— Что вы себе позволяете? Кто вы? Предъявите ваши документы! — жалко воскликнул он. — Документы тебе? Хорошо, сейчас, — мужчина шагнул к чиновнику и без замаха ударил его в нос. Потекла еще одна струйка, теперь уже крови. — Такой документ тебя устраивает или хочешь другой? — холодно поинтересовался незнакомец. Страх, испытываемый Семеном Михайловичем, превратился в ужас. Его не били со школьных лет. Тогда ему часто доставалось — за стукачество, желание выслужиться перед учителями. Но потом эти качества высоко ценились руководителями Зудова, и вместо затрещин они вознаграждались хорошими деньгами. Теперь его опять ударили, но если в школьные годы тумаками все и заканчивалось, то сейчас, как понимал чиновник, дело могло принять гораздо более серьезный оборот. Ухватившись за нос, Семен Михайлович исподлобья высматривал, нет ли у мужчины сообщников. Кажется, чисто. Зудов решил от греха подальше задать стрекача. Незнакомец тяжел и лет на пять старше, вряд ли он сумеет потягаться в скорости с более легким чиновником. Резко опустив руки, Семен Михайлович метнулся в сторону от мужчины и тут же почувствовал легкий удар, от которого его левая нога зацепилась за правую, и он уткнулся лицом в сухой колючий мох. Незнакомец больно надавил ему коленом на спину: — В беге мы с тобой посоревнуемся в другой раз, а сейчас крайне мало времени. Он легко поднял Зудова на ноги и слегка подтолкнул рукой, придав нужное направление: — Шагай! Мысли чиновника, поначалу хаотичные, как броуновское движение, наконец упорядочились, и Семен Михайлович сделал единственно возможный для себя вывод, объяснявший действия незнакомца. — Сколько вы хотите? — спросил он. — Все, — ответил мужчина. — Что «все»? — поразился чиновник. — Точнее — всю. Всю правду об исчезновении моего друга. — А если деньгами? — пораженный недогадливостью собеседника, внес окончательную ясность Зудов. — А если будешь предлагать мне деньги, еще раз схлопочешь по физиономии, — сообщил мужчина. Они вышли к лесной дороге, у которой стоял «форд». Ехали недолго, минуты три. Незнакомец остановился у группы высоких сосен и отвел чиновника метров на тридцать от дороги, к вывороченному с корнем большому дереву. После его падения образовалась внушительная яма. Зудов с содроганием понял, зачем его сюда привели. — Эта яма может стать твоей могилой, — подтвердил его страхи незнакомец. — Хочешь остаться в живых? Тогда ты должен честно рассказать мне о похищении Бушуева. «Кто это такой? Впервые слышу!» — так и подмывало сказать Семена Михайловича, но зияющая перед ним яма отбила всякое желание врать. Хотя нет. Изворотливый чиновник нашел потом возможность пустить незнакомца по ложному следу, но сначала он честно рассказал о своем знакомстве с Дмитрием и подробно описал историю их взаимоотношений. Он соврал лишь о том, кому сдал Бушуева. Логика чиновника была железной. Глупый незнакомец вряд ли представляет масштабы личности Тумасова. Он сунется к нему и моментально спалится. Охранники Ильи Фридриховича скрутят мужика в два счета. Хорошенько допросят его, и здесь у самого Тумасова возникнет один принципиальный вопрос. Не к мужику, а к Семену Михайловичу: почему ты меня сдал, друг любезный? — Я рассказал о Бушуеве посреднику, — соврал Зудов. — Какому посреднику? — Его зовут Руслан Артюхин, ему около двадцати пяти лет. Руслан Артюхин по кличке Москит действительно частенько использовался в качестве передаточного звена между Зудовым и Тумасовым. Он хорошо владел восточными единоборствами и, несмотря на обычную внешность, частенько побеждал в схватках противников, намного превосходящих его в росте и весе. За что и получил кличку Москит. Называя его фамилию, Зудов рассчитывал, что Артюхин легко разберется с незнакомцем. Особенно учитывая разницу в возрасте. Конечно, можно было не хитрить, честно и откровенно рассказать о Тумасове, а вернувшись домой, предупредить Илью Фридриховича об опасности. Но чиновник подозревал, что мужчина не так прост, как ему кажется. И оказался прав. — А теперь поведай мне о том, как распределяются заказы на строительство дорог. И не вздумай увиливать. Я многое знаю, а твой рассказ станет гарантией, что наша сегодняшняя встреча останется тайной для прочих заинтересованных граждан. Заложив меня, ты подпишешь себе приговор. Может быть, даже смертный. Поэтому жду от тебя правды, и только