Больше никакой стерильности. Дом я выставил на продажу. Вот так просто, без зазрения совести и лишних сожалений. В комнате приятно пахло сиренью – я поставил её в большую стеклянную банку у окна. Чашка кофе стояла прямо на полу, оставляя тонкие влажные круги на дубовом паркете, а сам я читал отчёты за последний год. Судя по всему, дела на самом деле идут неплохо. Конечно, это заслуга Анжелы, надо отдать ей должное. Именно она взяла в свои руки управление салонами и мастерской, и я ей безмерно благодарен. Но кажется, пришло время возвращаться в строй и начинать работать самостоятельно. Хотя, как помощника, я бы её оставил. Отложив в сторону бумаги, я потёр глаза и допил остывший кофе, разглядывая вид за окном. С высоты четырнадцатого этажа я могу видеть, как Солнце заходит к горизонту и сумерки тонким одеялом накрывают город. Фонари начинают гореть ярче, вывески и рекламные щиты в вечернем свете становятся заметнее. Решив немного вздремнуть, я устроился на матрасе, вытянул ноги и сложил руки под головой. Засыпать я стал без снотворного – просто глядя в окно на ночное небо, которое изредка в этой стране бывает ясным и на нём мерцают звёзды. Проведя в полудрёме полночи, я поглядывал на часы, и быстро подскочил на ноги в четыре утра. Поморщился от лёгкого головокружения, вышел из квартиры, покрутив ключи в руке и попытавшись сфокусировать сонный взгляд. Он, взгляд, сфокусировался на моём небритом отражении в зеркале лифта и на смятой рубашке. Глубоко вздохнув, я спустился вниз и добрёл до машины. В багажнике лежало несколько футболок и рубашек, которые удачно оказались там после химчистки, так что я переоделся прямо на парковке, не обращая внимания на утренний холод. Свои вещи я до сих пор не забрал и вообще с того дня, как разорвал помолвку, или как там моя предстоящая женитьба называлась, в прежний дом не возвращался. Я рассчитал время с точностью до секунды, и у клуба был ровно в полпятого утра. Припарковавшись прямо на тротуаре, я всунул десятку охраннику и вошёл внутрь, направившись к бару. Конечно, я не ошибся, и Сабина уже заканчивала смену. Увидев меня, она робко улыбнулась – мне понравилась эта улыбка. Я уселся на стул и подпёр щёку рукой, наблюдая за тем, как она расставляет посуду. – Привет, – первой заговорила, как ни странно, она. – Привет. – Мы закрываемся. Но, если хочешь выпить, я могу налить, – Сабина небрежно пожала плечами и усмехнулась. Знает же, что я не за выпивкой зашёл. – Я в курсе, что вы закрываетесь. Вернулась на работу? – Да, поговаривают, что в городе объявился волшебник, который помогает восстанавливать справедливость, – она улыбнулась чуть шире, спрятав взгляд. – Интересно, – протянул я, выпрямившись и продолжая за ней наблюдать с нескрываемым любопытством, – Что ещё говорят об этом волшебнике? – Ну, – снова пожимает плечами, – Он красивый. И вроде, не глупый. – Наверное, это хорошие качества для волшебника, – хмыкнул я, – Только я не думаю, что он ратует за справедливость. Скорее всего, он просто хочет произвести хорошее впечатление. Её смех был самым приятным звуком, который я когда–либо слышал. – Я хочу, чтобы ты смеялась постоянно, – вырвалось у меня. Она удивлённо моргнула, поставив наполированный до блеска стакан на полку. Вытерла руки полотенцем и убрала его под стойку, а потом встала напротив меня, сложив руки на груди. – И ты здесь, чтобы? – спросила она, чуть прищурившись. – Давай погуляем? Сходим куда–нибудь, или просто… – вздохнув, я уставился на лакированную столешницу и постучал по ней кончиками пальцев, – Просто пообщаемся. Она немного помолчала, перед тем, как ответить: – Если честно, я очень устала, чтобы куда–то идти. Но, если ты угостишь меня кофе, я вполне могу изображать собеседника и поддакивать тебе. Я понял её намёк на мою неразговорчивость, и всё же, не смог не улыбнуться. – Идёт, – ответил я. – Тогда пошли, – она взяла свою сумочку откуда–то снизу и перекинула её через плечо, – Я закончила. Встав на ноги, я подождал, когда она выйдет из–за стойки и пошёл с ней рядом. Махнув охраннику на выходе, она снова улыбнулась мне и спрятала руки в карманы своих джинсов. Смешная. Совсем ещё девчонка. И что я в ней нашёл? Я открыл дверь, приглашая её на пассажирское сиденье. Она быстро впорхнула внутрь салона и сразу же пристегнулась – я увидел это в лобовом окне, пока обходил авто. – Итак. Где у нас в пять утра готовят кофе на вынос? – спросил я, поворачивая ключ в зажигании. – На Статоиле, – улыбнулась Сабина, – И в Макдональдсе. Я ничего не ответил, просто выехал на дорогу, взяв курс на ближайшую заправку. – Классная машина, – тихо произнесла она, и я бросил на неё мимолётный взгляд, – Красивая. – Спасибо. – Ну, рассказывай, человек без памяти, – Сабина вздохнула, и отвернулась к окну, за которым мелькали улочки и витрины. – Что рассказывать? – Что–нибудь. Ты же хотел пообщаться. – Я не знаю, что рассказать, – пожав плечами, я украдкой бросил на неё взгляд и снова вернул внимание на дорогу, – Задавай вопросы. – Какая музыка тебе нравится? Я замолчал. Нет, я слушаю музыку, но… Какая мне нравится? – Я не знаю, – наконец–то честно ответил я. Хотя я и не видел выражение её лица, но по тому, как Сабина резко повернула голову в мою сторону, мой ответ её немного удивил. – Не знаешь? Или не немного. – Да, не знаю. Я не задумывался над этим. Если играет музыка, я просто её слушаю и всё. – Тебе не кажется, что это скучно? – с сарказмом спросила она. – Нет. – Ладно, пойдём другим путём, – пробормотала она, – Что ты любишь есть? – Еду, – сухо ответил я, подъезжая к заправке, – Какой кофе? – я повернулся к ней и наткнулся на пристальный взгляд и вздёрнутую бровь. Она ответила не сразу, долго изучала моё лицо глазами. Улыбнувшись, она фыркнула, и сказала то, что заставило меня усмехнуться: – Возьми мне тот, что любишь ты. Я взял крепкий чёрный кофе, глотая который Сабина отчаянно морщилась, а я улыбался – сама напросилась. Сделав несколько кругов вокруг центра практически в полной тишине, я усиленно думал о том, что же ей можно рассказать о себе, но так и не нашёл ничего стоящего. Спроси она меня, какие мне нравятся девушки, я бы без проблем ответил – миниатюрные, но с пышными формами; с длинными волосами, в которых можно запутать пальцы; и с большими глазами. Цвет не принципиален. Полнота и форма губ тоже – главное, чтобы они могли обхватить мой чл… В общем, вы поняли сферу моих интересов. Я долбаный чудик. Или чудак на букву «М». Георг во время наших бесед объяснил мне корни моей мании – я пытаюсь заполнить отсутствие старых воспоминаний новыми. А какие действия вызывают в нас больший отклик в эмоциональном плане? Правильно – самые низменные. Еда, алкоголь, секс. К еде и алкоголю я отношусь ровно, а вот ко всему, что связано с женщинами, подходящими по описанию, данному выше – крайне положительно. Мне нравится флирт – первые секунды, когда интерес только разжигается. Нравится, когда они стреляют глазками; почти ненавязчиво облизывают губы, смотря на мою шею. Мне нравится предвкушение и нравится думать, что я мог бы сделать с ними в тот или иной раз. Мне нравится ощущение усталости после, и даже лёгкое разочарование, если что–то пошло не так или мои ожидания не оправдались – это вызывает какие–то чувства. И мне нравится, что я их помню. По большей части. Я коллекционер воспоминаний – всё просто. За эти два года, я собрал столько, что это более–менее стало похожим на жизнь, в которой есть какое–то движение. Другого у меня нет и никогда не было. Я просто не помню это «Другое». Сабина уснула, едва напиток в её стаканчике закончился, и я не стал её будить. Просто ехал по городу, слушая шум воздуха за окном, изредка поглядывая на неё краем глаза, ощущая её размеренное дыхание. К семи утра я почувствовал усталость, и начал размышлять, стоит ли отвезти Саби домой, или просто забрать её к себе, пока она не проснётся. Естественно, второй вариант мне понравился больше. Опомнился я вовремя – когда я подъезжал к дому на дорогах начали скапливаться утренние пробки. Припарковав машину, я отстегнул ремень безопасности спящей на пассажирском сидении девушки – она даже не пошевелилась – и вышел на улицу. Чувствуя себя так, словно я должен разминировать бомбу, я зажал ключи от квартиры в зубах и медленно, медленно, очень медленно подхватил Сабину и вытащил её из авто. Захлопнув дверь ногой, я побрёл к дому. Она что–то пробормотала во сне, уткнувшись носом мне в грудь, и я чуть не обронил ключи, которые держал во рту – пришлось улыбнуться, сжав губы. Извернувшись и вызвав лифт, я посмотрел вниз на её лицо и глубоко вздохнул – странное чувство. Войдя в квартиру, я уложил Сабину на матрас, осторожно снял её кроссовки, отшвырнув их в сторону. Она перекатилась набок, обхватила единственную подушку руками, и устроилась на ней, чуть причмокнув губами. Снова улыбнувшись, я разулся, стянул рубашку через голову, а затем лёг с ней рядом. Я долго разглядывал её в утренних лучах, запоминая каждую чёрточку. Изучал профиль, когда она переворачивалась на спину – у неё была красивая ямочка на переносице и чуть вздёрнутый кончик носа. Широкие брови, изогнутые дугой и такие густые чёрные ресницы, что её бы впору снимать в рекламе косметики. В чертах её лица было что–то восточное – неуловимо загадочное и необычное. И светлые волосы только оттеняли это, добавляли экзотичности её внешности. Засыпал я, видя её лицо перед глазами и надеясь, что увижу его, когда проснусь. ГЛАВА 10 Got dressed so quietly