Мужчина поспешно спрятал лезвие в свой чемоданчик, раскланялся и задом попятился к выходу, продолжая совершать поклоны. Это зрелище было не менее тошнотворным, чем вид собственной крови. Когда за лекарем закрылась дверь, Филипп присел на край постели и с видом победителя смерил меня хищным взглядом. Я притворилась спящей, чтобы не отвечать ему и не вступать в долгие разговоры, хотя с интересом следила за выражением его лица сквозь узкую щелочку между прикрытых век. – Что ж, душа моя. Все встает на свои места. – Его губы тронула ехидная ухмылка. – То, что предназначено мне судьбой, само идет в мои руки. Я не буду наказывать тебя за побег. Спишем это на твою юность и неопытность и на волнение, свойственное столь прекрасной особе. Быть королевской невестой одновременно и честь, и тяжелый труд. Ты испугалась, что не справишься, и сбежала с этим хромоногим чертом. На последних словах король нахмурился. Его брови сошлись на переносице, а в глазах сверкнули разряды молнии. – Теперь, когда ты здесь, в моей постели, когда твоя жизнь и судьба в моих руках, – я раз и навсегда покончу с ним. Предстоящий суд уничтожит его. Он, глупец, – король вновь ухмыльнулся, – даже не подозревает, что против него будет свидетельствовать собственная жена и бывшая наложница… Я нахмурилась, но тут же расслабила лоб, чтобы не выдать себя. Вот и первый козырь, который король раскрыл передо мной, – на суде выступит бывшая наложница. Неужели Тара? Если она пошла на такую подлость – от нее можно ожидать чего угодно. Она скажет все, что ей прикажут, – и про сделку с дьяволом, и про контрабанду специй, и про иглоукалывание… О боже! Если она заговорит – Альваро придет конец! Филипп тем временем наклонился, занес в воздухе руку, а затем медленно опустил ее мне на голову. Я вздрогнула от его прикосновения, ощутив приступ брезгливости, но глаза не открыла. Король провел рукой по распущенным локонам и тяжело вздохнул. – Спи, моя прекрасная суженая. А я продолжу править балом. Король встал и уверенной походкой вышел из спальни. Я тут же открыла глаза и села, зажав локоть, чтобы остановить кровотечение. К счастью, издевательство продлилось недолго, и я не потеряла силы. Не найдя ничего лучшего, я оторвала лоскут материи от белоснежной простыни и, как смогла, перетянула рану на вене. Кровь все равно просочилась сквозь повязку, но по крайней мере больше не текла по руке. Подойдя к двери, я приложила к ней ухо. В коридоре было тихо. Осторожно приоткрыв ее, высунула наружу нос – никого. Убедившись, что путь свободен, я сняла туфли и босиком побежала к лестнице, а затем спустилась на один пролет, остановившись возле большого окна. Как мы и договаривались – Альваро и граф, который вместе с герцогом вышел на улицу во время разыгранного спектакля, поджидали на крыльце моего сигнала. Пришла пора «драконить» королька. Я взмахнула платком, предусмотрительно спрятанным в декольте, и Альваро, который не сводил с окна глаз, едва заметно кивнул мне. Затем легонько тронул за плечо графа, подбадривая его, и тот вошел во дворец. Я прислушалась – на лестнице послышались ровные шаги. Через несколько секунд сквозь резные балясины замелькала голова графа. Он подошел к дверям в тронный зал, поправил на шее огромный галстук-бант и кивнул лакеям, которые тут же открыли перед ним двери. Я свесилась через перила и застыла в ожидании взрыва большой бомбы. Сердце в груди подпрыгивало, как на батуте. Жаль, что я не могла спуститься и лично увидеть побагровевшее от ярости лицо короля. – Граф?! Мой Жан?! – донесся до меня визг герцогини Гарибальди, которой удалось перекричать оркестр. – Я не верю своим глазам! О, мне дурно! Дурно! Скорее же, дайте воды! Я сощурила глаза и улыбнулась. Шоу продолжается. И пока все идет по плану. Мысленно решила посчитать до десяти и оказалась права. Как только мой внутренний голос сказал «десять», в тронном зале стихла музыка. До слуха долетел тревожный рокот – люди не понимали, что происходит. И только один человек в этом зале мог дать ответ на терзающий придворных вопрос – кто этот неизвестный, появление которого вывело из себя королевскую тетку? Стоило мне только подумать об этом, как в