– Кажется, выводили пописать, и все. Проверил телефон. Приложение Сабира светилось ярко-оранжевым. Если оба будем оставаться на этом этаже, все будет в порядке. Надеюсь, Элис не захочет прогуляться… Рона толкнула дверь, я вошел в приемную зону. Вдоль стен прикрученные к полу пластиковые стулья, все под контролем дежурного, так что никто никуда не денется. Стены залеплены плакатами – как анонимно сообщить о преступлении, горячая линия для изнасилованных, как обнаружить плантацию марихуаны, террористов и подвергшихся насилию детей. Раскольник Макфи сидел под большим пробковым щитом, покрытым вырезками из Касл Ньюз энд Пост, – обязательно с фотографиями захваченных партий наркотиков и офицерами, врывающимися в дома мерзавцев. В комнате еще человек десять, не меньше, – пьяницы, торчки, парочка отвратительного вида старых шлюх. В общем, полный набор. Рядом с Раскольником никто не сидел. Три сиденья влево, три сиденья вправо были пусты. Рона кашлянула, продолжая следить за коридором: – Вам, кхм… помощь нужна? Только у меня бумаг целая куча… Я встал напротив него: – Уильям? Он повернул голову, под седыми усами мелькнуло что-то вроде улыбки: – А, это опять ты. – Выпьешь чашечку? Он встал со стула, выпрямился. Люди, сидевшие ближе к нему, отшатнулись, не вставая со стульев. – Почему ты до сих пор ее не нашел? Я кивнул на глухую дверь рядом со стойкой дежурного: – Пойдем. С третьей попытки набрал код замка, дверь открылась, впуская нас в маленькую комнату. Четыре стула, серый стол, архивный шкаф для документов, на нем стоял электрический чайник. Корзина для мусора, забитая картонками из-под китайской лапши, пакетами от чипсов и контейнерами от еды навынос. Я положил фолдер на стол, направился к чайнику: – Видели письмо, которое он послал в Ньюз энд Пост? Раскольник уселся на одном из стульев, широко расставив ноги, положил руку на спинку стула, стоявшего рядом с ним: – Воняет здесь. – Завтра его напечатают, на первой странице. – Включил чайник. Открыл верхний ящик архивного шкафа. – Его все еще исследуют, но графолог сказал, что почерк совпадает с тем, которым были написаны письма восемь лет назад. – Банка с кофе рядом с коробкой чайных пакетиков, несколько чашек, пакет с сахаром и пинта жирного молока. Поставил две чашки рядом с бормочущим чайником. – Вы знали, что кто-то преследовал Джессику? Молоко пахло нормально, плеснул немного в каждую чашку. Я повернулся, Раскольник остался сидеть на своем стуле, не двигался. Перед ним на столе лежал фолдер, он его не тронул. Только лицо покраснело, и глаза стали как осколки гранита. – Кто? – Мы его арестовали сегодня вечером. Его сейчас допрашивают. – Она была? – Нет. Мы продолжаем поиски. Чайник закипел, заплевался паром. Он наклонился вперед, положил на стол сжатые в кулаки руки: – Мне нужно имя. – Привлекался за жестокое отношение, вымогательство и перевозку наркотиков. – Я разлил по чашкам кипяток. – Я сказал… – Доводилось работать со Скальным Молотком Робинсоном? Он обычно работал с Топором Джимми Олдмэном. – Я постучал по подбородку указательным пальцем, рисуя невидимый шрам. – Ну, пока они не разбежались. Раскольник отвернулся, уставившись на потолок, в направлении допросных комнат. А когда снова взглянул на меня, его плечи обмякли. Он опустил голову: – Вы просто сброд сосунков… Стоявшие на столе чашки звякнули. – Вам известно, что мы нашли ногу, плававшую в воде в Кетл Докс? Анализ ДНК показал, что это была нога Джимми Олдмэна. Патологоанатом сказал, что ее, скорее всего, топором отрубили. Раскольник протянул руку, взял чашку: – Как ты можешь быть таким тупым? – Кое-кто думает, что Джимми сам над собой это проделал. Устроил все так, как будто его убили и расчленили. Решил, наверное, что это единственный способ, с помощью которого он может исчезнуть, и Робертсон не станет его искать. Какой смысл труп преследовать, а? – Я сел на стул. – А я что думаю? Думаю, что Скальный Молоток вышел из больницы, выследил Джимми Олдмэна и на мелкие кусочки его изрубил собственным своим топором. – Алистер Робертсон работает… работал на меня. Он не похищал Джессику. Вы, придурки, не того человека поймали. * * * – Это чертовски важно. – Джейкобсон вышел в коридор, хлопнув за собой дверью комнаты мониторинга, и злобно уставился на меня. Кажется, мороженый зеленый горошек ему не очень помог. Ссадина на щеке покрылась коркой и расцветилась всеми оттенками красного, синего и лилового. Я поднял трость и уперся в стену резиновым наконечником прямо на уровне его плеча – дорогу ему преградил. – Это не наш клиент. – Его видели у общежития медсестер, и он… – Это не он. Сейчас Скальный Молоток Робертсон – частный детектив, работает на «Джонстон и Генч» из Шортстейна. Раскольник нанял его, чтобы следить за своей дочерью. – Один короткий звонок старшему партнеру, и все, подозреваемого у нас больше не было. Джейкобсон закрыл глаза, пару раз врезал затылком об стену: – Твою мать… – Вот почему он за ней мотался. По мусорным бакам лазил. Квитанции искал и телефонные счета. Джейкобсон нахмурился, разлепил один глаз: – Тебе не кажется, что мистер Макфи просто играет с тобой? Сказал, что парень чистый, мы его освободим, а потом узнаем, что его подвесили за большие пальцы и запытали до смерти дрелью со сменными насадками? – Я только что говорил с парнем, который фирмой управляет. Говорит, что Робертсон у них восемнадцать месяцев работает, судя по бухгалтерским книгам. Последние полтора месяца таскался за Джессикой Макфи по заказу ее папаши. У них есть его отчеты, договор – в общем, всё. – Тогда какого черта он сидит здесь, как садовый гном, и на все вопросы бубнит «без комментариев»? Хороший вопрос. – Робертсон вообще-то не бойскаут, зато Раскольник – придурок психотический. На такого ябедничать не станешь, если не хочешь закончить жизнь самоубийством. – Идиоты… – Джейкобсон повернулся, сделал пару шагов по коридору, вернулся обратно. – Повтори еще раз. – Он следил за Джессикой, это так. Но эту слежку ее папаша заказал. Так и есть, следил за ней. Выяснял, где она была и с кем. А потом ее бойфренда избивают до полусмерти, и парень внезапно решает, что больше не хочет встречаться с Джессикой Макфи. Какое совпадение. Джейкобсон еще раз боднул стену головой: – Таким образом, мы возвращаемся на круги своя, черт возьми. Я опустил трость: – Не обязательно. * * *