Капитан Кучеренко Сестра Рахима, Шолпан, пыталась скрыть свою растерянность, но это ей плохо удавалось. Она не знала, куда деть руки — положила их на колени, потом сцепила на животе, — смотрела с напряжением. Разглядывая молодую женщину, Кучеренко невольно отмечал: «Да, очень похожа на Розу, каждый поймет: родные сестры». — Уведомляю вас, Шолпан, — наконец сказал Кучеренко, — в ходе следственного действия будет применен магнитофон. — Нажал на кнопку включения. — А пригласили мы вас за тем, чтобы окончательно выяснить, когда к вам в Аральск приехал ваш брат Рахимбек. — Я уже говорила в Аральске... — Было заметно, с каким напряжением женщина сглотнула слюну. — Мы хотели бы точно знать, — Кучеренко подчеркнул слово «точно», — мы хотели бы точно знать, когда он приехал к вам — каким поездом, какого числа. Женщина опустила голову. Чувствовалось, она решает для себя сложный вопрос. — Я уже говорила в Аральске... — повторила, посмотрев на Кучеренко. Он вроде бы ничего не слышал, молчанием своим как бы говоря: а вы хорошо подумали, прежде чем сказать то, что сказали? Женщина снова опустила голову. Кучеренко внезапно подумал: «А чего бы ей не взять к себе младшую сестренку?» Понял, не скажет об этом. Нахмурился, подождал. Стараясь не повышать голоса, наоборот, тише, чем до этого, спросил: — Вы что же, Шолпан, считаете, что мы не имеем возможности проверить правдивость ваших показаний? Женщина еще ниже опустила голову. Еще подумала. — Одиннадцатого он приехал, — наконец сказала, так и не поднимая головы. Спокойно, как само собой разумеющееся, Кучеренко заметил: — Вот это я и запишу в протокол допроса. Значит, приехал ваш брат в Аральск... Каким поездом? — Двадцать третьим. — Добре, значит, двадцать третьим, одиннадцатого сентября. Так? — Та-ак... Кучеренко записал. — А теперь объясните, почему в Аральске сказали нашему работнику неправду. — Я не хотела... — Женщина все еще не поднимала головы. — Я не хотела... Это Рахимбек. Говорит: «Если спросят, называй десятое число...» Следом за Шолпан Кучеренко вызвал Зинаиду Ежову. В кабинет она вошла бодро, весело, игриво глянула на сопровождавшего ее старшину. — Садитесь, пожалуйста, гражданка Ежова, — подчеркнуто официально сказал ей. — И еще раз расскажите, как вы провожали Рахимбека Аскарова в Аральск. — Зачем? — насторожилась Ежова. — Я ведь вам рассказывала. — Еще расскажите. И предупреждаю: за дачу ложных показаний будете отвечать по статье 187 Уголовного Кодекса Казахской ССР. — Ой, зачем пугать? Я и так... — Не пугаю. По закону обязан предупредить, во избежание недоразумений, вот и разжевываю... Когда же уехал Рахимбек, как он уезжал, — расскажите. — Раз надо... Ну, девятого, утром, Рахима выпустили из городской милиции — он вроде кого-то пырнул ножом... Сейчас, говорят, он тоже там... — Итак... — Ну, вот. Вечером девятого у Рахима собралась компания. Подпили, конечно... Отец Рахима приходит, просит: «Возьми билет Рахиму, пусть едет в Аральск. Боюсь, как бы он тут чего не натворил». Ну, я на вокзале работаю, знакома с кассирами... Я ведь говорила все это. — Ничего, ничего. Рассказывайте. — Ну, купила я Рахиму билет, проводила его честь по чести. — Когда же он уехал, каким поездом? — Я говорила... Девятого гуляли, а утром десятого двадцать третьим он уехал. — Кто еще, кроме вас, провожал Рахима? — Его брат еще, Булат. — Это все, что вы можете сказать по интересующему нас делу? — Все... А чего еще? — Добре, — кивнул Кучеренко. — Теперь слушайте, что скажет магнитофон. Кучеренко нажал клавишу. Небольшой хрип, и следом: «Мы хотели бы точно знать... Мы хотели бы точно знать, когда он приехал к вам — каким поездом, какого числа». Пауза, легкое шипенье. Другой голос: «Я уже говорила в Аральске...» Снова пауза. Первый голос: «Вы что же, Шолпан, считаете, что мы не имеем возможности проверить правдивость ваших показаний?» Долгая пауза. И второй голос: «Одиннадцатого он приехал...» Капитан выключил магнитофон. — Поясняю: первый голос — мой, второй — Шолпан Аскаровой. — Чуть помедлил. — Послушаете еще, что сказал Аскаров Булат, или без того будете говорить правду? — Ах, подлые!.. — Ежова всплеснула руками. — Они меня уговаривали, а сами... Пишите всю правду, мне-то что... Майор Айдаров — Кто убил Мамбетова? Этот вопрос, заданный Айдаровым негромким голосом, словно кнут, хлестнул по Джанибеку Умырзакову — парень дернулся, далеко спрятанные глаза на миг раскрылись больше обычного. — Мамбетова? — переспросил Умырзаков дрогнувшим голосом, явно выигрывая время. — Нет, не знаю такого... — Кличка его Звонарь. Может, по кличке знаете? — Нет, Звонаря тоже не знаю. Айдаров и Павлычев переглянулись, оба усмехнулись. — Дорогой, — сказал Айдаров, — снова у вас какая-то детская игра. Но это смешно. Мы понимаем — и, может, лучше вас понимаем, — каждому задержанному или арестованному хочется от нас что-то скрыть. Мы понимаем это — мы не один год учились, гору книг прочитали — и соответственно готовимся к каждой встрече с теми, с кем столкнул нас закон... К этой встрече с вами мы тоже готовились. Постарались, например, ответить на вопрос, почему вы упорно утверждаете, будто не были знакомы с Мамбетовым. Постарались узнать и то, о чем вы договаривались с ним... — Я не договаривался! — крикнул Умырзаков. — Я сам, я один... — Что сам, один?.. Сам, один убил Мамбетова? — Я не убивал! И контейнер не я... Нет, я один, один решил поехать к дяде... Я хотел позвать Звонаря, но не нашел его... Я один поехал к дяде. — Когда же, какого числа вы поехали? — спросил Павлычев. — Дали отгул, так и поехал. — Значит, десятого? — уточнил Айдаров. — В среду? — Да, десятого. — И, значит, до ночи тринадцатого числа дотащились только до Казалинска? — Я на товарниках, они долго стоят... — Стоп, стоп, — Айдаров хлопнул ладонью по столу. — Остановитесь, гражданин Умырзаков, иначе такое нагородите — семь дней не разберемся. — Я чего? Я правду... — Стоп, — снова решительно прихлопнул Айдаров. — Вам сказали остановитесь — ну, помолчите, послушайте нас... В начале нашего разговора я говорил вам: мы к нему подготовились. Значит, нам что-то уже известно — и это надо учитывать. А вы снова за свое... Вы, например, сейчас вот утверждали, что выехали из Кзыл-Орды десятого числа и до тринадцатого, до ночи с тринадцатого на четырнадцатое число, тащились на товарниках до Казалинска. Но даже распоследний чудак не поверит в это... Во-первых, можно было спокойно взять билет... — Денег не было... — перебил Умырзаков.