воздухе запахло жареным. Раздался оглушительный вопль, больше похожий на последний рык подстреленного медведя, нежели на человеческий крик. – Как ты посмел? – проревел король. Мое тело содрогнулось от ужаса – столько в его голосе было ярости, столько ненависти, что у меня желудок завязался тугим узлом. – Или ты совсем не боишься королевских палачей! Стража! – Филипп завизжал, в воздухе повисло тягостное молчание. Из зала не доносилось ни звука, ни шороха. – Немедленно схватить предателя! По покрытому лаком паркету тут же застучали тяжелые каблуки сапог королевских гвардейцев, как вдруг раздался голос графа: – Стойте, ваше величество! Прошу вас! Я не тот, за кого вы меня принимаете! Граф Берне Д’Арньер к вашим услугам! Позвольте мне служить вам так же, как мне довелось служить вашему отцу! Меня раздирало любопытство. Ужасно хотелось спуститься ниже и посмотреть хотя бы из-за угла на происходящее в зале, но я держала себя в руках. В воздухе повисла звенящая тишина. Стих металлический лязг шпор на сапогах стражи. Умолкли придворные. Молчал и сам король. Паузу нарушила герцогиня. – Как? – спросила она. – Господь всемогущий издевается надо мной? Зачем он посылает ко мне брата-близнеца моего возлюбленного? О, Святая Дева Мария! Сжалься надо мной! Верни мне рассудок! – Отпустите! – после продолжительной паузы, наконец, прохрипел Филипп. – Ваш визит… кхм-кхм… – король прокашлялся, – весьма удивил меня. Вы покинули страну, когда был выслан ваш брат. И я не думал, что вы однажды захотите вернуться. Голос короля дрожал. Очевидно, ему было не по себе, и он держал себя в руках из последних сил. Бывший придворный аптекарь, привезенный его отцом-королем из-за границы, знаток ядов, редких настоек и микстур, который стал невольным соучастником убийства Хуана II, стоял перед ним, как живое напоминание преступлений, совершенных его отцом и им самим. Более того, этот человек был родным братом тайного супруга герцогини Гарибальди, которого король выслал из страны и лишил возможности воспитывать сына. Меня бы тоже трясло от такой встречи. – Но я захотел, ваше величество. Мне опостылела жизнь сельского аптекаря в глуши фламандских лесов. Многие годы мне не дают покоя лавры королевского знахаря, которых я был лишен из-за бездумного поступка Жана. Я прошу вашего позволения вернуться и служить вам. Я напряглась, вслушиваясь в доносящиеся снизу звуки. От решения короля теперь зависела реализация нашего плана. Я надеялась, что Берне хорошо сыграл свою роль. В противном случае его отправят обратно и мы упустим один из главных козырей. Все во мне замерло. Время словно замедлило бег. В ушах гулким эхом раздавались удары собственного сердца. И вдруг Филипп ответил: – Вы приняли разумное решение, граф. Всегда нужно думать прежде всего о себе и своей жизни. Добро пожаловать ко двору! Музыканты, играйте менуэт! Бал продолжается. Ласково заиграли флейты, а я медленно сползла на ступеньку. Из-за этого спектакля я действительно испортила сегодня не одну пару нервных окончаний. Но теперь можно было сказать наверняка – первый акт окончен с оглушительным успехом. Я улыбнулась, плавно встала и на цыпочках подошла к окну. Альваро стоял на том же месте и смотрел наверх. Я кивнула. Ответом мне была самая обаятельная в мире улыбка – улыбка любимого мужчины. Улыбка настоящего короля. Глава 32 Жаркое дыхание рядом с ухом заставило меня открыть глаза. Я сама не поняла, как уснула, и теперь, открыв глаза, увидела, что уже наступил вечер. За окном было темно. Лишь вдалеке виднелись огни масляных фонарей в королевском саду. В спальне горело несколько подсвечников. Пламя свечей отбрасывало танцующие тени на обтянутые гобеленами стены. – Вы проснулись, моя прекрасная гурия? В нос ударили винные пары, и я невольно сморщила нос. Этот павлин уселся на край постели и наклонился надо мной так низко, что его подбородок почти касался моей щеки. Моим первым желанием было резко вскочить и дать ему затрещину, но я сжала челюсти и повернулась к нему, растянув губы в улыбке. – Ваше величество? Который час? – Полночь, моя дорогая Фике. – Ох… – Я сделала вид, что сильно удивлена, и натянула на себя одеяло. Пусть думает, что