Некоторые из них отмечены. Самые доступные ближайшие тоннели давно разорены, в некоторые лучше не соваться: сорвешься или вляпаешься в радиоактивную жижу. И куча коридоров без опознавательных знаков. Есть и те, где по сей день никого не было, после закрытия рудника. Там как раз и может быть все то, что мне нужно. Принимаю решение не искать лекарства и питание в протоптанных тоннелях. Есть больше шансов найти антибиотик и обезболивающее в неисследованных ветвях штольни. Времени на прочесывание исследованных коридоров в одиночку у меня нет. Если уж признаться, то шансов у меня в принципе почти нет. Но я не привыкла сдаваться. Делаю глоток воды и съедаю пару сухарей. Мало, но сейчас каждая калория пригодится. Пока жую, окончательно определяюсь с маршрутом. И, поправив старую каску на голове, решительно иду вглубь. *** Еще один поворот. Спуск, подъем. Мне попадаются отрезки старых рельсов. И вагонетка. Если бы не намертво прикипевшие колеса… Оставив ее позади, иду дальше. Хочется упасть и просто лежать в долгожданной прохладе, но страх за жизнь Тима и свою толкают вперед. Еще шаг, потом снова. Надолго ли меня хватит? Давай Рай, иди. Фонарь уже почти не светит. В полумраке чуть не пропускаю две двери, покрытые облупившейся зеленой краской. Первая поддается легко, но внутри нахожу только хлам. Стеллажи, с опрокинутыми пустыми бутылками и коробками. Куча мусора на полу. Видно, собирались в спешке, не заботясь ни о чем. На всякий случай перепроверяю коробки. Ничего. Разочарованно выдохнув, покидаю каморку и иду ко второй двери. Дергаю, что есть сил, но дверь не поддается. Заперто. В отчаянии бью кулаком по двери и устало прислоняюсь к ней лбом. Нужно открыть. И тут вспоминаю, что в куче хлама видела ржавый гвоздодер. Я не умею им пользоваться, но придется учиться на месте. С долгими перерывами не менее часа ломаю дверь и замок. Вода и сухари давно закончились. А я пытаюсь решить ребус со многими неизвестными. Пытаться проникнуть в помещение или лучше идти искать дальше? ― Последняя попытка и уйду, ― бормочу себе. Вставляю очередной раз монтировку в районе замка, в щель между дверью и стеной, и наваливаюсь всем весом. Сил в моих руках не осталось. ― Давай же, давай, мне очень надо. Ну! ― хриплю отчаянно как заклинание. Бесполезно. Нужно идти дальше. Столько сил впустую. Бездна! Спиной стекаю по двери и сажусь на корточки, почти не ощущая, как старая краска и сучки впиваются в спину сквозь ветхую рубашку. Голова безвольно свисает на грудь. Пара минут и нужно подняться. Вдруг слышится глухой щелчок замка, и я валюсь вовнутрь, подняв облако пыли. ГЛАВА 5. ГОСПИТАЛЬ «ЗВЕЗДНЫЙ» Четырьмя годами ранее Неожиданно мне закрывают глаза ладонями. Терпеть не могу эти шуточки. ― Олег, я знаю это ты! ― недовольно восклицаю я. ― Рай, перестань быть занудой. Пойдем на улицу пить кофе, сегодня у нас в расписании солнце, ― темноволосый мужчина в медицинском костюме разворачивает меня в кресле лицом к себе, заразительно хохоча. Олег Янковский, молодой врач, амбициозный, успешный, но в отличие от меня легко находит общий язык с людьми и располагает их к себе. Это единственный друг в необъятном госпитале, которому я доверяю. ― Я бы с большим удовольствием, Олег! Но у меня нестандартный случай. Нужно еще проверить кое-что, ― кручусь в кресле обратно к галопроекции, ― и спокойно обдумать. Это не намек, ― указываю галоручкой на выход. ― Опять ты со своими нейронами. О-о-о, а что тут интересное? ― мужчина внимательно разглядывает объемную модель мозга. И присвистывает. Доброкачественная опухоль, формой яйца и размером в шесть сантиметров, засела в стволе головного мозга. ― Офигеть! Этому бедолаге крупно не повезло! ― Олег, тебе лучше не вдаваться в подробности, ― настойчиво отодвигаю настырного приятеля в сторону двери. Тот не теряется и ловко запирает дверь, оставшись со мной. ― Рассказывай! Неужели ты возьмешься за это? Да он помрет на столе, или максимум в первые сутки после вмешательства, ― запальчиво пытается вразумить меня Янковский. Хмуро гляжу на Олега, размышляя, как его выдворить вон. Моя операция ― мой успех. Собственно как и поражение. ― Шеф запретил нам брать откровенно безнадежные случаи, ― напоминает мне мужчина, ― репутация Госпиталя, мы не можем необоснованно рисковать, то да се, ― копирует он интонацию Шефа. ― И именно поэтому тебе стоит пойти заняться своими делами! Не лезь в это и не благодари, ― я упрямо стою на своем. Чувствую, как начинаю злиться. Дело действительно сложное. Но я каждый раз раздражаюсь, когда сомневаются в моем профессионализме. Я на самом деле не хочу никого вовлекать. А проснувшийся азарт не дает так легко отказаться от столь необычного дела. На первый взгляд ― провальное положение дел, но только на первый. Я не спала ночь, пока в голове не созрела схема, как нужно действовать. Снимки пациента мне отправили неделю назад, вчера прибыл и сам больной. Мужчина тридцати лет. Сын очень влиятельного и состоятельного владельца нашего Космопорта. Обо всех опасностях и рисках он и его отец предупреждены. Они рассчитывают использовать любой шанс, пусть и самый мизерный. Тупое ожидание этот шанс обнулит в ближайшее время. Обратились они, естественно, ко мне. Как и большинство с подобными случаями. ― Я могу не стараться дальше? Тебя не переубедить? Не будешь слушать аргументы против? ― Олег выжидающе смотрит на меня. Достал. ― Я бы не стала тратить обоюдные силы, ― киваю, уперев руки в бока. ― Супер, сестренка! Тогда я буду с тобой! Тебе нужна помощь, твоя Стерн молится на тебя, но на операции пригодится как минимум еще один док на подхвате с золотыми руками, ― и он мельтешит кистями рук у меня перед лицом, ― твоему ассистенту для этого не хватает практики, ― вновь задумчиво зыркает на голограмму. Закусив губу, обдумываю его слова. В них есть смысл. Операция будет сложной и длительной. Янковский не ас в нейрохирургии, но подстраховать сможет. Вместе мы провели не одну операцию, когда не хватало хирургов в Нейро. ― Ну давай, же решайся! Возьми меня, Морайя! Буду смотреть, но вдруг пригожусь, ― в нетерпении подпрыгиваете Олег, и складывает руки в молитвенном жесте. Смеюсь и, следуя голосу разума, соглашаюсь. Так будет действительно легче и спокойнее работать. Шеф убьет меня, когда узнает. Но, надеюсь, к тому времени уже все будет позади. *** Негодующе смотрю на мужчину перед собой, откинувшись на спинку дьявольски неудобного кресла, скрестив руки на груди закидываю одну ногу на другую. Во-первых, меня раздражает само кресло. Неудобное до невозможности. Оно изо всех сил стимулировало желание побыстрее свалить. Еще бы! У Правления внушительный список подчиненных, которых жизненно необходимо поставить на путь истинный, и как можно скорее. Во-вторых, при моем плотном графике, проводить три часа в неделю у мозгоправа — кощунство. В то время, пока список невыполненных дел растет, я отсиживаю зад в этом унылом кабинете. А в-третьих, жутко раздражает сам мужчина, с идеальной бородкой, идеально прилизанной прической и в идеально выглаженном костюме. Меня же просто потряхивает изнутри от потребности попасть в душ после смены и переодеться в чистую одежду. Хорошо хоть зубы успела почистить. Поморщившись, снова бросаю взгляд на часы над дверью. Здесь даже часы идеально вписываются в интерьер. ― Морайя, ― плавно произносит доктор Грант, ― может, все же поговорим? ― Доктор Горслей, доктор Грант, ― устало поправляю я. ― Боюсь, сегодня не настроена беседовать. Что мы будем с этим делать? ― скептично поднимаю правую бровь. ― Может, выпьем чаю? ― ничуть не смутившись предлагает доктор, ― для начала. ― Может, вы отметите, что я прошла очередной час терапии, и мы расстанемся? ― без особой надежды спрашиваю я. ― Когда выпьем чаю, доктор Горслей. Понимаю, что никуда не деться от этого прилизанного мудака. Киваю, соглашаясь. Хотя надо признать, чай выпила бы с удовольствием. ― Вы же понимаете, что если не захотите сотрудничать, так и будете посещать мой кабинет по расписанию. Пока мистеру Зольцбергу не надоест ваше упрямство и он не отстранит вас. Вначале от операционной, а потом и вовсе от больных. ― Вы мне угрожаете, доктор Грант? ― сухо интересуюсь я. На удивление в ответ получаю сочувствующий взгляд. ― Нет, Морайя, к сожалению, я знаю, что произойдет, ― мужчина задумчиво трет лицо, и я понимаю, что он устал не меньше моего. ― Больница и пациенты потеряют талантливого врача, а вы ― любимую работу. И сомневаюсь, что с отличными рекомендациями. Несмотря на весь ваш послужной список, вряд ли какой-нибудь приличный госпиталь возьмет вас на работу. ― Думаете, я боюсь этого? Работать в этом гадюшнике или аналогичном ― далеко не сахар. Да, я получаю редкие и непростые случаи, у меня отличная команда. Но очень много этих “но”. ― А чего ты боишься, Морайя? ― упрямый доктор продолжает настойчиво нарушать границы, которые я возвожу между нами. ― Умереть неизвестным докторишкой на мелкой позабытой планете, ― задумчиво произношу неожиданно для себя. Так, пора завязывать с этими откровениями. Ни к чему Гранту знать о моих слабостях. Под мерный тик часов медленно пью чай, делая вид, что нахожусь в этой комнате одна. Доктор Грант не дурак. Он понял, что это все его достижения на сегодня. Доктор отходит к окну, давая мне пространство и небольшую видимость одиночества. Надави он сильнее, и весь прогресс сойдет на нет. Это мы оба понимаем. ― Ну что же, ― допив чай, с легким стуком ставлю пустую чашку на столик. ― Благодарю за вкусный чай, доктор Грант! Не могу сказать, что рада была встрече, но все же вынуждена попрощаться. Сегодня доктор Грант меня снова удивляет и, смеясь, тепло прощается со мной. Еще бы! Я допустила ошибку и как дурочка поддалась. Решаю не ругать себя и, списав все на сегодняшний тяжелый день, отправляюсь в свои апартаменты. И кто придумал впихнуть терапию сразу после суточного дежурства? Скоро я окажусь дома, там за дверьми наконец-то останусь одна и смогу отдохнуть от людей.