правды, — незнакомец будто случайно подтолкнул Зудова к яме. Что оставалось Семену Михайловичу? Конечно, очень хотелось представить себя белым и пушистым, но он вспомнил о принесенных ему Бушуевым документах. Если незнакомец тоже их читал, проколоться можно в любой момент. И он рассказал об их теплой компании, о том, как распределяются тендеры и какие суммы при этом уходят ему в карман. Соврал, конечно, поскольку эту информацию не смог бы откопать ни один сыщик. Кроме того, Зудов попытался обойти стороной вопрос об избавлении от конкурентов, но мужчина напомнил ему об этой щекотливой теме. Когда чиновник исповедался, мужчина спрятал диктофон: — Вот теперь мы с тобой по одну сторону баррикад. Хотя избави меня Бог от таких омерзительных союзничков. Глава 42 А Илья Фридрихович, не подозревая о том, какие тучи сгущаются над его головой, готовился к траурному мероприятию. Увы, жизнь скоротечна, и смерть постоянно вырывает кого-то из наших рядов, не щадя даже обладателей многомиллионных состояний. По этому поводу среди отечественных богачей возникла циничная фраза, что старуха с косой — это единственная, кого нельзя подкупить. Тумасов мало знал покойного, они занимались разными делами. Усопший, как и большинство обладателей крупнейших российских состояний, шустрил в сфере топливного бизнеса, владел нефтеперерабатывающим заводом и сетью автозаправок. В отличие от большинства наших скоробогатеев, он имел соответствующее образование, с красным дипломом закончил институт нужного профиля. Впрочем, в аналогичных институтах учились десятки тысяч людей, а крупными бизнесменами стали единицы. И если копнуть биографию почти любого из них, тут же найдутся отцы, дядьки, тести, занимавшие ответственные посты в советских или российских министерствах. Либо сам миллионер успевал на заре новой государственности потрудиться на важной должности. Тумасов был наслышан о подробностях смерти нефтяника. По большому счету к фатальному исходу привел стадный инстинкт, присущий отечественным богачам, их стремление если не переплюнуть, то хотя бы повторить чужие достижения. Кто-то из наших махнул в Куршавель — и он стал второй родиной для множества состоятельных россиян. Кто-то заказал портрет у ловко пропиарившего себя художника — и к тому выстраиваются очереди из желающих увековечить себя на холсте толстосумов. Так и с африканской охотой. Она быстро стала модной среди богатеньких россиян. Всем вдруг захотелось украсить свои жилища чучелом льва или слоновьими бивнями. Нефтяник поддался общему увлечению, хотя сроду не брал в руки оружия. Но разве это проблема для состоятельного человека! Для затравки он решил подстрелить буйвола. Казалось бы, ерунда, если ты вооружен лучшим охотничьим карабином и тебя сопровождает десяток местных следопытов. Но буйволы сами не идут к охотнику, пришлось за ними помотаться в сорокаградусную африканскую жару. Нефтяник, человек в возрасте, здорово устал. И когда следопыты вывели его на могучего самца, рука охотника дрогнула. Пуля угодила буйволу в плечо. Разъяренное животное с удивительной скоростью бросилось на обидчика. Следопыты не дремали. Буйвол успел приблизиться к нефтянику метров на тридцать, когда громыхнули выстрелы. Гигант упал замертво. Нефтяник тоже. Сердце, утомленное перегрузками, не выдержало стресса. Насколько был в курсе Илья Фридрихович, нелепые смерти, связанные с экстремальным отдыхом, происходили все чаще. Вот недавно жизнь молодого преуспевающего бизнесмена унесла все еще остающаяся в моде «тарзанка». Причем тоже в Африке. На одном из мостов через Замбези устроили аттракцион для отчаянных парней — прыжки в речку, кишащую крокодилами. Откровенно говоря, нет большой разницы в том, где устроена «тарзанка» — над землей или над голодными рептилиями. Больше того, если трос оборвется над твердой почвой, разобьешься в лепешку, а если над водой — есть шанс, что тебя вырвет из крокодильей пасти сидящий в катере спасатель. Но человеческое восприятие редко подчиняется законам логики, и сорвиголовы безоговорочно соглашались с рекламой, называвшей замбезийскую «тарзанку» опаснейшей в мире. Бизнесмен решил пощекотать себе нервы. Он прыгнул. Натянувшийся до предела трос остановил его буквально в метре от воды, и он смог разглядеть проплывающее рядом пресмыкающееся. Затем молодого человека подбросило вверх, при этом часть