее костюмершей. Мама обещала, что в один прекрасный день они вместе поедут в Голливуд, и хотя мама уехала туда одна, Блер верила, что она вернется за ней, когда устроится там. Каждый день она ждала письма или открытки. Она искала лицо матери на афишах кинофильмов и в телешоу. Отец то и дело советовал ей забыть о Шейне, говорил, что она уехала навсегда. Но Блер не могла поверить, что мать могла бросить ее насовсем. Может быть, просто она ждала момента, когда станет настоящей звездой, а уж потом вернется за ней. Но прошел год, а от матери не было никаких вестей. Вот тогда Блер начала волноваться. Значит, с матерью что-то случилось. Блер стала просить отца, чтобы они вместе поехали в Калифорнию и поискали там мать. Отец грустно покачал головой. Он сказал Блер, что ее мать жива. Блер ошарашенно посмотрела на отца: – Ты знаешь, где она? Он ответил не сразу. – Не знаю. Знаю только, что каждый месяц она исправно получает от меня алименты. Блер была еще мала и не удивилась тому, что отец продолжает посылать ее матери деньги, хотя они развелись. Нет, она во всем обвинила его и убедила себя в том, что он лжет и нарочно делает так, чтобы они с матерью не виделись. Она верила, что скоро мама вернется за ней, а если Голливуд оказался не таким, каким она его себе представляла, может быть, мать вернется домой. И когда отец сообщил ей о том, что собирается жениться на Энид, Блер убежала в свою комнату и заперла дверь. Она объявила отцу, что не будет ни есть, ни спать, ни разговаривать с ним, если он сделает это. Нет, она ни за что не смирится с тем, чтобы эта тупая Энид Тернер переехала к ним в дом и стала ей указывать, что делать. Ни за что на свете Блер не позволит ей отнять у нее отца. Да как он мог вообще смотреть на Энид после брака с матерью Блер? Шейна была яркой красавицей, а Энид была обычной и скучной. Но тем не менее месяц спустя они обвенчались в местной методистской церкви, и Блер пришлось стать свидетельницей, хотя она этого жутко не хотела. Очень быстро комнатушка, где Блер с друзьями смотрели телевизор или играли в дартс, превратилась в «мастерскую» Энид. Энид выкрасила там стены в розовый цвет и развесила свои «произведения» – картинки, раскрашенные по цифрам, с изображением собак различных пород, а игры и игрушки Блер перекочевали в подвал.