* * * – Родненькие вы мои! Криворукенькие вы мои! – приветственно вопила Гуля с козырька над крыльцом, ведущего в западную пристройку. – А похудели-то как! А побледнели-то как! А почему с синяками да шишками? Ох, плохо, плохо вас Ши-Ван гонял. На горгулью уставилось двенадцать озлобленных студентов факультета закрытых знаний, после чего крылатая зараза слетела вниз и переключилась на другую мишень. – Батюшки, нет, вы только гляньте, как нашему декану идут эти кривые царапины на щеке. Неужто молитвы брошенных девиц долетели куда надо и лучший любовник двора получил заслуженную кару? Полноте кидать в меня ножами! – обиделась Гуля, ловко уворачиваясь от пролетающих мимо клинков. – Скажи спасибо, что отделался царапинами, а не венерическими заболеваниями! Все еще не оправившийся после нападения Маккалич тихо ругнулся, осторожно вынул из перевязи пострадавшую руку и запустил в языкастую горгулью заклинанием стазиса. Гуля ловко поднырнула под сгусток брошенной магии, с нескрываемым весельем показала первому мечу королевства язык и испуганно ойкнула. Пульсирующий зеленоватым светом шарик оказался самонаводящимся. – На мыло злостных угнетателей! – кричала она, камнем пикируя на землю. – Декана на борщ! Систему, попирающую права живых существ, на пельмени! А людей без чувства юмора – на соленья! Даешь свободу слова!!! Проследив за тем, как обездвиженная горгулья шмякается в глубокую лужу с тонкой корочкой льда по краям и уже оттуда продолжает призывать общественность к антисоциальным действиям, я незаметно от остальных зашла за мобили и скрылась в ближайших кустах. Вчерашний дождь сменился заморозками, почва стала тверже, деревья и кусты сонно притихли, птицы суетливо сновали по округе, отыскивая еду, а юркие белки продолжали таскать запасы. Пробежав по тропинке, я свернула к знакомому домику ректора, взбежала по ступенькам на крыльцо и замолотила кулаком в дверь. Хозяин открыл не сразу, заставив меня отбить руку и потерять остатки терпения, коего и так было мало. Встрепанный и сонный, Итон удивленно посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу от нетерпения парду, недюжинной силой воли поборол рвущийся зевок и поприветствовал: – Доброе утро, обучающаяся Вейрис. Чем обязан столь раннему… – Я видела вашего отца! – не в силах сдержаться, выпалила я. Реакция последовала незамедлительно. Меня схватили за руку, втянули внутрь теплого дома и прижали спиной к захлопнутой двери. – Повтори, – приказал декан, и по спине побежали мурашки. Как-то не так я себе представляла его реакцию на мое заявление. * * * Глошад медленно повернул голову и сощурился от яркого света. На коленях принца лежала рубашка, пожертвованная для ночной гостьи, в правой руке зажата деревянная фигурка маленького котенка, запутавшегося в клубке ниток. Тонкая трещина расколола игрушку сбоку, но неведомый мастер сумел залить трещину прозрачным лаком так, что пальцы не ощущали неровности. Молодой мужчина поднес фигурку к лицу, и взгляд его потеплел. Старший наследник никогда не любил собственный день рождения. Даже больше. С некоторых пор он ненавидел эту дату. День, когда именинника окружают любящие его люди, уже давно обернулся фарсом. Праздник был нужен Эддару только как предлог, чтобы придворные интриганы встретились и, словно скорпионы в банке, принялись жалить друг друга словами и поступками. Любящих Глошада людей на праздник не пригласили. Даже родители не сочли нужным приехать и встретиться с сыном. Но она пришла… Глошад почувствовал ее запах задолго до того, как она под руку с Дереном Маккаличем вошла в зал, но, едва увидев, потерял годами тренированное самообладание. С момента, как парда впервые поднялась по ступенькам западной пристройки, он видел Мими сотни, а то и тысячи раз, но только теперь заметил, как похорошела их малышка. Ноэми выжила. Видимо, народная молва права, и у кошек есть в запасе девять жизней. Глошад испытал невероятное облегчение и радость, но едва Маккалич – первый в постели и на дуэли – наклонился и принялся что-то шептать мечтательно улыбающейся девушке, принц с трудом сдержал инстинкты. Спрятавшись от посторонних взглядов на балконе, старший наследник престола пытался унять взбесившегося зверя. Вторая ипостась рычала, недовольно скалилась и била хвостом, красочно описывая, что сделает с любым, кто прикоснется к их малышке. Глошад думал, глядя на мокрый и недовольный после дождя парк. Дальнейшее, за исключением фразы «Давно хотела сказать, да все никак не могла собраться с духом… Глошад, ты меня бесишь!», прошло строго по плану. Он дал парде подсказки, незаметно вылез из покоев и разыскал выброшенную коробку – подарок его величества. А потом тихо позвал. После магического всплеска, вызванного сильным эмоциональным потрясением из-за смерти Ноэми, сгорела не только беседка с остальными фигурками-игроками, но и предохранитель, запирающий врожденные таланты принца. Сейчас его власть над оборотнями стала в разы сильнее, чем до этого. В соседних комнатах тихо скрипнула дверь – старая Дезире уже пришла в покои, чтобы разбудить и накормить принца. Нянюшке известно, что принц не станет есть на праздничном ужине, а значит, утром будет голоден и раздражен. Это было правдой. Глошад действительно чувствовал голод и раздражение, но еда тут была ни при чем. Молодой мужчина быстро поднялся на ноги. Он просидел в кресле всю ночь в раздумьях, но