— Я тоже так думаю, Гектор, и хочу выяснить почему. Жизнь — штука нелегкая. Мы с вами это знаем, но я не могу представить, как эта девочка сидит у почтового ящика и поет камушкам. Чувствую, как Гектор пропускает через себя мои слова. Он крепче сжимает листок, ногти у основания белеют, словно ему хочется втиснуться внутрь и коснуться ее. Помочь ей. — Моя Лиза была бойцом, — наконец произносит он. — Блин, эта девчонка была упрямицей. Попробуй отобрать у нее игрушку или снять с качелей раньше времени, и будешь иметь дело с тигром. Она складывала кулачки вот так. — Гектор поднимает руку, строит гримасу, и я понимаю, что сейчас он ее видит, так близко, что можно коснуться. — Свирепая. — Так что же случилось? Именно это я хочу знать. Поэтому я приехала сюда. Выяснить, не смогу ли разобраться. У вас сохранились какие-нибудь детские фотографии? Он мотает головой. — Ничего такого, извините. — Снова глядит на листок и говорит: — Могу я оставить его себе? — Конечно. И я напишу вам свой номер. — Переворачиваю листовку, пишу номер офиса Уилла и свое имя. — Если надумаете что-то полезное, дайте мне знать. И я могу держать вас в курсе, если хотите. — Ага. — Гектор вытаскивает из кармана мятый чек, царапает на нем свой номер, протягивает мне. — Если я хоть чем-то могу помочь, дайте мне знать, лады? У вас же есть люди, которые ее ищут, верно? — Есть. — Хорошо. Он провожает меня до двери, Сверчок идет следом. На косяке, примерно на уровне глаз, черное смазанное пятно размером с ладонь. Дверная ручка пластиковая. Это место кажется настолько тесным, обшарпанным и безнадежным, что меня подмывает забрать Гектора с собой, бросить его на заднее сиденье машины со Сверчком и бежать без оглядки. Но он давно перестал быть ребенком. И в любом случае не просит, чтобы его спасали. Глава 43 Я возвращаюсь в Мендосино поздним вечером. Проезжаю мимо офиса шерифа, надеясь, что Уилл еще на работе, и застаю его в машине. Он собирается домой. Опускает стекло, когда я ставлю «бронко» рядом. Я не успеваю выдавить «привет», когда Уилл говорит: — Где тебя носит? Я уже несколько часов тебя ищу. — Я говорила тебе, что собираюсь в Сакраменто. — Даже с учетом всей бюрократии я думал, что услышу тебя не позже двух. В чем проблема? — Не хочешь выпить? — иду на попятную. — Я объясню. Его лицо не смягчается. — Пойдем в офис. Тяжелый день выдался… Мне есть что тебе рассказать. Я иду за Уиллом — Сверчок бежит за мной — в пустую переговорную со слабенькими лампами дневного света. Уилл плюхается на ближайший стул. — Ну? — Наверное, я просто увлеклась. — Сажусь напротив с чувством, будто меня отправили в кабинет директора школы. — Когда я открыла документы, то увидела, что адрес родной семьи Кэмерон — в Юкайе. Жутковато, да? Практически нулевая вероятность. — Так ты поехала в Юкайю? Семья еще живет там? — Родителей можно исключить, но я встретилась с дядей и братом Кэмерон, Гектором. Просто сердце разрывается от того, как этих детей разлучили социальные службы. Гектор даже не знал, куда забрали сестру. Его ошеломили этой новостью, а потом отправили в детдом. Хорошо заметно, насколько сильно это на нем отразилось. Лицо Уилла остается невыразительным и неподвижным. — Ты расспрашивала этого парня или проводила групповую терапию? Я чувствую укол стыда. — Почему ты так враждебно настроен? — Ты не знаешь? — Уилл снимает шляпу и подчеркнуто кладет ее между нами. — Тебя не было весь день, ты не отмечалась, принимала решения о расследовании без предварительного утверждения, а сейчас возвращаешься ни с чем, кроме сценария для телесериала. Я сглатываю новый стыд. Его слова еще сильнее выводят меня из равновесия. — Прости. Мне следовало связаться с офисом. Но у меня было чувство, что я должна поехать туда одна. — Анна, мой департамент не работает на чувствах. И к данному расследованию это тоже относится. Там следовало быть мне или одному из моих помощников. Тогда мы хотя бы смотрели на ситуацию с двух точек зрения. Откуда нам знать, что этот Гектор — не подозреваемый? — Нет. Я знаю. — Откуда ты знаешь? Ты проверила его криминальное досье? А его дяди? Ты записала номера их машин? Их псевдонимы? Наличие алиби на вечер двадцать первого сентября? «Нет» — ответ на все его вопросы, но он упускает суть. — Уилл, ты слишком много сидишь за столом. Инстинкты в таких расследованиях — полдела, не меньше. И да, у Гектора вполне могут быть приводы после того, как округ распорядился его детством. Но он заботится