Я удивленно повела бровью. Ничего себе! Родному брату не отдал свою драгоценную любовницу! Жаба задушила при мысли, что ее замуж отдадут. Ах ты султан чертов! Решил гаремом обзавестись. Как удобно – одна законная жена, попробуй откажи – так королю вернет. А другая – якобы рабыня, которая обещана другому, но домой совершенно не хочет и свободы как огня боится. – Спасибо, – просипела я сквозь зубы и пулей вылетела в коридор. Не хватало еще, чтобы Роза увидела мой гнев и мою слабость. Достаточно с нее зрелища моей обнаженной спины и пятой точки. Не пристало мне, как герцогине Альба, вести себя перед прислугой как полной дуре, да еще и влюбленной по уши. Я летела по ступенькам вниз, а в груди ухало, в висках пульсировало, дыхание сбилось. По краю роста волос на лбу выступили едкие капельки пота, щеки залил яростный румянец, а глаза метали молнии. Перед дверьми в гостиную я остановилась и взглядом дала понять лакеям, чтобы они не торопились открывать их передо мной. Сначала нужно привести мысли и чувства в порядок. Я не дам этим двум идиотам повода судачить обо мне и герцоге. Как только я почувствовала себя чуть спокойнее и увереннее, так сразу кивнула головой, подавая прислуге знак. Двери тут же распахнулись, и один из лакеев вошел внутрь передо мной и густым тягучим басом пропел: – Ее сиятельство герцогиня Альба. Король сидел на тахте, закинув ногу на ногу, и пил чай, громко отхлебывая из фарфоровой чашки. Маркиз Пилар стоял у окна, делая вид, что ему совершенно не важно, что кто-то третий вошел в гостиную. – Ваше величество, маркиз… – Я приветствовала мужчин кивком головы и легким книксеном, ибо полноценные реверансы все еще не давались мне. – Вы одна? – Филипп отставил на низкий столик свой чай и вперился в меня глазами. – Герцог будет чуть позже, возникли неотложные дела в связи с вашим отъездом. – А, конечно-конечно, – подал голос священник, – главное, чтобы дороги были подготовлены. Поездка сюда изрядно потрепала нам нервы. – Уверена, герцог очень сожалеет, что погодные условия испортили дорогу и ваши впечатления о Сан-Альенсо. – Федерика, – король порывисто встал с места, в несколько широких шагов проделал расстояние до дверей и сам лично захлопнул их перед носом любопытных лакеев, – оставьте эти враки. У меня к вам серьезный разговор. Я недоуменно приподняла брови, бросая удивленные взгляды то на короля, то на священника, который, наконец, соизволил повернуться ко мне лицом. – Ваше величество, я очень внимательно вас слушаю. Что задумал этот ненормальный? Уж не собирается ли он уговаривать меня бросить Альваро и бежать с ним? Мой исполненный тревоги взгляд, блуждающий туда-сюда, вдруг зацепился за высокий стеллаж с книгами у дальней стены – мне показалось, будто одна из книг внезапно продвинулась в глубь полки. Я напрягла зрение и присмотрелась, но никакого движения больше не было. Поэтому мне пришлось вернуться к неприятному разговору. – Я знаю, что в день цветения абелии вы очень сильно испугались и потому сбежали с Альваро, – начал король нести свой бред, а я лишь мысленно утвердилась во мнении, что он совершенно точно хочет увезти меня за собой. – Если вашему величеству легче перенести это фиаско, думая таким образом, пусть будет по-вашему, – пробубнила я, ощущая, как начинают пылать мои уши. – Не отрицайте. Вы не хотели замуж за Альваро. Мне известно, что вы пытались бежать от него, укрывшись на корабле, но герцог устроил для вас ловушку, отговорив капитана брать вас. Дальше я знаю, что вам не удалось остаться и при монастыре. И это неудивительно, ведь настоятельница – его молочная сестра. Не думаю, что ему было сложно подговорить и ее. И вот вам, как юной и чистой девушке, не оставалось более ничего, чтобы спасти свою честь, кроме как выйти за него замуж. – Все вовсе не так… – попыталась я возразить, но король настолько вошел в раж, что его уже нельзя было остановить. – Мои люди видели, как герцог получил от мясника желчный бычий пузырь, наполненный кровью. Так что я знаю – ваш брак все еще не консумирован. Простыня, болтающаяся на балконе супружеской спальни, – фикция, обман. «Его люди? Ему донесли? Во дворце предатель?» – Мысли завертелись в голове, точно вихрь. Я машинально обхватила лицо руками, чтобы унять пожар, бушующий на щеках, и заглушить внутренние голоса, кричавшие мне, что среди нас есть враг и шпион. – Нет, ваше величество, нет… – я отрицательно закачала головой, – все не так! Кровь на простыне