– Я не понимаю, чем могу помочь… – Видите ли, в чём дело, мой друг: в первой половине жизни мы совершаем грехи, а во второй пытаемся их искупить. Или не пытаемся. От этого и зависит исход. – И?.. – Они же не успели ничего – и застряли между. Каждый день они вспоминают, что совершили, что исправить уже нельзя, и каждый день проклинают себя. И так целую вечность. Каждый из них заперт в своём страхе или в своём грехе. Это хуже любой тюрьмы, мой друг. – Но почему они не успели? – Злой рок помешал им. – Злой рок? То есть даже не вы? – Нет-нет, это случайность, я не могу контролировать подобное. – Контролировать что? – Подобное. – Понятнее мне не становится. – Вы должны всё переиграть. – Переиграть? Но я даже не знаю, что именно! – Узнаете, мой друг, узнаете. Иначе они так и останутся там, – он ухмыльнулся. – А вы останетесь здесь. – Но мы так не договаривались! – подскочил я. – Мы никак не договаривались, однако игра начата. Неужели вам не хочется спасти их, увидеть Маргарет и этот ваш колокол? Норах пошёл к двери. – Вы хотите, чтобы я поверил, будто вы желаете кого-то спасти? – Я? – Он обернулся и блеснул белоснежным оскалом. – Этого хотите вы, мой друг. Вам же нужна ваша Маргарет, не мне. 13 глава Спальня мадам и месье Лоран – А я говорю тебе, с этим доктором что-то не так. – Так не так, какое тебе дело? Он лечит сына, это главное. – Но от чего он его лечит? – брызгал слюной Фабьен. – От твоего разгильдяйства! Если б ты был с мальчиком в тот день… – Я и был с ним. – Ты был со своими дружками, вы опять играли в карты… – И ребёнок был со мной! – Ему стало скучно, и он убежал, а ты ничего не заметил. – Ну знаешь ли, тебя тоже с ним не было. – Ах!.. – вскрикнула Ирен и закусила губу. – Ну ладно, я не хотел… – замямлил Фабьен. – Пять лет прошло с того кошмара, а мы вспоминаем его каждый день. – Потому что каждый день я думаю о том, что было бы… – Врач тогда сказал: найди мы его раньше… – Какой врач? Муж твоей тётки Кларис? – вспыхнула Ирен. – Тот, что смылся через полчаса, как дал лекарство? – А по-твоему, этот прохиндей лучше? – Фабьен тряс пальцем в сторону двери. – А? По-твоему, этот подозрительный тип… – Он учился за границей! – Ну и что, – пыхтел Фабьен. – Я был сегодня утром возле его комнаты. – Где ты был? – Ирен посмотрела на мужа. – У его комнаты… – Фабьен проглотил последние буквы; казалось, они встали посреди горла. – Зачем? – Я ходил в туалет… – Он закашлялся. – Туалет в другой стороне! – наступала на него Ирен. – Ты опять пил, Фабьен? Ты встаёшь с рассветом, чтобы выпить? – Это не так! – завопил месье Лоран. – Господи, с кем я живу!.. – Господь тебя не услышит, Ирен. Дело не в этом, – пытался он вернуть разговор в прежнее русло. – Я проходил мимо его комнаты, дверь была приоткрыта… – И ты подглядывал за ним? – Дай мне договорить! – Говори, я тебя всё равно не слушаю. – С ним происходило что-то странное. – Тебе нравится следить за спящими, да, Фабьен? – Нет. Ты дашь мне сказать или нет? С твоим доктором творилось что-то неладное. – Ой, ну всё, у меня разболелась голова. – Она схватилась за виски. – Он был будто в агонии. – Может, приснилось что… – Это морфий, Ирен, я видел такое. Его так выкручивало… – Какой бред ты несёшь. – Она всплеснула руками. – Ему просто приснился кошмар или сон другого рода. – Какого другого? – Фабьен недоумённо посмотрел на неё. – Тебе не понять. – Ирен посмотрела в зеркало туалетного столика, всадила ещё одну шпильку в собранные волосы и откинулась на спинке бархатного кресла. – Людям снятся сны, Фабьен. – Не знаю, мне ничего не снится. – Потому что ты – бесчувственный старый башмак. – Сделаешься таким с тобой… – Я потеряла всякий интерес к этому разговору. – Мадам Лоран встала с кресла и выпрямила спину. – Отойди, Фабьен, мне нужно спуститься вниз. Она прошла мимо мужа, как мимо мешка с картофельными очистками, давшего течь. Ей казалось, муж её тоже дал течь, и если раньше у него скрипели только колени, то сейчас недуг, по всей видимости, добрался до головы. Он стал каким-то суетливым и дёрганым, ему вечно что-то мерещилось, будто за ним кто-то следил, чего-то от него хотел… Как-то Ирен пыталась успокоить мужа, сказав, что такой гнилой картофель, как он, никому и даром не нужен, но Фабьен почему-то не внял её доводу. Больше она не пыталась вникать в его надуманные проблемы. – На твоём месте я бы проследил за ним! – крикнул Фабьен вслед жене. Но она уже поспешила уйти. Месье Лоран знал, что и сам бы ни за кем не следил. Что есть у него проблемы и поважнее, а этот докторишка и стервозная жена – лишь повод, чтобы отвлечься. Ничто не волновало его так, как он сам. Последние полгода Фабьен не выходил на улицу – точнее, выходил, но только до конюшни, туда и обратно. Надо же было и гулять. Чем не прогулка в двадцать шагов, туда и обратно, и того сорок… Для него в самый раз. Фабьен осмотрел спальню жены: всё лучшее, что было в доме, что ещё осталось от былой роскоши, она забрала себе. Вазы из китайского фарфора с лепниной, картины в позолоченных рамах, мебель, обшитую бархатом. Фабьену казалось, она с лёгкостью променяла бы и его на одно из таких кресел. Внизу послышался шум – кто-то открывал дверные замки, крутил и крутил механизм.