о сестре и никогда не сделал бы ничего ей во вред, даже имея доступ к Кэмерон, которого у него нет. — Анна, погоди. Я спрошу еще раз. Как ты пришла к таким выводам? Сначала ты была уверена, что это Дрю Хейг надругался над Кэмерон, — и мы получаем пустышку. Потом ты говоришь, что не нужно подозревать Стива Гонзалеса, основываясь исключительно на каком-то ощущении. К счастью, хоть тут тебе повезло. Мне становится жарко. — Ты решил как следует прочистить мне мозги? Если ты не доверяешь моим суждениям, что я вообще здесь делаю? — Постой. Давай на минутку снизим градус. Анна, я просто делаю свою работу. Пытаюсь хотя бы. Ты — мощнейший ресурс, и я очень рад, что ты здесь. Но вопросы, которые я задаю тебе, я вправе задавать. О’кей? Я смотрю на свои руки. — Мне следовало позвонить тебе из Сакраменто. Признаю́. Но я ноги свои заложу, что Гектор Гилберт не причинял вреда Кэмерон Кёртис. — Я уверен, что ты права. Давай только следовать протоколу. Проверим его прошлое, узнаем, с чем имеем дело. И нам нужно привезти его сюда для полиграфа. Обычная стандартная процедура. То же с его дядей и со Стивом Гонзалесом. Нам нужно прикрыть тылы. — В смысле, прикрыть свою задницу. — Анна, — звенит его предупреждение. — Прости. — Я вращаю плечами, пытаясь избавиться от узлов в мышцах. — Трудный день. — Ага, здесь тоже… А сейчас я хочу, чтобы ты кое-что со мной посмотрела. Ты многое пропустила. Глава 44 В углу переговорки, на металлической тележке с колесиками, стоят телевизор и видеомагнитофон. Уилл подходит к ним, включает и нажимает на кнопку «play». Это запись сегодняшнего выпуска «Их разыскивает Америка». Симпатичная блондинистая журналистка, которую я не узнаю, беседует с Кейт Маклин и Джиллиан Пелхэм. Может, она даже не журналистка. Это шоу не назовешь настоящей новостной программой. Когда начинается беседа, камера показывает крупным планом двух девочек, сидящих рядышком на узком студийном диване. Они выглядят храбрыми, уверенными и очень-очень юными. Такие они на самом деле. — Сначала мы подумали, что это розыгрыш, — говорит Кейт Маклин. У нее каштановые волосы до плеч, расчесанные на прямой пробор, нос-кнопка и широко расставленные карие глаза. — Полли иногда устраивала такие штуки. Она была хорошей актрисой. Я невольно отмечаю, что она говорит в прошедшем времени, и это ощущается как укол иглы. — Мы уже здорово подурачились, — добавляет Джиллиан Пекхэм, закладывая за ухо прядь русых волос. — Говорили про Хеллоуин и старались друг друга напугать. Мы накрасили Полли белым, она подвела глаза, как у призрака, и зачернила губы. — А что было дальше? — подбадривает их журналистка. — Она пошла за спальными мешками для нас, — продолжает Джиллиан. — А когда вернулась, там был мужчина с ножом и сумкой. Он стоял за ней в дверях. Он был старый. Он не выглядел страшным или что-то такое, ну, сначала. Поэтому я подумала, что Полли, наверное, шутит. — Это выглядело не по-настоящему, — быстро добавляет Кейт. — Так я подумала. И он был такой спокойный, не кричал. Он сказал, ему нужны деньги, и Полли показала ему свою шкатулку. Там было пятьдесят долларов. Тогда он стал вести себя по-другому. Голос у него стал грубее, и он сказал нам не кричать, а не то перережет нам глотки. — Потом он начал связывать Полли, и она заплакала, — говорит Джиллиан. — Он взял с кровати подушки и положил их нам на головы. А потом связал нас. Я сказала, что веревки слишком тугие, и он ослабил их немножко и сказал, что сожалеет. — Потом он сказал, что если мы досчитаем до тысячи, то Полли вернется, — заканчивает за нее Кейт. — Но этого не случилось? — мягко подсказывает журналистка. — Нет, — отвечает Кейт. — Мы услышали, как хлопнула дверь, и тогда начали распутывать веревки, которыми он нас связал. Джиллиан добрела до мамы Полли и попыталась ее разбудить. — Мы обе по-настоящему перепугались, — говорит Джиллиан. — Конечно, перепугались. Вашу подругу только что похитили. Я думаю, вы очень храбрые. И вся Америка сейчас ищет похитителя Полли по тем приметам, которые вы смогли сообщить полиции. Миллионы людей смотрят эту передачу. Все стараются отыскать Полли. Каждый хочет, чтобы она вернулась домой. — Лицо журналистки — картина печальной надежды, взгляд подчеркнуто мягок. — Что вы можете рассказать Америке о Полли? Что отличает вашу подругу? — Она очень веселая, — говорит Кейт, улыбнувшись на долю секунды. — Ее любимый цвет — сиреневый, и каждый день после школы она ест гренки с корицей.