– Не смотри так на меня, это не я ее бронировал. – Думала, будет что-то пошикарнее… За нами шум моторов такси смешивался с объявлениями по громкоговорителю, призывающими не оставлять багаж без присмотра, иначе он будет убран и уничтожен. Грохот поезда, выезжающего с вокзала. – Если проголодаешься, они делают очень пристойную яичницу с беконом. Она повесила рюкзак на плечо: – Козлы полицейские, сквалыги. – Протиснулась сквозь автоматические двери. – Ну, если номер будет не двуспальный… Я вернулся в машину, к телефону. Позвонил Хитрюге: – Ты получил информацию, о которой я тебя спрашивал? – Ты что, на самом деле провел незаконный обыск у этой чокнутой педо? – Если ты обычный гражданин, Хитрюга, никакого ордера не требуется. И из суда это дело уже никто не выкинет. – Болтал тут с одним гопником, он мне кое-что должен. Спросил, что за безопасность у Той, Чье Имя Нельзя Произносить. Готов поставить бабки на колючую проволоку и сторожевых собак. А ты что об этом думаешь? Боб-Строитель улыбнулся мне с заднего сиденья, в руке желтый гаечный ключ. – Мы с этим справимся. – Только одна проблема – сегодня ночью полный облом. Мой парнишка сказал, что она свалила в Эдинбург, там какой-то благотворительный боксерский матч. До завтра не вернется. Вот черт… Ничего с этим не поделаешь. Если ее нет – значит, ее нет. – Ладно, мне сегодня собак хватило. Элис дернула меня за рукав: – Дэвид принесет карри, или нам куда-нибудь надо заехать по дороге домой? – Мы не едем сейчас домой. – Вернулся к телефону. – У нас есть еще пара дел, которыми нужно заняться. Ты без нас приходи, располагайся. И, Хитрюга… – Что? – Купи приличное карри ладно? В «Пенджабском замке», а не в какой-нибудь подозрительной крысиной дыре. * * * Было уже начало девятого, когда мы остановились на Кэмберн-Вью-кресент. Жилой массив изогнулся кирпичным циклоном, одинаковые дома с одинаковыми палисадниками и одинаковыми полноприводными тачками у одинаковых гаражей. Все освещалось одинаковыми фонарями, превращавшими дождь в мерцающие янтарные капли. Деревья в Кэмберн Вудз темными силуэтами торчали за жилыми домами. Густые темные тучи, прятавшиеся в темноте. Рут на пассажирском кресле, наклонилась вперед, смотрит в протертое дворниками пространство ветрового стекла. – Я не могу… Элис улыбнулась ей: – Представьте, что вы стоите в лучах солнечного света, как я вас учила. Тепло растекается по вашему телу. Вам уютно. Вы спокойны. Расслабленны. Рут поерзала в кресле, дрожащие пальцы на черном пластике приборной доски. – Может быть, мы просто пойдем домой?.. Я положил руку ей на плечо, она вздрогнула. – Все будет в порядке. Вы ведь были друзьями, вы помните? – Это всего лишь… Я теперь ее совсем не знаю… – Вы в полном порядке. Вам уютно. Вы спокойны. Расслабленны. Элис вылезла из машины. Чуть помедлив, Рут последовала за ней, а я остался бороться с ремнем безопасности. Нашел наконец кнопку, расстегнул чертову хреновину и выбрался наружу. Во влажном воздухе пахло древесным дымом и серой… и еще чем-то мускусным. Мокрой землей и гниющими листьями. Дождь вымочил мне волосы, потек по затылку за воротник. Рут подошла к Элис, нащупала ее руку и ухватилась за нее, как маленький ребенок, который боится потеряться. – Вам уютно. Вы спокойны. Расслабленны. – Хорошо… Я пошел вслед за ними по дорожке, мимо массивного «мини» к входной двери. Нажал на кнопку звонка. Никто не ответил. Я нажал еще раз. Рут поежилась, пар изо рта бледно-серым облаком. – Она передумала, наверное, не хочет с нами говорить… – Доверьтесь мне. – Еще одна попытка. Наконец дверь приоткрылась на пару дюймов, в щель выглянул мужчина. Короткие рыжеватые волосы, круглые щеки, бесцветные брови над парой бегающих глаз. Оглядел Элис с ног до головы, как будто пытаясь накрепко запомнить ее. – Вы… – Перевел глаза на Рут. Остался стоять с разинутым ртом. – Надеюсь, вы помните мисс Лафлин. Они жили вместе с Лорой. Прищурился: – Боже правый… Рут? У нее на губах мелькнуло что-то напоминающее улыбку и исчезло. – Привет, Кристофер. – Черт возьми… – Поморгал. Открыл дверь и вышел под дождь. Обнял ее. Она стояла, опустив руки. – Как ты? О господи, столько лет прошло. – Еще поморгал. – Ты… входи, пожалуйста, господи, извини. Стоишь тут под дождем. Мы… Уверен, Лора просто умрет, когда тебя увидит. Втолкнул Рут в дом, посторонился, пропуская Элис, и закрыл за мной дверь. – Ты уж прости, приходится быть осторожными. – Пожал плечами. – Журналисты. Извините… – Протиснулся мимо нас. – Вы не можете подождать здесь, всего минуту. Нужно проверить, все ли в порядке с Лорой. Она иногда бывает немного… Это все из-за беременности. Рут поежилась: – А если она нас выгонит? Просто не захочет с нами… – Ощути теплое солнце на своем лице. Тебе уютно. Ты спокойна. Расслабленна. Молчание. Прихожая была никакая, стены кремового цвета, ламинат на полу, на стене какой-то невзрачный пейзаж. Как комната в гостинице. Дверь на кухню снова распахнулась. – Проходите, проходите… Я уже чайник поставил. Кристофер попятился, и Рут осторожно вошла в комнату. Через мгновение мы вошли следом за ней. У раковины стояла глубоко беременная женщина, чистила картошку. Ярко-рыжие кудрявые волосы собраны на затылке в лохматый хвост, опускавшийся почти до плеч. Лора Страхан оглянулась на нас. Не улыбнулась. – Чертовы журналисты гоняются за нами с тех пор, как этот мерзавец добрался до моей медицинской карты. Кому все это было нужно? Ответьте мне. – Нервно бросила очищенную картофелину в кастрюлю, выплеснув немного воды на рабочую поверхность. – Даже в своем доме не можем больше оставаться, прямо как в осаде – повсюду камеры, микрофоны и журналисты. Кристофер открыл шкаф, достал несколько чашек: