— Ладно, — сказала она, — поговорю с твоим человеком. Только больше мне такого, Игорь, не предлагай. Это же какая мерзость, додумались живых людей в холодильниках замораживать. Ох, на что только не пойдет человек ради денег. А я должна притворяться, будто тоже хочу к ним в холодильник. Уговорив тетку, Буданцев отвез ее к офису «Новой жизни». — Заодно и рекогносцировку проведу, — решил он, дав родственнице последние инструкции. Вскоре Буданцев убедился, что ему придется намаяться, если понадобится следить за офисом. Новые правила московской парковки существенно затрудняли эту задачу. На улице было всего несколько мест, позволявших следить за входом в здание, где разрешалась стоянка автомобилей. Кроме того, напротив находилось летнее кафе, но ведь замучаешься целый день торчать за столиком, потягивая пиво. Тетка провела в офисе всего минут двадцать, но, устроившись в машине, тяжело выдохнула: — Уф, до чего же я устала. Так и хотелось плюнуть этому упырю в рожу, а не улыбаться, как ты велел. — И стоило терпеть? — осторожно поинтересовался Буданцев. — А это тебе решать. Вот слушай, что я тебе скажу. Этот Жирносек — мерзкий и опасный тип. С виду гладкий, холеный, улыбчивый, а внутри сплошная гниль. Он все делает только ради собственной выгоды. А ведь говорит, будто соловей заливается, кажется, что ради тебя он готов умереть в любую минуту. И все так красиво, убедительно. Если он застанет человека в тяжелую минуту, то легко уболтает его отправиться в холодильник. А если бы у того за тяжелой минутой настали счастливые дни? А он уже лежит замороженный, ни о чем не подозревая! И еще я тебе скажу. Жирносек только с виду такой довольный и самоуверенный, а на самом деле он очень чего-то или кого-то боится. Мне он напомнил марионетку. Его выставили напоказ, а за ширмой прячется кукловод. За какую ниточку он дернет, то Жирносек и делает. Кстати, вот тебе фото марионетки, — тетка порылась в сумке и достала рекламный листок. Буданцев увидел респектабельного мужчину, приглашающе указывающего на что-то неопределенное за его спиной. То ли райские кущи, то ли необитаемый остров. Игорь тут же спрятал рекламку в бардачок. И здесь тетка его выручила. А он уже подумывал, как ему без лишнего шума раздобыть фото Жирносека на одном из его прежних мест работы. — Огромное спасибо вам, тетечка Лорочка! Хотите, я в знак искренней благодарности прокачу вас по магазинам? — Домой! — категорически заявила тетка. — Можно подумать, сейчас советское время, чтобы по московским магазинам толкаться. Все, что мне надо, я у себя куплю!.. «Кто рано встает, тому бог дает». В справедливости этой пословицы Буданцев убедился буквально на следующий день. Он, привыкший выбираться из дому, когда большинство москвичей уже работало, с утра занял наблюдательный пост. Монотонную слежку разнообразил бдительный гаишник, заинтересовавшийся подозрительным автомобилем. Служителя закона можно было понять. Заказных убийств и террористических актов в Москве никто не отменял. Тем более, на другой стороне находилось здание, где работали люди, которые вполне могли оказаться мишенью для киллера. Но и Буданцев предвидел такое развитие событий. Он протянул гаишнику журналистское удостоверение. Тот угрюмо буркнул насчет того, что из-за таких вот искателей дешевых сенсаций нормальному человеку негде припарковаться, и ушел на поиски нарушителей. Игоря это маленькое развлечение слегка взбодрило, но вскоре он начал клевать носом. А кофе он не взял умышленно. В машине туго с удобствами, поэтому глупо накачивать себя лишней жидкостью. Развязка наступила ближе к окончанию рабочего дня. Жирносек вышел из здания вместе с мужчиной, лицо которого показалось Буданцеву смутно знакомым. Небрежно кивнув доктору на прощание, мужчина уселся в «БМВ». Судя по этому жесту, он был либо важным клиентом, либо тем самым кукловодом, о котором говорила тетка Игоря. — Для важного клиента у него слишком неважный автомобиль. Да и какой смысл Жирносеку лебезить перед клиентами? Это же не СМИ, где стараются угодить рекламодателю, чтобы он не ушел к конкуренту. Здесь услуга разовая, к кому-то перебегать в замороженном виде довольно затруднительно, — подумал Игорь. Вернувшись домой, он включил компьютер. Как и у любого уважающего себя журналиста, у Буданцева имелся архив с отдельной папкой, где находились фотографии. Папка разбивалась на подпапки, но Игорь заинтересовался только одной из них, где находились снимки криминального элемента. Очень было сомнительно, чтобы тот самый кукловод со смутно знакомой физиономией относился к деятелям шоу-бизнеса или скандальным политикам, тем более, что почти всех их Буданцев знал в лицо. И тут сказался закон чередования белых и черных полос, хотя сегодня белая полоса выдалась широкой, а черная совсем узенькой, тогда как обычно бывает наоборот. Буданцев искал кукловода среди аферистов, вымогателей, наркоторговцев и лишь под конец заглянул к сутенерам и содержателям притонов. Только здесь он увидел нужного человека. Причем Фитиль, будучи слишком мелкой фигурой, оказался в коллекции Игоря благодаря стечению обстоятельств. Года два тому назад Буданцев познакомился с одесситкой, похищенной и насильно увезенной в один из московских борделей. Сюжет был не первой свежести, однако с международным оттенком. Буданцев им занялся, по ходу дела консультируясь со знакомым милицейским капитаном. Тот и подкинул журналисту фотографии, которые рачительный Игорь поместил в свой архив. Благодаря этому Буданцев получил новую пищу для размышлений. Теперь он мог точно сказать, что «Новую жизнь» возглавляет человек из криминала. Точнее — человечек, что, по мнению Игоря, было только хуже. Известно сколько угодно случаев, когда серьезные уголовные авторитеты вкладывают деньги в законный бизнес. Бабла у них немерено, часть его запросто можно использовать, чтобы легализоваться. Но Фитилю, пока он продолжал заниматься своим делом, переизбыток денег явно не грозил. И если бы он хотел легализоваться, то выбрал бы более традиционный бизнес. Заморозка — дело новое, тут можно хорошо подняться, а можно и профукать все вложенные денежки. Не стал бы Фитиль так рисковать. То есть более вероятен второй вариант. «Новая жизнь» создана для прикрытия каких-то уголовных махинаций, сулящих значительную прибыль. Игорь попытался разгадать суть этих махинаций. Безуспешно. Слишком много гипотез приходило на ум, причем абсолютно каждая имела больше недостатков, чем достоинств. Для достоверной версии требовались факты, и Буданцев собирался их добыть уже в ближайшем будущем. Глава 25 — Здорово, Артур! Ты знаешь, мне понравился тот кабак, в котором мы с тобой были. Я бы с удовольствием сходил туда еще раз, — нахально заявил Фитиль. — Пока у меня еще есть такая возможность, отец до сих пор медлит с разводом. Но в любой момент все может измениться, — ответил Юдин. — Ну, ты смотри. А если он все оставит по-прежнему? Тогда нет смысла шляться по ресторанам. Артур намек понял и решительно возразил: — Нет, пойдем обязательно, и чем скорее, тем лучше. На ресторан Фитиль расколол дружка от неизбывной любви к халяве. У него самого рука бы не поднялась отдать за ужин больше тысячи баксов. Обсуждать же серьезные вопросы в помещении рядом с людьми он не собирался. Артур же сгорал от нетерпения. Он несколько раз порывался начать разговор, но Фитиль неизменно его останавливал, а однажды язвительно заметил: — Помнишь, ты когда-то дал мне почитать «Собачье сердце»? Там профессор… забыл его фамилию… — Преображенский, — подсказал Юдин. — Ага, Преображенский говорил, что чтение за едой большевистских газет очень вредно. К твоему сведению обсуждение за едой серьезных вопросов еще вреднее. Особенно, когда вокруг чужие люди. Артур угомонился и больше не мешал Фитилю наслаждаться едой и восхитительными стриптизершами, исполнявшими на шесте головокружительные номера, хотя сам только ковырялся в тарелке и поглядывал на красоток потухшим взглядом. Мысль о настоящих деньгах, которые вот-вот окажутся в его руках, заслонила от Юдина все на свете. И «БМВ» Фитиля второй свежести, на которую еще недавно он посматривал с легкой брезгливостью, теперь стала для него самой желанной машиной. Именно здесь после ресторана друзья начали обсуждать животрепещущий вопрос. — Мне от тебя понадобится максимально полная и точная информация, — твердо заявил Фитиль. — Да-да, конечно, — согласился Артур. — А еще лучше было бы, если бы ты заманил своего родителя в указанное мной место. — Мне надо подумать, — сказал Юдин. — О чем? Как его заманить, или стоит ли вообще тебе этим заниматься? И поскольку Артур медлил с ответом, Фитиль добавил: — Учти, если я все буду делать сам, то и бабки возьму по максимуму. — Сколько? — этот вопрос Артур задал без раздумий. — Зеленый лимон. — Почему так много? — Ты получишь гораздо больше. — Мог бы уступить мне, как другу. — Но ведь я тоже твой друг. Почему бы тебе для меня не расщедриться? Сраженный железной логикой, Артур снова замолчал. — Если мы проколемся, нас упакуют в тюрягу, а ты спокойно отсидишься в сторонке. Хочешь сбавить цену — давай, грохни папашу вместе с нами. — Но ты же не собираешься его убивать, — вдруг сказал Юдин. — С чего ты взял? — Помнишь Оксанку? — Я пока на склероз не жалуюсь, — с легкой обидой заявил Фитиль. Оксана была нынешней любовницей Артура, они два или три раза тусовались вместе с Фитилем. — Между прочим, Оксана — близкая родственница Жирносека и видела тебя вместе с ним. Отсюда я делаю вывод, что либо ты обо всем договорился с Жирносеком, либо являешься настоящим хозяином «Новой жизни». — А если бы ты увидел меня вместе с Медведевым, то решил, что я — настоящий президент России, — огрызнулся Фитиль. — Кроме того, я сопоставил факты. Еще недавно ты категорически отказывался разбираться с отцом, боялся ментов, а теперь сам предложил мне свои услуги. Видимо, нашел способ безопасно устранить его. А что может быть безопаснее добровольной заморозки? — Как тебе жалко бабок! Готов нести всякую фигню, только бы сбавить цену, — ядовито бросил Фитиль. — Да нет, я согласен на твои условия, — тут же отреагировал Юдин, хорошо знавший бывшего одноклассника и понявший, что тот готов отказаться от своего же предложения. — Так-то лучше, — пробурчал Фитиль. Олег Михайлович Юдин не мог взять в толк, зачем ему разговаривать с родственником девушки сына. Во-первых, Артур менял любовниц, как перчатки, хотя, надо признать, роман с Оксаной несколько затянулся. Во-вторых, если уж разговаривать, то с родителями потенциальной невесты, а не с родственником. И, в-третьих, отношения отца и сына за последнее время оставляли желать много лучшего. И вдруг такая просьба. Но именно потому, что Олег Михайлович перестал уделять внимание бывшей семье, он решил помочь Артуру. Визит оставил у него странное впечатление. Жирносек почему-то назначил встречу в рабочем офисе, что уже мало располагало к доверительной родственной беседе. И вопрос задал один-единственный, довольно глупый, с точки зрения Юдина. — Мы знаем о ваших непростых семейных отношениях, — начал Богдан Ильич. — И нас очень беспокоит, не возникнет ли у молодых проблем после свадьбы? Вдруг вы категорически против этого брака? Оксана — девушка ранимая, и ей будет тяжело вынести давление с вашей стороны. — О каком давлении вы говорите! — возмутился Юдин. — Я буду рад любому выбору сына и окажу молодой семье всю необходимую помощь. — Извините! Видимо у меня сложилось ошибочное впечатление, — виновато развел руки в стороны Жирносек. На том разговор по существу закончился. Желая загладить свою вину, Жирносек учтиво проводил бизнесмена до выхода, однако раздражение у Юдина осталось. Олег Михайлович по старой привычке хотел отчитать сына за напрасную трату времени, но сдержался. Он фактическим уходом из семьи уже причинил Артуру боль. Зачем усугублять ситуацию. Разве мог Юдин подумать, что его привезли сюда вовсе не ради дурацкого разговора. Визит отца с сыном зафиксировали расположенные в здании видеокамеры. Записи могли иметь в будущем огромное значение. Но Артур поторопился. Знай он мысли отца, наверняка разорвал бы договоренность с Фитилем. У Олега Михайловича возникли серьезные проблемы интимного характера. Его молодая подруга никак не могла забеременеть. Именно по этой причине Юдин тянул с разводом. Проявив мудрость, Олег Михайлович сначала обследовался сам. Ведь куда вероятнее, что способность к воспроизводству утратил мужчина в возрасте, а не молодая женщина. Так оно и вышло. Сказалась жуткая нервотрепка, сопутствующая отечественному бизнесу, регулярные отмечания сделок с традиционными чрезмерными возлияниями. В результате, хотя мужской орган Юдина худо-бедно функционировал, способность к зарождению новой жизни была им полностью утрачена. Олег Михайлович начал всерьез задумываться о возвращении в семью. Он не представлял надвигающейся старости без детского гомона, милого лепета маленького ребенка. Конечно, ему никто не мог запретить общаться с внуками, хотя бывшая супруга наверняка попыталась бы сделать это. Но велика ли радость — быть приходящим дедом, причем приходящим из другой семьи? Кроме того, Юдин подозревал, что утрата способности к воспроизводству — только первый звоночек. И даже не звоночек, а настоящий набат, предупреждающий о скорой импотенции. Если это так, то женитьба на молоденькой теряет всякий смысл. Олег Михайлович попытался получить ответ на животрепещущий вопрос у врачей, но те, будто сговорившись, отделывались уклончивыми фразами. Либо не знали, либо не хотели сообщать ему печальную новость. В момент, когда Артур договорился с Фитилем, Юдин склонялся к возвращению в семью. Но он слишком медлил с шагом к окончательному примирению. И вечером, через несколько дней после визита к Жирносеку, Олегу Михайловичу позвонил некий доброжелатель, сообщивший, что Артур в загородном доме развлекается с танцовщицей стриптиз-клуба. Оксана не была танцовщицей, тем более из стриптиз-клуба, Юдин знал это точно. — Негодяй! Что он себе позволяет перед свадьбой! — возмутился Олег Михайлович, забыв о собственных похождениях. Звонивший учел взрывной и властный характер Юдина. Уже через полтора часа бизнесмен оказался во дворе загородного дома. Вместо «Лексуса» Артура там стоял черный внедорожник, однако Юдин проигнорировал этот нюанс. Он увидел горящий в окнах свет и устремился к двери. Сильный удар обрушился на голову бизнесмена, едва он шагнул в дом. Олег Михайлович потерял сознание. Очнулся он связанный в салоне внедорожника. — Очухался! Молодец, вовремя, мы уже подъезжаем, — крепкий молодой парень снисходительно потрепал бизнесмена по щеке.