Посмотрел на экран мобильника: «НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЕН». – Кто это? – Ну ты и детектив, это Мики Слоссер. Ты был у меня в офисе этим утром, помнишь? – Пауза. Шуршание. Снова голос: – Мне тут пришло кое-что, что может тебя заинтересовать. Молчание. – Я не настроен в игры играть, Мики. – Письмо. На желтой линованной бумаге. Подписано – «Потрошитель». 33 Небо – как размытая полоска угольно-серого цвета. Кровь сочилась с горизонта, а солнце, покончив с днем, разбросало по мокрым дорогам узоры блестящих пятен. – Что? – Я закрыл ладонью ухо и повернулся спиной к входу в больницу – мимо проезжала «скорая помощь», и ее вой стихал по мере того, как она исчезала вдали. На другом конце линии Джейкобсон снова попытался докричаться до меня: – Несс убедила всех отказаться от обвинений. Мистер Макфи снова свободный человек. – Молодец. А что насчет Купера, Плохой Билл вспомнил Клэр Янг или Джессику Макфи? – Насчет этого письма, ты уверен, что журналист не облажается? – Ну, он же журналист. – Справедливое замечание. Все равно проверить надо. – Громкость пропала, как будто Джейкобсон отвернулся от телефона. – Купер, скажи ему, что мне говорил. Что-то заскрипело, потом Купер откашлялся мне в ухо: – Алло? Да, о’кей, тут вот что, Плохой Билл, он же Уильям Мур. Показал ему обе фотографии, и ему кажется, что он видел Джессику Макфи с высоким рыжеволосым белым мужчиной. Говорит, что насчет Клэр Янг не уверен. Выглядит знакомой, но, может быть, только потому, что часто видел ее в газетах и по ящику. Ну и хватит об этом. – Может быть, у него камера видеонаблюдения стоит или что-нибудь вроде этого? – Сказал, что его никогда это не волновало. Кому нужно, говорит, рисковать и получить мясницким ножом по голове из-за пакета булок для бургера и горстки жареного лука? Профессор Хантли полагает, что похититель вряд ли забрал Клэр Янг с собой, после того как купил ей еду. Она пропала ночью в четверг, а нашли ее ранним утром в субботу. Хантли говорит, что похититель не собирался ее насиловать, в заложниках держал, а в пятницу просто повел на ланч. Мимо проревела еще одна «скорая», на этот раз в другом направлении. Я взглянул на часы – без десяти четыре. Скоро нужно будет двигаться. – А ты… – Я еще спросил, сколько этих «двойных ублюдочных бургеров» он продал в пятницу между одиннадцатью часами утра и тремя часами дня, так он послал меня. Придурок. – Это же бургер-фургон, а не трехзвездочный ресторан. Плати налом, и никаких рецептов. Где он в пятницу парковался? Молчание. – Купер? – Вообще-то… Я стукнул головой о стену: – Забыл спросить, да? – Вы же сказали, что он будет стоять у супермаркета, он там и стоял, и я подумал… что у него там постоянное место. – Откашлялся. – Ну, вроде того. – Главная фишка бургер-фургона в том, что у этой чертовой хреновины колеса есть. Иди обратно и выясни, где он находился в пятницу во время ланча. – Простите, шеф… Значит, теперь я «шеф»? Уже кое-что. – Все нормально сделал. Иди давай и проследи за деталями. – Есть, шеф. – И свяжись с дежурной частью, пусть пробьют по компьютерной системе полиции Даррена Уилкинсона, работает в службе персонала каслхиллской больницы. – Есть, шеф. – Свободен. Кто-то похлопал меня по плечу, я повернулся – Ноэл Максвелл. Оранжевая парка поверх форменного брючного костюма, ярко-белые кроссовки шаркают по мокрому тротуару. Ухмыльнулся, отчего короткая эспаньолка слегка перекосилась. – Ну как, преднизолон помог, все нормально? Из мобильника донесся голос Джейкобсона: – А теперь вот что. Это ты утверждал, что работать по старинке, от свидетеля к свидетелю, лучший способ установить контакты? И что ты выяснил? – Подождите минуту. – Выключил у телефона звук. – Ты достал что я просил? Ноэл оглянулся, понизил голос до едва слышного: – Это же, сами понимаете, промышленное качество. В смысле, это не… – Так ты достал или нет? Еще раз оглянулся вокруг. Как будто до этого не проверял. Сунул руку в карман и вытащил уголок коричневого конверта: – У вас наличка? Я отмусолил шестьдесят фунтов от того, что осталось от сотни, которую мне сунул Джейкобсон, протянул ему. Осталась пятерка и немного мелочи. Он еще раз оглянулся, сунул мне конверт. Совсем не тяжелый. Вскрыл его. У него глаза на лоб полезли. – Не делайте этого здесь! – Да, как же. Высокий уровень доверия сегодня в мои планы не входит. – На дне конверта лежали два шприца, прозрачные, с оранжевыми крышечками на иглах. Рядом с ними сложенный пополам лист бумаги, на нем текст мелким шрифтом. – Только обязательно инструкцию прочитайте, ладно? Опасная штука… В этом-то все и дело. – Сколько по времени? Пожал плечами. Еще раз оглянулся: – От массы тела зависит. Если парень большой и жирный, часа три-четыре. А если целую дозу ребенку вколоть, он никогда не проснется. – Покраснел. – Конечно, если есть такие намерения. Сами понимаете. Я сунул конверт в карман. Задумался. Нахмурился: – Кому еще ты медицинские препараты впаривал? Ноэл несколько раз раскрыл и закрыл рот. – Я… не знаю, о чем вы говорите, продавать медицинские препараты, зачем мне это нужно? Я вам услугу оказывал, потому что мы с вами старые знакомые. – Анестетики, гипотензивные средства, дезинфицирующие, шовный материал, клей хирургический? – Все что нужно, чтобы вскрыть человека и вшить ему в живот пластиковую куклу. Он замотал головой: – Нет, вы о ком-то другом думаете, я не продаю больничные препараты, я вроде посредника, хороший парень, помогающий старому другу.