Отец Кристал, Блейн Хилдрет, не стал отвечать в тот же миг, но по выражению его лица Райли видела, что блюдо его просто очаровало, а ведь он был профессионалом в этом деле – Блейн владел высококлассным рестораном во Фредериксберге. – Расскажешь мне рецепт, Габриэлла? – спросил он, положив в рот несколько кусочков. – Es un secreto, – с озорной ухмылкой ответила Габриэлла. – Секрет, говоришь? – переспросил Блейн. – Какой это вид сыра? Никак не могу понять. Это явно не Джек Монтерей и не Кесо Чихуахуа. Может быть, Манчего? Габриэлла покачала головой. – Я никогда не расскажу, – усмехнулась она. Пока Блейн с Габриэллой продолжали дразнить друг друга относительно рецепта, частично на английском, частично на испанском, Райли поймала себя на такой мысли о них с Блейном, которая заставила её покраснеть. Нет, только не сегодня. Когда все здесь, они не смогут сделать это осторожно. Не то чтобы это плохо. Одного того, что она окружена людьми, которых очень любит, было достаточно, чтобы вечер прошёл замечательно. Однако, наблюдая за семьёй и друзьями, ведущими приятные беседы за столом, она заметила кое-что неладное. Один человек за столом не сказал за этот вечер ни слова. То был Лиам, новенький в доме Райли. Лиам был ровесником Эприл и одно время они встречались, пока Райли не спасла высокого, нескладного подростка от отца, который любил выпить и поколотить сына. Мальчику было нужно место для жизни, так что сейчас он спал на диване в гостиной Райли. Обычно Лиам был очень общительным и любил поболтать. Но сегодня, кажется, его что-то тревожило. Райли спросила: – Что-то не так, Лиам? Мальчик, казалось, даже не услышал её. Райли окликнула его чуть громче: – Лиам! Лиам оторвал взгляд от тарелки, на которой ни к чему не притронулся. – А? – спросил он. – Что-то не так? – Нет. А что? Райли встревоженно нахмурилась. Что-то действительно было не так. Лиам никогда не бывал настолько немногословным. – Просто интересно, – ответила она. Она мысленно сделала отметку поговорить с Лиамом позже. * Габриэлла закончила ужин невероятным пирогом с фруктами на десерт. Райли и Блейн выпили по бокалу вина, пока четверо детей играли в гостиной, а потом Блейн с дочерью пошли домой. Райли дождалась, когда Эприл и Джилли отправятся к себе на ночь, а потом в одиночестве спустилась в гостиную. Лиам молча сидел на нерасправленном диване, глядя в пустоту перед собой. – Лиам, я вижу, что что-то не так. Мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне, в чём дело. – Всё нормально, – сказал Лиам. Райли скрестила на груди руки и промолчала. Из общения с дочерями она знала, что иногда следует подождать, пока подросток откроется. Затем Лиам сказал: – Я не хочу говорить об этом. Райли была поражена. Она привыкла к тому, что Эприл и Джилли временами бывают угрюмыми, но для Лиама это было совершенно не типично. Он всегда был покладистым и сговорчивым. Он был целеустремлённым учеником, и Райли радовало то, как он влияет на Эприл. Райли продолжала молча стоять. Наконец, Лиам сказал: – Мне сегодня звонил папа. Райли почувствовала тянущее чувство в области живота. Она невольно вспомнила тот жуткий день, когда вломилась в дом Лиама, чтобы помешать его отцу избить подростка. Она знала, что не должна удивляться, тем не менее, не знала, что и сказать. – Папа говорит, что ему очень жаль за то, что случилось. Он скучает по мне. Тревога Райли усилилась. У неё не была оформлена законная опека, она вела себя как спонтанный приёмный родитель и не имела понятия, какой будет её роль в жизни мальчика в будущем. – Он хочет, чтобы ты вернулся домой? – спросила Райли. Лиам кивнул. Райли не могла заставить себя задать ему напрашивающийся вопрос. А чего хочешь ты? Что она будет делать – что она сможет сделать – если Лиам скажет, что хочет вернуться к отцу? Райли знала, что Лиам – добрый, незлопамятный мальчик. Как и большинство жертв насилия, он склонен к отрицанию. Райли села рядом с ним. – Ты счастлив здесь? Лиам издал подавленный всхлип. Впервые в жизни Райли поняла, что он готов расплакаться. – Да, конечно, – пробормотал он. – Это так… Я так… счастлив. Райли почувствовала, что и у неё напряглось горло. Она хотела сказать ему, чтобы он оставался здесь столько, сколько захочет. Но что она сможет сделать, если его отец потребует, чтобы сын вернулся домой? Она не сможет этому помешать, в этом она беспомощна. По щеке Лиама скатилась слеза. – Просто после того… после того, как мама умерла… я – это всё, что осталось у папы. Пока я не ушёл. А теперь он остался совсем один. Он сказал, что бросил пить. Он сказал, что больше не будет бить меня. Райли едва удержалась, чтобы не крикнуть ему: «Не верь ему! Никогда не верь ему, когда он так говорит». Но вместо этого она сказала: – Лиам, ты должен понимать, что твой отец очень болен. – Я знаю, – сказал Лиам. – Он должен сам решить обратиться за помощью. Но до тех пор… измениться ему будет очень трудно. Райли замолчала. Затем она добавила: – Просто всегда помни, что ты в этом не виноват. Ты же понимаешь это, не так ли? Лиам подавил всхлип и кивнул. – Ты не возвращался домой, чтобы повидаться с ним? – спросила Райли. Лиам молча покачал головой. Райли погладила его по руке. – Я хочу, чтобы ты обещал мне одну вещь. Если ты пойдёшь к нему, не иди один. Я хочу пойти с тобой. Обещаешь?