— Откуда идете? — спросил подскочивший Литвин. — Из Шахт, — ответил мар, — нас большой караван, следом идет большой отряд. И впереди еще один. — Врешь! — осклабился Литвин и пнул лежащего мара в бок. Тот взвыл и тут же уставился на обидчика бешеным взглядом. — Вас тут положат, ублюдки! Вы хоть понимаете, на кого напали?! Вам конец. Ну вот, это как раз то, о чем предупреждал Шендр. Похоже, придется заканчивать с ним. Я ткнул стволом своего оружия пленнику прямо в нос, надеясь напугать его таким образом. — Говори, мразь, или будешь свои мозги по веткам собирать! — Да пошел ты, мясо! — прошипел мар. — Вас на лоскуты порвут, вам яйца отрежут, и будете подыхать, пока кровь не… — Валим его? — поинтересовался Литвин у меня. Я кивнул головой. БАХ! — Мик, мать твою! — Черт, забыл! — проворчал я. — А если он не врал насчет отрядов впереди и сзади? — Тогда надо уйти отсюда, как можно быстрее. Я развяжу пленника, а ты живность поведешь. Я бросился к оживившемуся пленнику, разрезал веревки на руках и ногах. — Кийко, да? — Мы знакомы? — удивился парень. — Знакомы. Все, потом, потом! Давай, приходи в чувство, и уходим отсюда. Сам я бросился к убитому мару. Открыл кобуру, вытащил пистолет, охлопал карманы и достал две обоймы к его автомату, обойму к пистолету, дерьмовый нож, который выдают всем колонистам и самодельные ножны к нему. Нашлась и куча мелочевки, но я отбросил ее — хлам. Перебежал к следующему трупу. Хозяйственный Литвин уже успел утащить свои стрелы, автомат мара. Проверив кобуру, я убедился, что Литвин и про пистолет не забыл, а вот обоймы не забрал. Нашлись еще три к автомату и две к пистолету. Я охлопал труп на предмет других ценностей и обнаружил на ремне, с бока противоположному тому, где была кобура, какую-то коробку. Сняв ее с держателя, я несказанно удивился — Ба! Рация! Так может, и у того жмурика есть? На бегу я прикрикнул на бывшего пленника: — Чего расселся! Уходим! — тот все еще сидел на месте, растирал руки и ноги. Видно, затекли. Ну, ничего, сейчас разомнет. Я подбежал к нашему «партизану», так и не ставшему выдавать военные тайны маров, и перевернул на бок. Ну, да, так и есть — вот еще одна рация. Боже! У нас есть нечто, вроде нейросети, мы можем загружать себе в голову чужие опыт и знания, можем писать друг другу мысленные сообщения, но, мать его, бегаем с обычными рациями? Серьезно? Хотя, с другой стороны, вполне может быть, что этому есть какое-то логичное объяснение. Ладно, получу его потом, в городе, в безопасности. Успев дернуть за рукав пробегающего мимо Кийко, отчего тот едва не упал, я приказал: — Оружие возьми! — и взглядом указал на автомат. Кийко, вопреки моим опасениям, дважды просить не пришлось. Он схватил автомат и мы, уже вдвоем, дернули прочь. — Вы чего там творили, мать вашу! — зло прошипел Шендр, когда мы с Кийко добежали до них с Литвином. — Так получилось, — ответил я. — Ни хрена себе, «получилось»! — возмутился Шендр. — Я ведь дважды сказал — валите маров тихо. И ладно бы Литвин промахнулся, так нет! Одного сняли, как положено, второго положили мордой на землю. Ну, решили прикончить — не вопрос. Зачем стрелять было? — Так получилось, — упрямо повторил я, — будем считать, что это был первый блин, который комом! — Сейчас остальные мары подтянутся и из нас блины сделают, — продолжал вещать Шендр. — Ну, хватит уже! — огрызнулся я, — Спорол глупость, бывает. — Вы хоть следы замели за собой? — уже на полтона ниже поинтересовался Шендер. — Какие еще следы? — Да вы издеваетесь?! — Шендр вновь повысил голос. — Я ведь вам обоим отправил сообщение, чтобы не орать на весь лес! Я проверил почту. — У меня ничего нет. — У меня тоже, — отозвался