настоящая, наш брак настоящий! – Молчите! – взвизгнул он, взмахнув рукой, точно собирался ударить меня. – Эта ложь не спасет вас! Одумайтесь и расскажите мне все, что знаете! Вы видели его лицо? Вам известны его тайны? Он плетет интриги и заговоры против меня? Кто из грандов ему помогает? Вопросы сыпались на меня, точно град. Я не успевала переварить предыдущий вопрос, как король произносил следующий. В ушах зазвенело. У меня закружилась голова. – Не волнуйтесь, деточка, – неподалеку пролился масляно-приторный голос священника, – если вы честно все расскажете королю и мне – мы спасем вашу жизнь и достоинство. Я, как архиепископ Пиларский, признаю брак недействительным и лично обручу вас с королем. Вы станете королевой, как и написано вам на роду. – Ни за что! – вдруг выпалила я, и с моих плеч словно огромная глыба свалилась. Даже на душе как-то спокойнее стало. – Что? – переспросил Филипп, у которого резко начал дергаться глаз. – Я не видела лица герцога, но мне это и не нужно! Я люблю его не за его внешность! Кровь на простыне настоящая, потому что он стал моим мужем, он взял меня этой ночью. Но не силой, а по моему собственному желанию. А желчный пузырь с кровью дейсвительно был в его руках, но я не захотела им воспользоваться. Я захотела стать его женой! Мне неизвестно ни о каких интригах и заговорах против короля, потому что Альваро ваш самый верный подданный! И вам, вместо того чтобы искать предателей здесь, следовало бы лучше присмотреться к собственному двору – вот где настоящий гадюшник и рассадник шпионов, готовых ужалить вас в любую минуту. И кстати, – я подбоченилась и угрожающе наклонилась в сторону короля, – я с превеликим удовольствием приму у себя королевскую повитуху! Уверена, она подскажет мне, что нужно делать молодой жене, чтобы как можно скорее произвести на свет потомство! Довольная, как слон, гордая собой, я высоко задрала подбородок и посмотрела на Филиппа и его прихвостня свысока. Это было непередаваемое удовольствие. Колокольчик в голове трезвонил о том, что я только что навлекла на себя и герцога смертельную угрозу, что король так просто не простит мне этих речей, что теперь нам придется жить, опасаясь за каждый шаг, но мне почему-то не было страшно. Я найду предателя, притаившегося на груди герцога, как подлая змея. Я помогу ему добыть документы из королевского тайника, чего бы мне это ни стоило, я избавлюсь от соперницы, я рожу ему сына, и я взойду вместе с ним на трон Басконии. И вновь слух уловил странный скрип. Я покрутила головой и заметила, что книга на стеллаже, которая еще несколько минут назад продвинулась в глубь полки, теперь выехала обратно. Это показалось мне странным. Кто-то следит за нами? Подслушивает из тайника? Я нахмурила брови, пометив себе, что в первую очередь я выясню, что скрывает за собой этот стеллаж и кто знает о его существовании. Неожиданно нашу немую сцену прервал скрип дверных петель. Все тот же лакей протянул: – Герцог Альваро Альба. Три пары глаз устремились на его фигуру, одетую, по привычке, во все черное. – Прошу мне простить задержку, ваше величество, но я должен был лично проследить, хорошо ли позаботились о ваших лошадях. Надеюсь, герцогиня скрасила ваш досуг. Король скорчил недовольную мину, затем подхватил с тахты свою трость и быстрым шагом направился обратно к дверям. – Всего хорошего, герцог. Я не прощаюсь с вами. Звук его резких и громких шагов по мраморному полу холла еще долго эхом отдавался у меня в ушах. Этот разговор выбил меня из колеи и заставил на какое-то время позабыть о Золе. Но теперь, когда мы остались одни, сердце вновь напомнило о ее существовании болезненным толчком в грудь. – О чем вы говорили? Ты наверняка разозлила его, раз он так поспешно сбежал. – Альваро рассмеялся и плюхнулся на кресло. – Сегодня, – твердо сказала я, пронзая его взглядом. – Что? – Ты расскажешь мне о Золе сегодня же. Или же… Он вдруг сделал резкий выпад телом в мою сторону и схватил меня за руку, а затем потянул на себя так сильно, что я не смогла удержаться на ногах и рухнула прямо в его объятия. – Моя женушка хочет попариться? – тихонько прошептал он, касаясь губами кончика моего носа. – Пусть будет так! Глава 23 Сквозь узкую щель между дверью и полом в холл тянулись густые струйки пара. Я поднесла руку к приоткрытой двери, и она тут же покрылась каплями воды, в которые превращался выбивающийся наружу горячий пар, встречаясь с холодным воздухом. Кто-то