перед ним невинная пугливая девушка, неискушенная мужскими ласками. – Ах, Фике… – Филипп двумя пальцами подхватил мой локон и поднес его к лицу, затем прижал волосы к носу и жадно втянул в себя их аромат. На меня в который уже раз накатила волна отвращения. – Я жажду твоей близости, твоей любви… – Ваше величество… – я медленно поползла наверх, прижимаясь к спинке кровати и еще сильнее натягивая одеяло, – не смущайте меня подобными речами. Все должно быть согласно традициям. Я не могу взять на себя грех прелюбодеяния. Как бы там ни было – я все еще замужняя женщина. – Ты права, моя маленькая королева. – Филипп тяжело вздохнул и встал с постели. – Мы все сделаем по правилам. Сперва суд инквизиции признает твоего мужа еретиком и пособником дьявола, затем ему будет предложено выбрать свою судьбу – монастырь или костер. И тогда ты сможешь стать моей законной женой. Волосы вставали дыбом от его планов, но я изо всех сил старалась не показывать своего страха на лице. Напротив, я натянула маску смущенной и влюбленной девицы, которая открыв рот внемлет своему спасителю. – Еще раз прошу прощения у вас за свой побег, не нужно было противиться судьбе, – проблеяла я, кокетливо поморгав ресницами. Этого было достаточно, чтобы губы Филиппа растянулись в слащавой улыбке. – Один твой взгляд заставляет мое сердце биться быстрее. Уже очень скоро мы воссоединимся. – Король подошел к кровати, взял в руку мою кисть и поднес ее к губам. Прикосновение его влажных губ заставило меня сжаться в комок, по позвоночнику прошелся холодок, который сковал движения и заставил мышцы замереть. Филипп поднял на меня глаза и потянул на себя руку. Поддавшись его силе, я оказалась настолько близко к нему, что могла разглядеть волоски в его ноздрях. Хотелось зажмуриться, а затем открыть глаза и убедиться, что все это лишь дурной сон. Рука короля скользнула по моей щеке и спустилась ниже – к ключице. Его ладонь легла мне на грудь и начала оглаживать ее. Меня всю трясло от ужаса и напряжения. – Прошу вас… – взмолилась я, – не делайте этого. Я все еще плохо себя чувствую, я слаба. К тому же неужели король захочет жениться на блуднице? Пристало ли такое королю? Страсть в его глазах сменилась сомнением. Он задумался, продолжая удерживать меня подле себя. Наконец, спустя несколько минут король отпустил мою руку. – Что ж, теперь я оставлю вас. Иначе, боюсь, несмотря на все доводы разума, не смогу сдержать свое желание. Вам нужно больше отдыхать. Суд уже скоро. Набирайтесь сил. – Он встал с кровати и бросил на меня победный взгляд. – Вы правы, я получу в невесты невинную и чистую девушку. Я добьюсь, чтобы ваш брак с Альба был аннулирован. Но потом уже не смейте отвергать меня! Я благодарно кивнула и одарила монарха самой теплой улыбкой, на которую только была способна. Судя по довольному выражению его лица, с мимикой у меня все было в порядке. И почему я раньше никогда не задумывалась о карьере актрисы? Как только за королем закрылась дверь, я подбежала к ней и несколько раз провернула в замке ключ, который тот, на мою удачу, забыл забрать с собой. Небеса сегодня были на моей стороне. Сантиметр за сантиметром я начала осмотр спальни – простучала стены, приподняла картины, проверила каждую половицу, заглянула под кровать и даже под матрац, прощупала подушки и одеяло, изучила секретер и туалетный столик и, окончательно лишившись сил, рухнула на пол у кровати. Где? Ну где же он может спрятать те письма и отчет? Я повернула голову и увидела тонкую черную полоску, проходящую вертикально по одному из гобеленов. Мне показалось это странным. На нитку она не была похожа, да и к рисунку не имела никакого отношения. Я подошла к гобелену и провела пальцем по этой полоске. Кожа уловила едва ощутимое дуновение сквозняка. Я посмотрела чуть выше и заметила такую же горизонтальную полоску. Привстав на цыпочки, я провела рукой и по ней – опять сквозняк. Ухмылка тронула мои губы. Сомнений не было – передо мной была потайная дверь. Но как я не заметила ее сразу? Я начала осматривать стену рядом с полоской, на поверку оказавшейся щелью, в поиске ключа, который откроет мне путь в святая святых короля, но не нашла ровным