Литвин, — может, ты не отправил? — Ну да, совсем я идиот? — возмутился Шендр. Глаза его расфокусировались, и он явно полез проверять, отправилось ли его сообщение. — «Сообщение не отправлено. Нет доступа к сети», — озадаченно процитировал он. Ага! Вот и раскрылся секрет, почему мары бегают с рациями. Здесь нет сети, не работают функции интерфейса и… я еще раз проверил — ну да, за убийство волков ничего не добавилось. Вообще. А ведь должны были подняться хоть какие-то оружейные навыки. Я уже молчу про свежевание, к примеру. — У меня после той бойни с волками навыки не прокачались, — сообщил я о своих наблюдениях соратникам. — У меня тоже! — подтвердил мои наблюдения Литвин. — Мать ничего не видит и не слышит вне зоны покрытия ретрансляторов, — вступил в разговор спасенный нами Кийко, — ретрансляторы, насколько я знаю, работают только возле Речного. Тут, вдоль дороги на Северный, они есть, но не подключены. — А откуда ты это знаешь? — поинтересовался Литвин. — Я — техник. В свое время ставили их, — пожал плечами Кийко. — Ты что, из первой волны? — удивился Литвин. — Из второй. — А как ты оказался… — начал было Литвин, но его перебил Шендр. — Ну, хватит! Потом поговорим. Сейчас надо уходить. Нам еще шкуры надо снять оставшиеся, а времени в обрез. — Ты! — он ткнул пальцем на Кийко. — Сможешь замести следы за бубалом? — Не знаю, — пожал тот плечами, — если расскажешь как, наверное, смогу. — Покажу, — кивнул Шендр, — все, уходим. Мары могут пойти за нами. — Если они вообще тут есть. Может эти двое были одни, — хмыкнул Литвин. — Очень на это надеюсь, — вздохнул Шендр, — но сильно сомневаюсь. Так что лучше перебдеть, чем недобдеть. Мы двинулись к скале, возле которой положили кучу волков. Как только добрались до места, мы с Литвином принялись грузить на бубала добытые шкуры — зачем тащить их на себе, если у нас появился «грузовой транспорт»? Шендр сторожил нас, а вот Кийко отправили назад. Если противник уже двигается по нашим следам (как бы не пытались скрыть отпечатки копыт бубала — заметить их все равно было достаточно легко), если среди маров есть опытный следопыт — все наши ухищрения бесполезны. Работали мы с Литвином, в прямом смысле, не покладая рук. Когда последняя шкура была погружена, мы немного передохнули, дожидаясь возвращения Кийко. Вернувшийся Кийко сообщил, что к месту гибели двух маров подтянулись другие. И их больше дюжины. Черт! Очень плохо. Мы схватились за рюкзаки, которые весили уже прилично (часть шкур пришлось загрузить в них, так как в тюки бубала они не влезали). У рюкзаков получался внушительный вес — даже Кийко досталась ноша. Ну, а что? Мы его спасли, отдали оружие одного из маров — пусть теперь отрабатывает. Тем более, Шендр нести свой рюкзак не мог. Точнее мог, но зачем напрягать раненого товарища, когда есть вполне себе здоровый и крайне благодарный за свое спасение бывший пленник. Едва мы закончили подготовку и двинулись в путь, как до меня донеслось какое-то шипение, а затем гнусавый, наглый голос вдруг сказал: — Эй! Уроды! Я знаю, что вы меня слышите! Я замер, озираясь с оружием в руках, пытаясь найти говорившего. Но затем до меня дошло, что звук идет из раций, прикрепленных у меня на поясе. Меж тем голос продолжил: — Вы убили двух наших людей. И это была огромная ошибка с вашей стороны. Это были люди Дьяка. И Дьяк подобного не прощает. Голос замолк, явно давая нам осознать весь ужас ситуации. Вот только я как-то особого ужаса не испытывал. Ну, завалили маров, ну главарь у них некий «Дьяк», и что? Что тут такого, что должно меня напугать до дрожи в коленках. И тут я заметил, что мои подельники отчего-то вдруг поникли духом.