постарался на славу и раскочегарил внутри так сильно, что жар из бани проникал и в коридор, заставляя тело покрываться испариной. – Открывай дверь, там никого нет, – за спиной прозвучал расслабленный голос Альваро. Я обернулась и прошлась по его телу глазами. Даже здесь, в небольшом предбаннике, он не захотел расстаться со своей маской. В остальном он напоминал римского консула – на его обнаженное тело была накинута белоснежная льняная простыня, завязанная узлом на правом плече. Я и сама казалась самой себе греческой богиней в легкой тунике. Из-за горячего и влажного пара ткань моего нескромного одеяния, состоящего из единственного куска белой материи, взмокла и прилипла к спине и груди, которая теперь просвечивала сквозь нее. Я толкнула дверь и нерешительно ступила внутрь на теплый влажный мраморный пол. Помещение было не очень большим, но достаточным для того, чтобы по центру поместился огромный мраморный стол, а вокруг него лавки с располагавшимися над ними умывальниками из оникса. Освещение в бане обеспечивали несколько факелов, расположенных так высоко, что полоски пара, стремящиеся наверх, просто не доставали до них, оседая росой на каменных стенах. – Я никогда прежде не бывала в таком месте, – немного приврала я, чувствуя угрызения совести. Вадим любил русскую баньку с традиционной водкой-селедкой. И меня таскал за собой каждый раз, когда ему приходило в голову попариться. Я же терпеть не могла эти пьяные посиделки. Приняв на грудь, его «кореша» находили в моем лице весьма занятное развлечение – «полет кондора над Парижем». До сих пор мурашки бегут по телу от этих воспоминаний. Несколько пар мужских рук хватали меня, раскачивали в воздухе, а затем запускали в бассейн, точно торпеду с корабля. И так продолжалось до тех пор, пока Вадим не давал команду «полундра». Только теперь я поняла, насколько низко я пала, позволяя его дружкам потешаться над собой. Оказывается, это унизительно. И оказывается, все может быть совершенно иначе. – Конечно, не была. Сомневаюсь, чтобы у братьев-иезуитов в монастыре был оборудован хамам. – Альваро улыбнулся, блеснув белоснежной полоской зубов, а затем подошел ко мне ближе и прижал меня к себе. Его нос уткнулся во впадинку между ключицей и шеей, обдав разгоряченным дыханием мою и без того пылающую кожу. – Я не помню, что есть, а чего нет у иезуитов. Воспоминания о пребывании в их монастыре закрутились в моей голове в одну удивительно спутанную спираль, и распутать ее вряд ли удастся. – Этот хамам я построил после того, как побывал в османских землях, – спокойно продолжил герцог. В голове сразу всплыли картинки сериалов, султаны, гаремы, минареты, закаты и рассветы над Босфором. – Как здесь все устроено? Я имею в виду, каким образом здесь поддерживается высокая температура и влажность? И куда уходит вода? – Внизу под баней находится кочегарная. Под мраморным столом расположен самый большой чан с водой. Его постоянно подогревают, чтобы поддерживать нужную температуру. Под умывальниками находятся чаны поменьше. Вода в умывальниках течет постоянно, за счет этого в помещении высокая влажность. – Какая расточительность, – недовольно сморщилась я. – Никакой расточительности нет, дорогая женушка. – Альваро заразительно рассмеялся, а затем быстро чмокнул меня в висок. – В землю уходит только вода после омовения. – Он взглядом указал мне на узкие решетки в полу возле мраморного стола и каждого умывальника. – А вода из умывальных чаш по трубам поступает обратно в чаны. – Хм… – Я улыбнулась, поражаясь в очередной раз его смекалке. – Садись, – мягко приказал он, слегка толкая меня к горячему мраморному столу. Мне пришлось повиноваться, ибо устоять на скользком полу было очень сложно. Альваро подошел и быстро развязал узел на моем плече, который поддерживал ткань. Материя упала вниз, оголив мою грудь, которая тут же покрылась капельками воды. По коже побежали ручейки влаги от осевшего на теле пара. Герцог хищным взглядом прошелся по моему телу, а затем, неожиданно для меня, снял с лица маску. В этот миг мириады звезд вдруг упали мне в ладони и осветили мир. Я вновь увидела его прекрасное мужественное лицо с ровными линиями, упрямым подбородком, глубокими, как два ореховых колодца, глазами и широкими пухлыми губами, которые манили меня, как оазис манит путешественника в пустыне. На его высоком лбу, спрятанном под курчавой челкой, пролегла глубокая складка. Он любовался мной и почему-то хмурился.