– Ясно. – Он потирает ладонью руку, словно у него ноют мышцы. – Прошу вас запомнить это место. Если вам что-то потребуется от нашего друга, приходите сюда. Если меня здесь нет, оставьте прядь волос, и я найду вас сам. – Волос? – У вас редкий цвет. Я пойму, чьи они. – О. – Идите с миром, верия. Артимьян открывает дверь и жестом подгоняет меня обратно к Таркиту. В пустоте своей комнаты этим вечером я распахиваю дорожные сундуки Валки и ищу подходящий для приема у Мелькиора наряд. Глава 25 Я сижу на низком табурете в своей комнате и старательно держу спину прямо, пока Сальвия прочесывает и тянет мои волосы, пытаясь добиться от них покорности. Я отмылась дочиста, отскоблила с рук въевшуюся грязь и надела расшитую шелковую юбку и тунику, что выкопала из недр сундуков Валки. Даже сбрызнулась каплей цветочной воды, чтобы скрыть запах конюшни, хотя он все равно чувствуется. – Ты точно уверена? – спрашивает Сальвия. Нет. Только вот почему дети должны рассчитывать на воров, когда королевская семья может с такой легкостью помочь им – когда десять человек можно обучить за цену одной подвески? И почему именно на воров охотится Семья, если простой люд боится похитителей? – Думаю, что нужно пойти. Только… – Я замолкаю и откашливаюсь. – Только не представляю, что случится, если узнает принцесса. Подозреваю, она устроит что-нибудь мне, мелкое и гадкое. Но вот если решит наказать меня, ударив по моим друзьям… это же ваша семья. Руки Сальвии ни на миг не прерывают работы. – Мы будем беречься. Хорошо, что ты сказала. Я пытаюсь оглянуться и посмотреть ей в лицо. – Сиди тихо. – Она поворачивает мою голову прямо за волосы. Это так напоминает привычку Джилны, что я почти смеюсь. Но из-за тревоги за друзей смех испаряется, не слетев с губ. – Вы можете потерять работу, – говорю я. – Жалко будет, – соглашается она. – Но мальчики и Виола всегда могут вернуться на ферму родителей, если захотят. А я найду работу на любой другой конюшне, наши обо мне хорошо отзовутся. Если ты поступаешь так, как необходимо, мы будем рядом. Она легонько гладит меня по голове. – Вот так. Я вытягиваю руку и трогаю волосы. Сальвия заплела их в косу и уложила вокруг головы, прическа простая и изящная, но мне внезапно хочется, чтобы она не так сильно напоминала корону. – Годится? – спрашивает Сальвия. – Спасибо, – улыбаюсь я. – На ощупь идеально. Так и есть – сдержанно, гладко, аккуратно подколото шпильками. – Тогда отправляйся, – говорит Сальвия. Внизу кучер помогает мне забраться в роскошную карету с бархатными диванами и позолотой повсюду. Несмотря на старания, я кажусь себе просто заигравшейся в переодевания служанкой, что очутилась в экипаже, предназначенном для совсем иных людей. Карета увозит меня из одного мира и доставляет сквозь ворота дворца в совершенно другой. Я сижу в темноте и смотрю на частный дворик, в котором мы остановились, на мраморные колонны и изукрашенные мозаикой стены. И чувствую себя так же, как сразу по прибытии в Таринон, когда напротив ехала Валка, а на языке горчили неуверенность и страх. О Мелькиоре почти ничего не вспоминается. Высокий, с широкой улыбкой и жесткими глазами. Я копаюсь в памяти, пытаясь отыскать еще хоть что-нибудь значимое, но остаюсь ни с чем. Снаружи покашливает лакей. Я прихожу в себя и усмехаюсь – похоже, мне суждено все время медлить. Лакей помогает мне спуститься, и я шагаю к парадным дверям. Юноша в придворном наряде открывает их и пропускает меня в небольшую прихожую, богато украшенную мозаикой. Он не представляется и не говорит, только с поклоном приглашает меня за дальнюю дверь в роскошную гостиную и остается позади. Здесь сразу заметна рука хозяйки, Мелькиор наверняка женат. Странно, что приглашение при этом не подписала его супруга. Комната обставлена изящно: низкие бирюзовые с позолотой диванчики по стенам и столики разных форм и размеров, на которых ждут серебряные подносы с