От немецких окопов бухнул первый выстрел. За ним еще… Застучал пулемёт. Несколько зэков на ходу споткнулись, завалились на бок. – А ну, рысью! Было в этом молчаливом топоте сотен фигур в черных телогрейках что-то страшное и неотвратимое, словно лава текла на немецкие позиции. Среди черной массы редко мелькали зеленью мундиры командиров. Что их и губило. Выстрел! И очередной взводный, роняя автомат падал лицом в землю. – Взводного убили! – Командиру первого отделения принять командование! А кто командир первого отделения? Пётр Семёнович! – Слушай приказ! Забирай влево, во фланг, где пулемёт! Ориентир – вон тот куст. Задача ясна? – Хорошо… Ладно… Взвод, левее, бегом!.. С ходу зэки свалились в окопы. Ну, а дальше… Что винтовка против финки в умелых руках? Пока ее перехватишь, пока развернёшь… Кровь брызнула по стенкам окопов, по мундирам, рукам и лицам. Это была просто резня, как на бойне. Немцы поднимали руки, но урки жалости не знали, они по своим законам воевали. – Смотри! Печатка рыжье… Чёрт, не слезает. – Руби вместе с пальцем. Удар! Палец с перстнем отлетает в сторону, кропя землю ещё тёплой кровью. – А у меня котлы, глянь. – Отставить мародёрство! Атака не закончена. Там, по высотке, вторая линия обороны. – Не пыли, ротный, нам старший начальник обещал. – После сюда вернётесь. – Ну да, после… Мы теперь уйдём, а вояки здесь всё приберут. – Отставить разговоры, это приказ! На высоту! Скалятся урки, как волки, не желают добычу терять, не для того своей шкурой рисковали, чтобы пустыми из окопов уходить. – Командирам построить личный состав! – Стройся!.. Встали зэки вдоль окопа, по сторонам зыркают, добычу высматривают. Хороши лопаря у фрицев, такие не на один литр самогона сменять можно. А у этого все зубы сплошь «рыжьё» – вдарить по ним прикладом, и в карман. – Ротных и взводных командиров к комполка! Протискиваясь, подтянулись командиры. Редко, когда взводному на войне удаётся увидеть командира полка, но тут случай особый и контингент не простой. – Все? Грозен комполка, глазищами сверкает, кулаки сжимает. – Ставлю боевую задачу: с ходу, пока немцы не очухались, атаковать вторую линию обороны. У меня приказ взять высоту любой ценой. Поднимайте бойцов в атаку, паникёров и отказников расстреливать на месте, такой мой приказ. Кто первый возьмёт высоту – орден на грудь повешу! Доведите приказ до личного состава. Разойдись. Встал Пётр Семёнович перед взводом – новоиспечённый командир, который должен их в атаку вести. – Взвод… Слушай мою команду… Прячут глаза «мужики», ухмыляются блатные, сплёвывают себе на ботинки. – Приказ комполка – взять высоту. – На пулемёты идти – дураков нема. Мы своё дело сделали, немцев порезали, теперь пусть другие. Ракета. – Приготовиться! Приказ комполка – расстреливать паникёров на месте. – Ну, давай, стреляй, сука краснопёрая. – В руках блатных сверкнули «перья». Пётр Семёнович поднял пистолет. – У меня приказ! – Я же тебя, падла, сейчас достану. На кого прёшь, козёл, на кого пасть разеваешь? И как-то так само собой, не сознательно, от испуга – прозвучал выстрел! Урка, схватившись за грудь, рухнул на дно окопа. Остальные отхлынули. И теперь уже отступать поздно. – В атаку!.. И где-то рядом уже карабкаются на бруствер бойцы соседнего взвода. И Пётр Семёнович, уже не «мужик», который под блатными ходит, а командир, которому подчинены тридцать душ. Винтовочный треск и пулемётные очереди навстречу, пули выбивают фонтанчики земли из-под ног, находят, дырявят живую плоть. – Вперёд! Тает взвод, падают бойцы. Стрижёт пулемёт личный состав, как коса траву. Залегли бойцы, распластались, жмутся к земле лицами, как червяки, но находят, находят их пули, сочно чмокая в затылки. – Ротного ранило. Приказ взводному первого взвода принять командование… Быстра карьера на войне, потому что смертью питается. Сегодня ты рядовой, завтра взводный, а послезавтра – мертвец в общей могиле, без роду и племени. Смотрит взвод на новоиспечённого ротного. Давай, командир, командуй. – Рота, слушай меня!.. – встал Пётр Семёнович. В полный рост. А как встал, да не убило его в первую секунду, куда-то страх пропал. – Слушай сюда!.. Были мы зэки и зэками сдохнем, а коли высотку возьмём, то получим полную амнистию. Ну или помрём по-человечески. Вперёд! Кто отстанет – пристрелю! И это уже серьёзное предупреждение, потому что перешёл Пётр Семёнович ту самую черту. Это все поняли. Пнул кого-то, не глядя, у кого-то у самой головы в землю пальнул. Одного поднял, другого. Пошла рота, пошла. И блатные подтянулись. Им мордой к земле прижиматься, дожидаясь расстрельной пули в затылок, не резон. – Ур-ра! Взяли высоту. Не все целы – половина роты на склонах полегла. – Закрепиться. Оружие собрать! Комполка прискакал на чёрном взмыленном жеребце. – Кто ротой командовал? Молодец, выполнил задачу. Назначаю тебя временно исполняющим обязанности комбата. Убили его только что. Забирай батальон и держись, сейчас немцы в атаку пойдут. Сам-то из кадрового состава? – Никак нет, учитель я. – Хреново. Отыщи среди личного состава кадровых военных – они помогут. И чтобы ни было – назад ни шагу, сдохни, а высоту удержи! Приказ ясен?.. Действуй! Поскакал обратно. Доложил в дивизию: – Батальон принял Крашенинников. Да, из зэков, но других у меня теперь нет, все командиры выбиты… Справится, он эту высоту брал, ему и держать… Да, под мою ответственность! Из дивизии тут же рапортуют о захвате стратегически важной высоты, потому как в начале войны мало еще высот брали, всё больше сдавали. – Какое подразделение отличилось? Что передавать «первому»? А какое подразделение? Нет у подразделения ни номера, ни знамени. Не успели – сразу с марша в бой бросили, дыру в обороне затыкая. – Зэки это, бывшие. – Что?.. Какие зэки? – Согласно приказу командующего Северным флотом адмирала Головко. Он распорядился сформировать из заключённых прифронтовых лагерей боевые подразделения. – А командир батальона? – Тоже зэк. – Какая статья? Что? Вы с ума сошли – враги народа боевыми подразделениями командуют! Немедленно убрать и назначить туда нового командира! – Никак невозможно. Батальон третьи сутки дерётся в окружении.