усталости не ощущал. Подойдя к кровати, принц опустился на корточки, сунул открытую ладонь под свисающий край покрывала. Раздался тихий писк, и на ладонь скользнул маленький теплый комочек. Глошад вытащил мышонка, кончиком указательного пальца погладил зверька по голове, и тот с готовностью поднялся на задние лапки. * * * – Да неужели? Король Эддар позволил себе снисходительную усмешку. Сидящий напротив храмовник со спокойствием выдержал взгляд разгневанного монарха и вежливо кивнул. – Ваше величество, я всецело понимаю ваше негодование, – поставленным, проникающим в глубь души голосом отозвался храмовник. – Да, наш храм дал согласие проводить испытание для наследников, но никем не оговаривалось, что кандидата должен назначать король. Эддар сжал потертые подлокотники старенького, но еще очень удобного кресла. Храм не подчинялся приказам сменяющих друг друга монархов, предпочитая держать нейтралитет, но условия проверки соблюдал всегда. До вчерашнего дня. – Должен напомнить, – мрачно произнес Эддар, – я все еще у власти, и списывать действующего правителя Аристалии несколько опрометчиво со стороны служителей храма. – Что вы, ваше величество! – с преувеличенной поспешностью воскликнул собеседник. – Наш храм чтит престол и традиции Аристалии. – Так, может, хватит ходить вокруг да около? Объясните свой поступок. – Король терял терпение. – Мы договаривались, что кандидатом проверки станет один из средних принцев, но вы напали на младшего. Почему? Храмовник, одетый в простой серый костюм и светлый плащ, заменяющий рясу, подался вперед и негромко кашлянул. Казалось, он сам немного смущен возникшим самоуправством. – Перед тем как братья покинули храм, одному из них было дано видение. По словам послушника, он видел нового монарха Аристалии. В грядущей борьбе за престол победит… – Я не верю в откровения и пророчества, – резко оборвал храмовника король. Собеседник покорно умолк и смиренно опустил голову. Не в его правилах было делиться драгоценными крупицами знаний с теми, кто отвернулся от веры. Подписав распоряжение отпустить послушников и отослав храмовника восвояси, Эддар пересек кабинет и приблизился к шахматному столику с игроками. Король не верил предсказаниям, потому что знал: каждое из таких откровений, дарованных якобы свыше, можно легко обойти, используя собственный ум и кошачью изворотливость. – Катрин. Щелкнула пружина, открывающая потайной ход, деревянная панель отъехала в сторону, и в кабинет неслышно вошла женщина с черными густыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Парда остановилась рядом с королем и почтительно склонила голову. – Ваше величество. – Ты закончила? – Джед полностью в моей власти. Еще пару декад, и результат не сможет перебить даже связь с истинной парой. Голос женщины казался спокойным, но Эддар заметил триумф в глубине синих глаз своей верной помощницы. Но если парда ждала одобрения, то просчиталась. – Предупреди Ильсора и остальных. Через три декады все должно быть готово, – приказал король, выставляя на шахматное поле все новые и новые фигурки. – Но… – попыталась возмутиться Катрин. – Три декады. Больше ждать не имеет смысла. Женщина сверкнула глазами, с возмущением сжала кулаки и, не обмолвившись более ни словом, поспешила к тайному проходу. Глава 6 Романтики с большой дороги Зима наступила неожиданно. По ощущениям – прямо на меня. Вместе со жгучим холодком и снежными заморозками примчалась раскрасневшаяся госпожа ангина и на манер женщины в черном балахоне принялась косить нестройные ряды обучающихся Академии. Первой приближающуюся беду почувствовала медсестра Эллочка. Спохватившись, что так и не отгуляла свой отпуск, миловидная блондинка сделала всем ручкой, подхватила спешно собранный чемодан и умчалась в неизвестном направлении. Первокурсники, толпившиеся у проходной в ожидании грузового мобиля с новой партией учебников, клялись, что территорию Академии Эллочка покидала, с трудом сдерживая злорадный хохот. А вот нам было не до смеха… Коридоры сотрясались от громогласных чихов студентов, преподаватели прерывали лекции для коллективного сморкания, успеваемость на практических занятиях резко подскочила, ибо в череде одинаково-гнусавых голосов учителя просто не могли разобрать, кто кому подсказывает и за кого отвечает. Женское общежитие перестало быть оным и передислоцировалось в госпиталь для тяжело больных. Причем первый этаж практиковал исключительно традиционно-магическую медицину, второй лечился народными способами, активно налегая на чеснок, ингаляции и сидение над вареной картошкой. Обитатели третьего этажа тайно собрали самогонный аппарат и практиковали растирание спиртовыми настойками. Употреблять внутрь Гуля, патрулирующая помещения, категорически запрещала, не гнушаясь снять капельку-другую пробы с каждой партии. Впрочем, некоторым юным организмам, чей иммунитет и сопротивляемость оказались подорваны болезнью, хватало паров. Отрезанные от основного коллектива, простуженные и злые, ученики факультета закрытых знаний с завистью косились на окна общежития, где кипела жизнь и под действием лечебных паров вспыхивали спонтанные вечеринки с хриплыми подвываниями аж до самого утра. – Скуш-ш-шно, – заметил Ши-Ван за завтраком. – Мр-р-рак! – согласно кивнула Айрис Руколо. Эту парочку даже ангина свалить не посмела. – Может, вывезем этот сопливый детский сад на прогулку?