троса свилась в петлю, обмотавшуюся вокруг шеи бизнесмена, едва возобновилось падение. Тщетно молодой человек пытался высвободиться из удавки, вес его собственного тела заставлял петлю стягиваться все туже. На мосту не сразу поняли суть происходящего. Еще несколько минут ушло на то, чтобы сбежать вниз к катеру и объяснить спасателю, что от него требуется. Едва катер застыл под мостом, как обрубили трос. Поздно, бизнесмен успел задохнуться. На борт катера подняли бездыханное тело. Другой бизнесмен, постарше, сломал шею, гоняя на снегоходе. А стремление богачей лично покорять воздушное пространство — это отдельная песня. Здесь случаются и курьезные происшествия. Один бизнесмен, на завтрак покушав трюфелей, уселся в корзину воздушного шара. Оторвавшись от земли и минут десять поболтавшись в воздухе, он вдруг ощутил, что трюфеля ему попались несвежие. А корзина была обычной, прогулочной, не рассчитанной на многочасовые перелеты и, соответственно, физиологические процессы в человеческом организме. Этот полет бизнесмен запомнил на всю оставшуюся жизнь. Но и трагических происшествий хватает. Достаточно регулярно слушать новости, в которых время от времени сообщают о крушении частных самолетов или вертолетов. Тумасов вошел в дом покойного. Здесь все говорило о достатке, начиная от роскошного интерьера, древних ваз, картин известных мастеров, старинных украшений и заканчивая гробом из красного дерева и позолоченными металлическими деталями. Заплаканная вдова и уже взрослые сын с дочерью оделись в траурные наряды, сшитые одним из прославленных модельеров. Гости тоже выглядели очень солидно. Даже в минуту скорби они думали о своем имидже. Никому не хотелось, чтобы папарацци засняли их с небрежно повязанным галстуком или засалившейся шевелюрой. Происходила своеобразная ярмарка тщеславия на фоне усопшего. — Какое горе, какое горе! — рядом с Тумасовым оказался бодрый старичок, державший в руке сноп черных тюльпанов. Назвать букетом это скопище цветов язык не поворачивался. — И вам здравствуйте, — едко ответил Илья Фридрихович. Старичка он не любил, в чем был солидарен с большинством деловых людей, близко знавших тюльпанодержателя. Нудный был человек, и с каждым годом этот недостаток все увеличивался, угрожая принять чудовищные формы. — Знаете, в наши годы по любому поводу надо консультироваться с врачом. Особенно если планируешь такой серьезный шаг, как путешествие на другой край света. Вот я нашел себе хорошего специалиста. Золотые мозги у человека. Разбирается и в народной медицине, и в обычной, и в нетрадиционной. Он исследовал каждую клеточку моего организма, взял все анализы. Теперь я стараюсь придерживаться его рекомендаций. Трудно это. Сами знаете, если серьезные переговоры, так обязательно после их окончания дикая обжираловка и безудержное пьянство. Но доктор придумал мне специальную диету, которая уменьшает последствия таких застолий. Отдыхать стараюсь в том же климатическом поясе. Теперь с деньгами и у нас можно устроиться комфортно. А если хочется на море, всегда езжу в одно и то же место на севере Италии. Только перед и после заграничного отдыха обязательно ставлю очистительную клизму. Вы спросите — зачем? — воскликнул старикашка, хотя Тумасов не собирался ничего у него спрашивать. — А как же иначе. Большую часть своей истории человек проводил в одном месте. Возьмите первобытных людей. Из поколения в поколение племя жило в одной и той же пещере. Идем дальше. Кто бы позволил славянам или антам отправиться в центр Европы? Их бы тут же уничтожили или взяли в рабство. Значит, к дальним переездам надо относиться с опаской. А клизмочка вымывает из организма чужеродные бактерии и вредную постороннюю ауру. Вольешь в себя литра три и чувствуешь совсем другим человеком. Обновившимся, помолодевшим. Очень рекомендую. Хотите, расскажу, как делать ее правильно? — В другой раз. Мы еще должны выразить соболезнования родственникам покойного, — Илья Фридрихович использовал этот предлог, чтобы отклеиться от доставучего старикашки. Тут его перехватил белобрысый компаньон. — Давно видел Каплунова? — поинтересовался он. — Когда отмечали сделку по тендеру. — Значит, ты находишься в блаженном неведении. Ничего, скоро дойдут слухи. — Какие именно? — Что на уважаемого Олега Матвеевича наехала наркомафия. Он теперь не знает, как с ними расплеваться. — Ты ничего не путаешь? Какие дела могут быть у Каплунова с наркомафией? Зачем ему при наших бабках соваться в тухлое дело? — Если бы я знал! Но информация абсолютно точная. Мне один надежный человек ее слил. Теперь надо крепко думать. По моему мнению, лучше синица в руке, чем утка под кроватью. Особенно такая жирная синица. — В смысле? — не понял Тумасов. — Вот тебе надо все разжевать и в рот положить. Могу только добавить, что у нас есть три варианта действий. Вернее, два варианта действий и одно — бездействия. Если хочешь, поломай на досуге голову над моими словами. Илья Фридрихович поломал и, кажется, разгадал загадку компаньона. Разборки Каплунова с наркодельцами грозили нарушить, казалось бы, незыблемое положение вещей. Олег Матвеевич, намного превосходивший любого из дорожников силой, мог растерять значительную ее часть в схватке с продавцами дури. А если усугубить ситуацию, выступив на стороне наркоторговцев и устроив войну до победного конца? Зачем? А затем, что человек — существо ненасытное, ему всегда мало. Каплунов, пользуясь своим незыблемым авторитетом, прибирал к рукам больше трети заказов. Это же сумасшедшие деньги. Если заключить тайный союз с наркодельцами, подсобить им людишками и поведать о слабых сторонах Олега Матвеевича, вполне реально завладеть наследством Каплунова. Но в том-то и беда, что у Тумасова почти не было своих людишек, зато Череп помимо боевиков держал шпионов, худо-бедно контролировавших финансовую деятельность Ильи Фридриховича. И он потребует свою долю новых доходов. Стоит ли рисковать, если половина бабок уйдет бандиту? А риск велик. Если победит Каплунов, он в два счета свернет Тумасову голову. И никакой Череп не поможет. У Олега Матвеевича служба безопасности ого-го! И руководит ею бывший офицер спецслужб. Скорее всего, Тумасова оставят в живых, но из бизнеса вышвырнут, как нашкодившего котенка. Поэтому разумнее держаться второго варианта, оставаться в стороне. Пусть Каплунов сам разбирается с наркодельцами, флаг ему в руки. А не разберется — они на троих распилят его наследство. Третий вариант — оказать помощь Олегу Матвеевичу — Тумасов даже не рассматривал. Глава 43 Вечер у Москита начался удачно. Забурившись в ресторан, он увидел двух девушек, расположившихся за отдельным столиком. Москит сделал очевидный вывод: раз бабы сидят в кабаке одни, без мужиков, значит, напрашиваются, чтобы их сняли. А поскольку он ждал запаздывающего дружка, все складывалось тип-топ. И девушки радушно встретили кавалера. Вот только Москит не догадывался о причине их радушия. Минут десять тому назад подружек решили снять двое ребят. И оба, как на подбор, могли без грима сниматься в фильме «Про уродов и людей». Причем именно в роли не людей, а уродов. Поэтому Москит показался девушкам наименьшим из двух зол. А когда он заказал им хорошего вина, они признали в нем достойного человека. Отшитые уроды тем временем наливались водкой, доводя себя до окончательной потери человеческого облика. Это событие произошло в тот момент, когда Москит вышел перекурить, а заодно поторопить дружка. Вместе было легче расколоть дамочек на бурную ночь. Один из уродов поднялся и слегка раскачивающейся походкой направился к девушкам, беседовавшим о чем-то глубоко личном. Появление незваного ухажера доставило им мало радости. Когда он плюхнулся на свободный стул, девушки одарили его презрительным взглядом и дружно отвернулись. А тот, подхлестываемый уязвленным самолюбием, пробормотал: — Девчонки… эта… вы че скучаете в одиночестве? Идемте за наш столик, у нас, екарный бабай, весело! Девушки проигнорировали заманчивое предложение. Они вели себя так, словно никого, кроме них, за столиком не было. Урод начал свирепеть. Он не привык, чтобы на него смотрели как на пустое место. Вдобавок он не умел разговаривать, предпочитая действовать силой и угрозами. Правда, в самом ресторане распускать руки было опасно, но ведь подружкам придется когда-нибудь отсюда уйти. На этот очевидный факт урод указал строптивым дамочкам. Их реакция на угрозу оказалась неожиданно резкой: — Ты бы валил отсюда, пока цел. А то окажешься в койке, но совсем не той, о которой мечтаешь. Если будешь зарываться, тебя прямиком отсюда увезут в реанимацию. — Ишь, какие грозные! — оскалился урод. — Своим задохликом пугаете. Ниче, ща мы посмотрим, кто из нас окажется в реанимации.