Парнишка уселся. С лица несколько сошла нагловатость. И все-таки он бросил недружелюбно: — Чего арестовали? — Арестовали? — переспросил Кучеренко. — Может, пока пригласили на беседу? Булат чуть отвернулся. И сразу бросилось в глаза: у него, у Булата, и у Розы, его сестренки, одинакового рисунка губы, нос. — Пускай пригласили, — не сдавался парнишка. — А почему? Что я сделал? — Что ты сделал — узнаем, если сделал. А пока пригласили по другому поводу... Тебе уже скоро семнадцать, а ты не работаешь и не учишься. Почему? — Это мое дело. — Не только твое. У нас не место тунеядцам. У нас надо трудиться. Или не знаешь? — Вон как? — заметно было: Булат облегченно передохнул. Наверное, ждал чего-то другого. — Да, вот так. Хлеб свой надо зарабатывать. А еще, если сам не научился думать, понимать, куда тянет от безделья... — Вы меня колонией не попрекайте. Я сейчас чист — и все. — А я тебя и не попрекаю. Это ты сам вспомнил, — Кучеренко нахмурился. Подумал: «И это брат Розы... А девочка такая гарная...» Сказал еще суровей: — И давай без этих мальчишеских петушиных наскоков — не на улице перед шпаной. Я таких петушков видел-перевидел. Булат вспыхнул: видно, задело самолюбие. — Не найду никак... — совсем другим тоном сказал он, отворачиваясь. — Чего — не найдешь? — уточнил Кучеренко. — Работы не найду... — А... Ленивому все николи. Если надо — поможем. — Ладно, и сам найду. — И скоро? — Не знаю. — Не зна-аю, — раздумчиво повторил Кучеренко. — Ну, а как вы живете? У отца пенсия небольшая, Рахим тоже не работает... Или уже работает? По лицу Булата вроде скользнула какая-то тень. — Нет, не работает, — сказал он. — Ну вот. На что же вы живете? — И снова перед мысленным взором Роза — худенькая, одни глаза. Продолжил жестче: — Ты думаешь, это не может интересовать нас, милицию? — Может... А Рахим поехал в Аральск, жениться будет. — Что, жениться? В Аральске? — Нет, здесь будет жениться. В Аральск поехал за рыбой, к Шолпан, к сестре. «Я еще не спрашивал его про Аральск, а он уже выложил, — сверкнуло в мозгу Кучеренко. — Не терпится?» — Что ж, добре, — заметил Кучеренко вслух. — Только семью кормить надо, а он не работает, у сестры поехал рыбу просить. — Там море, поэтому, — примирительно сказал Булат. И опять Кучеренко отметил: да, губы, нос у Булата — как у Розы. — Верно, там море, — согласился Кучеренко с парнишкой. И как бы между прочим спросил: — Кстати, когда он уехал, Рахим? Наши уже несколько дней не видели его в парке. — Десятого уехал, двадцать третьим поездом. — А откуда ты знаешь? Спал, наверное, — двадцать третий идет под утро. — Я его провожал. — Ты? Еще кто провожал? — Соседка наша, тетя Зина Ежова. — Ей-то какая нужда? Паренек чуть замешкался. — Не знаю. Отец наш ее просил, наверно. — Ну, ладно. Приедет Рахим, передай, несколько дней ему на размышленье, пусть подыскивает место. Иначе тоже придется пригласить, потолковать... А пока к тебе все тот же вопрос: когда пойдешь работать? — Я постараюсь... — Вот так: неделю тебе на это старание. Уяснил? Зинаида Ежова — полная, дородная, вроде бы бесхитростная. Держала себя предупредительно, с готовностью отвечала на все вопросы, пожалуй, даже с излишней готовностью. — Почему провожала Рахима?.. Я не только провожала. Я ему билет брала. — Это в честь чего же такая заботливость? — Вы ведь знаете, девятого утром Рахима выпустили из городской милиции — там ему шили, будто кого-то порезал... Ну вот, вечером у Рахима собралась компания — девочки и, конечно, парни. Обмыть решили возвращение Рахима. — И кто же был у него? Из девушек? Из парней? — Этого я не знаю. Я там не была. А по глазам Кучеренко видел: знает. Но как ее уличишь? — Так, добре... — заметил неопределенно. — Значит, решили обмыть. Дальше? — Ну, подпили они, наверное, там, магнитофон крутили. Отец Рахима приходит, просит: «Зина, возьми билет Рахимбеку, пусть едет в Аральск. Боюсь, как бы он тут еще чего-нибудь не натворил...» «Как бы не натворил... — повторил про себя Кучеренко. — Как бы не натворил?.. Значит, старик боялся чего-то всерьез...» — Так, — сказал вслух. — Говорят: где чарка, там и сварка... Но почему отец Рахима пришел именно к вам? — А как же? Я ведь тут, на станции, работаю... Ну, знакомство в кассе... — В сентябре уже легко с билетами, — сказал Кучеренко. — Это верно... Ну, старик по привычке пришел. А я, грешница, не могу людям отказать... Купила я Рахиму билет и проводила его честь по чести. — Когда же, значит, уехал Рахим? — Я уже говорила. Гуляли они девятого вечером, а наутро, десятого, с двадцать третьим поездом отправился. — Это точно? Не упустили чего-нибудь? — Точно, так и запишите. — А кто, кроме вас, провожал Рахима? — Его брат, Булат. — Девушек не было? — Нет, никого больше не было. Майор Айдаров Айдаров записывал на большом листе бумаги все, что знал о Рахиме. Потом, глядя на этот лист, можно будет поискать связи между собранными фактами — они все перед тобой. В дверь постучали.