счетом ничего. Значит, отпирающий механизм где-то в спальне. Глаза слипались, меня клонило ко сну, но другого шанса у меня могло и не быть. Я просто обязана найти эти бумаги. И тогда я наугад стала нажимать и крутить все, на что можно было нажать или прокрутить. Начала с шаров на деревянных столбиках кровати – они не поддались моей силе. Затем пришла очередь ручек на ящиках секретера – тоже ничего. Потом я по очереди потянула на себя прикрепленные к стене подсвечники – и опять неудача. Спустя полчаса меня начало охватывать отчаяние. Неужели он настолько хитер, что смог так надежно укрыть ключ от своей тайной комнаты Синей Бороды? Я присела на кровать и решила, что нужно подумать. Отгадка всегда на поверхности, она всегда рядом, с той лишь особенностью, что никто не догадается ее там искать. Взгляд случайно зацепился за тяжелые бархатные шторы. Я встала и подошла к окну, внимательно разглядывая необычный держатель в виде оленьего рога. К стене с обеих сторон окна была прикручена деревянная овальная основа из полированного дерева, из которой как будто вырастали разветвляющиеся рога. Я провела рукой по гладкой поверхности держателя со стороны потайной дверки, а затем легонько потянула его на себя. К моему несказанному удивлению и радости, рог поддался и начал потихоньку выезжать из овальной основы. Раздался щелчок механизма, и спустя минуту стена справа от кровати начала медленно откатываться назад, открывая проход. Не дожидаясь, когда стена окончательно освободит путь, я протиснулась в образовавшийся проем и оказалась в ванной комнате. В помещении царил полумрак. Горел единственный факел, блики от огня которого играли на покрытой золотом поверхности королевской ванны. Справа от ванны была расположена банкетка, а рядом с ней письменный стол и низкий пуф. Я быстро подбежала к столу и попробовала открыть выдвижной ящик, но он, как я и предполагала, был заперт. «Вот теперь мне пригодятся шпильки из прически», – подумала я, запуская руку в волосы. Замок оказался не простым. Мне пришлось изрядно повозиться, прежде чем я услышала заветный щелчок. Покореженные и скрученные в бараний рог шпильки пришлось выбросить прямо в окно королевской спальни. Когда я вернулась в ванную, где меня ждал открытый ларчик с королевскими секретами, от волнения мое тело обдало жаром. Пальцы начали дрожать, я до крови прикусила губу. Все мои молитвы в это мгновение были об одном – лишь бы там оказалось то, что я ищу. В ящике стояла серебряная шкатулка с выгравированным королевским гербом. Я подцепила ее за край крышки и открыла. Внутри лежали бумаги. Сердце заходилось от волнения, и я боялась, что не справлюсь и потеряю сознание. Затуманенными глазами пробежалась по неровным строчкам и чуть не завопила от счастья. Нашла! Нашла доказательства бунта и убийства отца Альваро! В пачке документов были письма грандов, в том числе и моего драгоценного папеньки, о том, что они переходят на сторону нового короля, а также отчет министра королевской канцелярии с перечнем дворян, присягнувших на верность отцу Филиппа. Помимо этих важных улик, мне в руки попались закладные на дворец, королевскую конюшню, военные и торговые суда, подписанные королем. Этот павлин задолжал ростовщикам такую сумму, что у меня глаза на лоб полезли. Что ж, теперь нужно продержаться в его спальне еще два дня, чтобы он не мог войти в тайную комнату и уничтожить бумаги, а перед самым судом выкрасть их, – подумаешь, плевое дело! Я усмехнулась, подумав про себя, что такие приключения в прошлой жизни мне даже не снились. Я даже мысли не допускала, что моя размеренная жизнь может вот так перевернуться с ног на голову, что я окажусь в паралелльной вселенной в теле юной красавицы, выйду замуж за настоящего герцога и объявлю войну лжекоролю. Однако, несмотря на все опасности, стоит признать, что эта жизнь мне нравилась гораздо больше прежней! Я спрятала обратно в шкатулку документы, закрыла ящик и вышла из ванной. Слух уловил голоса в коридоре. Я подошла к двери и резко замерла, потому что ручка на ней несколько раз провернулась. Кто-то очень жаждал попасть внутрь. – Кто закрыл спальню? – прозвучал знакомый королевский баритон.