Мамбетову только исполнилось восемнадцать, только вступил человек в совершеннолетие — и пожалуйста, дерзкая кража в вагоне вместе с Имангали Кривым и Птичкой — Файзуллой Икрамовым. И пошел Мамбетов-Звонарь на два года в колонию. Павлычев выписал в блокноте и Кривого, и Птичку, — может, как раз кто-то из них и отправил Мамбетова на тот свет. Полистал дело, выписал имена, фамилии и всех свидетелей — тут тоже может быть зацепка. Второе дело. По амнистии выпустили дурака, а он опять за свое. Теперь уже разбойное нападение. Павлычев глубоко затянулся несколько раз. Да, вот он каков, Мамбетов. Это — личность?.. А ведь в юриспруденции есть такой термин «личность преступника». Говорят: «светлая личность», «роль личности в истории» — личность в истории! Вот как высоко ставим мы слово «личность». И вдруг — «личность преступника». Термин, конечно, нужный, но для непривычного уха звучит странно. Капитан Кучеренко Отец Ергешбая Жусупова, Тихони, провел Кучеренко в комнату, указал на стул. Сам сел напротив, сцепил на животе кисти рук. — Где ваш сын Ергешбай? Отец Жусупова усмехнулся, большие пальцы сцепленных рук закружились один вокруг другого. — О Толике не спрашиваете? Кучеренко понял смысл усмешки. — И вам, и нам известно: наши сотрудники взяли Толю, на него возбуждено уголовное дело. Зачем же нам морочить голову друг другу?.. Меня интересует Ергешбай. Отец Жусупова пожал плечами, покрутил пальцами, поглядел в окно. Ответил без энтузиазма: — В Джамбул поехал. На суд Толика. Кучеренко чуть не улыбнулся: верно догадывался! — С кем поехал, не знаете? Отец Жусупова покривил губы. — Нет, того не знаю. — А когда вернется Ергешбай? — И этого не знаю. И вообще ничего знать не хочу. — Хозяин дома приподнялся на стуле, но вновь сел, пальцы быстро забегали один вокруг другого. Кучеренко нахмурился. — Вот что, отец, не надо так с нами... Вы знаете о том, что убит Кален Мамбетов? — Слышал. — Так вот. Совсем незадолго до смерти Мамбетова вместе с ним был и ваш сын Ергешбай. Он, ваш сын, подозревается в убийстве. — Ергешбай? — Пальцы покружились. — Он горячий, но чтоб убить... Нет, не может быть. — Вполне вероятно, что не он, — сказал Кучеренко, — в ходе дознания выяснится. Но это надо доказать. Отец Жусупова молчал, работали лишь пальцы. — ...А чтобы быстрее доказать, немедленно, как только явится ваш сын Ергешбай, немедленно сообщите нам, в железнодорожную милицию, начальнику или его заместителям. — Да, да... Я понимаю, я сразу... Не может того быть, чтоб он... — Отец Жусупова вдруг как-то странно поглядел в окно, заморгал глазами. Руки расцепились. — Дошел — один сидит, ждет суда, другого... Нет, не он убил, не может мой сын. — Вот и хорошо, — сказал Кучеренко. — Дайте мне последние фотографии вашего сына. Хозяин дома насторожился. — Да поймите, чем мы быстрее произведем все розыскные действия, тем лучше для вашего сына. — Чем же лучше? — Быстрее будет снято с него подозрение. — А... Да, да, понимаю... Есть, есть его карточки. Я сейчас... К дому Файзуллы Нургалиева-Футболиста Кучеренко подходил с волнением — оправдается ли догадка? Очень вероятно, что именно Нургалиев был вместе с Жусуповым. Но опыт подсказывал: зачастую вроде бы понятное и очень вероятное на проверку выходило ложным, так что спешить с выводами не стоит — не хвали день до вечера. Дома была лишь пожилая женщина, поглядевшая на капитана с робостью и недоумением. Кучеренко сразу, с ходу: — Скажите, где ваш сын Файзулла? — Файзулла?.. А... зачем вам? — Дело очень серьезное. Я из милиции. Где ваш сын? Женщина молчала. — Поймите, для вашего сына будет лучше, когда разберемся... Убит его товарищ. — Убит?.. Товарищ?.. Женщина глядела на Кучеренко, но вряд ли понимала, что от нее хотят. «Чудная какая-то, — невольно подумал капитан. — Или я, может, выбрал не ту манеру разговора?» — Никак не пойму, — мягко заметил вслух, — почему вы боитесь сказать, куда уехал ваш сын... Где же все-таки он? — В Джамбул уехал. — Когда? — Вчера вечером. Кучеренко облегченно передохнул. — Так, добре... Мне нужны фотографии вашего Файзуллы. — Желательно последних лет. Женщина молчала, робко поглядывая на Кучеренко. Опять уговоры, разъяснения. Наконец — вот она, фотография. Точно: тонкие усики, прямые брови. Да, Нургалиев-Футболист отпустил усики. Кучеренко почувствовал: на лбу вроде бы выступил пот. — Когда вернется ваш сын — сообщите нам. Для его же пользы. Я запишу вам номера телефонов. Только обязательно. Запомните? Подполковник Сарсенбаев В отделе фотографии Нургалиева и Жусупова разглядывали с особой тщательностью. — С этим и я знаком. — Капитан Бондарев легонько щелкнул пальцем по краю фотографии Жусупова. Сарсенбаев кивнул: да, знаком. Теперь аэропорт — тоже под надзором линейного отдела, и там, в аэропорту, крутился Жусупов, когда пропал чемодан пассажира, прилетевшего из Алма-Аты. Тогда-то Бондарев и познакомился с Жусуповым. Шурагазиев взял фотографию Нургалиева, чуть прищурился, полная шея его покраснела. Посмотрел, покрутил фотографию и так, и эдак. И высказаться вроде пора, но он все медлил. — Да, — сказал наконец. — Этот слушал пульс тогда, я его прогнал... Моя ошибка... В кабинет вошел водитель таксомотора 17-03 — плотный, кряжистый. Приостановился. — Приглашали, товарищ начальник? — Приглашал. Подходите поближе, садитесь.