деликатесами. Кестрин отдыхает на одном из диванов. Одет он в изысканную темно-зеленую тунику, подпоясанную кремовым кушаком. Весь наряд сдержанно украшен вышивкой, светлой по манжетам туники и зеленой вдоль пояса. Над невысокими сапогами видны заправленные в них кремовые штаны. Он смотрит на меня, и я приседаю в реверансе. Встретить его здесь я ожидала. Что удивляет, так это отсутствие Мелькиора. Кестрин сразу встает и отвечает учтивым поклоном: – Вериана, позволите вас пригласить? Наши хозяева вскорости присоединятся. – Благодарю вас, заид. Надеюсь, что не потревожила его светлость. Кестрин разводит руками и улыбается: – Верин Мелькиор не ожидал вас так скоро. Мы грешим тем, что начинаем наши встречи намного позже означенного. – Понимаю, – любезно отвечаю я. Он подстроил это свиданьице с глазу на глаз. Не собираюсь брать вину на себя. – Я не имею привычки заставлять карету ждать. Полагаю, в будущем стоит научиться и не злоупотреблять радушием хозяев. Мои слова вызывают у него искренний смех. Он указывает на диванчики, широко улыбаясь: – Присоединитесь ко мне? – Кто еще ожидается сегодня вечером? – спрашиваю я, усаживаясь. – Почтит ли нас присутствием ваша дама? Он подходит к столику, на котором расставлены напитки и поднос с бокалами. – Принцесса в обществе самых близких друзей отправилась на пару дней на юг, в загородное путешествие. – Я не лучшая замена ей, заид, хоть и говорю на том же языке. – Не стал бы об этом волноваться. – Он опускает бокал с соком на мой столик и тоже присаживается. – Что до остальных, верин Мелькиор и верия Динари нас принимают, а вот обе их дочери и сын ужинают где-то в гостях. Зато мой кузен верин Гаррин должен присутствовать. Он обычно так же обязателен, как вы. Я смутно припоминаю, что слышала о нем – единственном члене правящей Семьи, кроме короля и принца. До сих пор мне не приходило в голову размышлять о том, что стало с его родителями. – Не думаю, что виделась с ним раньше. – Он находился в своих западных владениях, когда вы прибыли. К зиме вернулся во дворец, но возможности познакомить вас пока не представлялось. – Да, – отвечаю я, пытаясь придать голосу легкость. – Я склонна избегать дворца, покуда мне не назначают встреч, а он, вероятно, питает схожие чувства к сараям с гусями. – Однако встречи ваши здесь были весьма любопытны, – отмечает Кестрин. – Мои встречи или мое имущество, заид? – И то и другое, признаться. Ваши тайны занимают мои праздные часы вот уже несколько месяцев. Да неужели: – Не для того ли меня пригласили сегодня, чтобы вы могли развеять скуку очередного зимнего вечера? – Я счел, что вам будет нелишним обрести союзников при дворе, – говорит Кестрин мягким голосом. Союзников? Когда все знают меня как отверженную компаньонку принцесски-интриганки? – Сомневаюсь, что смогу завести здесь настоящих друзей, учитывая мое положение. – Думаю, вы себя недооцениваете, вериана. – Так, значит, я снова леди? – спрашиваю я. Если он считает, что я слишком глупа и уже забыла, что может грозить простой служанке во дворце, то я без всякого стеснения напомню, как он обращался ко мне раньше. – Помилуйте, когда же меня восстановили в этом звании вместо «колючки»? Он изображает любезную усмешку, но черты застывают в привычной безликой маске. Настроение у него явно поменялось. – Вы сами признались, что всегда были колючкой. – Нет, заид, не всегда. Только с прибытия сюда. Видите ли, это что-то вроде предназначения – беспокоить принца. – Полагаю вероятным, что вы всегда были дамой с высоким предназначением. Я кусаю губу. Разум давно отвык от острот и шпилек, принятых за правило в придворных беседах, так что теперь отчаянно роется в пыльных кладовых двусмысленных ответов и ничего пригодного не находит. – Не думала, что приехала настолько рано, – говорю я наконец, бросая прежнюю тему вовсе. – Наши хозяева вот-вот появятся. Я разглаживаю складку на юбке и поднимаю глаза: