— То есть вы даете согласие на заморозку? — Хотя я очень сомневаюсь, что шансы на воскрешение пятьдесят на пятьдесят, но, думаю, процента три-четыре у меня есть. А это несколько больше, чем вообще ничего. Давайте сюда вашего юриста. Глава 30 Когда закончился рабочий день, Жирносек запер дверь офиса на ключ и открыл сейф, из которого достал бумажку и пачку долларов. Доллары он пересчитал — уже в третий раз — и часть спрятал в карман, а часть оставил в сейфе. Их он положит в банк, договор с которым подписал, когда получил свою долю за первого замороженного. Фитиль не обманул, заплатил, как обещал. С того времени счет Богдана Ильича регулярно пополнялся. Он еще точно не знал, как потратит деньги, хотя некоторые мысли были. Главное — иметь хорошую заначку, о которой ничего не знает жена. Правда, время от времени Жирносека терзали мысли, не слишком ли много он заначивает? У них растет дочь, не успеешь моргнуть глазом, как она превратится в невесту. Сумеет ли ее избранник обеспечить молодую семью жильем? Тут лучше перестраховаться, тем более, что Богдан Ильич хотел ближе к старости иметь отдельную комнату. Это сейчас он мобилен и проводит дома именно столько времени, чтобы получать удовольствие от общения с супругой. Но не приведи Господи часами мозолить друг другу глаза в одном помещении. А ведь жена, которая заглядывала в будущее так же далеко, как и Жирносек, как-то обмолвилась: — Ничего, в крайнем случае добавим денежек и разменяемся на две однокомнатные. Ага, и до глубокой старости толкаться задами? Не дождется! Надо все хорошенько просчитать и слегка уменьшить заначку, но только жену строго-настрого предупредить, что деньги в первую очередь предназначены для решения квартирного вопроса. А то знает он ее, накупит всяких тряпок. Бабы есть бабы. Тут раздался звонок. Богдан Ильич взглянул на экран мобильника. Фитиль. Ему до лампочки, что рабочее время формально закончилось, может побеспокоить в любую минуту. Его право, если отстегивает такие деньги. — Я вот о чем подумал. Хватит использовать подмену, когда ты мотаешься по больницам, надо взять постоянную секретутку, которая бы сидела в офисе и занималась оформлением договоров. Можешь быть спокоен, на твоем жалованье это никак не отразится. Бабок у нас сейчас хватает, я отстегну, сколько понадобится. Жирносек не разделял оптимизма Фитиля. Доходы «Новой жизни» были хорошими, но далекими от заоблачных. Впрочем, хозяин — барин, если решил взять нового человек, так тому и быть. — Только у меня никого нет на примете, — осторожно заметил Богдан Ильич. — А мы поступим, как все люди. Дадим объяву в газете, — сказал Фитиль. Буданцев увидел объявление, едва оно появилось в электронном виде. Его поисковик выдавал всю информацию, связанную с «Новой жизнью». Таким образом Игорь надеялся получить новые сведения насчет замороженных. Объявление стало для него настоящим подарком, хотя какое-то время журналист колебался. Если фирму возглавляет Фитиль, то от бандита можно ждать чего угодно. Только тщательно обдумав любые варианты развития событий, Буданцев обратился к Верочке Истоминой. Молодая девушка, еще сохранившая юношеский романтизм, с восторгом приняла его идею. Еще бы! Она займется настоящей работой сродни деятельности разведчика в тылу врага. Но Буданцев маленько охладил ее пыл. — Никакой самодеятельности, действовать максимально осторожно и в полном соответствии с моими инструкциями, — несколько раз повторил он, желая уберечь девушку от крупных неприятностей. А то Верочка уже раскатала губу, собиралась подобрать ключ к сейфу, где по ее глубокому убеждению, лежали компрометирующие фирму документы, задумала снять главных действующих лиц «Новой жизни» скрытой камерой. — О скрытой камере забудь! Я уже знаю, кто руководит фирмой, и если ты размечталась, что они при тебе выложат свои подлинные намерения, оставь свои фантазии для другого случая. Если же они тебя застукают, то в лучшем случае немедленно уволят. Игорь уже видел Истомину принятой на работу. А почему нет? Молодая, красивая, энергичная, толковая, а ее должность в «Новой жизни» не требовала базового образования. Поначалу развитие событий соответствовало ожиданиям Буданцева. Столпотворения желающих получить вакантное место в фирме не наблюдалось. Жирносек принял девушку очень доброжелательно. Следуя выдуманной Игорем легенде, Верочка рассказала нанимателю трогательную историю. Она хорошо окончила школу, собиралась поступать в университет, но встретила симпатичного молодого человека, имевшего небольшой собственный бизнес. Они поженились, и девушке пришлось обеспечивать тылы, целиком взвалить на себя домашнее хозяйство. Поэтому у Верочки нет трудовой книжки, она все эти годы просидела дома. А ее муж, мерзавец и негодяй, завел на стороне любовницу, ссылаясь на выдуманные дела иногда возвращался домой только под утро. И денег с каждым месяцем давал все меньше и меньше. Спасибо добрым людям, открыли ей глаза. Она не стала терпеть и выставила подлого изменщика вон. Пусть уходит к своей любовнице. Вот только деньги быстро закончились, а родители девушки имеют скромный достаток, ей стыдно сидеть у них на шее. Но в школе она считалась лучшей ученицей, все преподаватели отмечали ее трудолюбие и способности. В доказательство Верочка протянула Жирносеку аттестат о среднем образовании. — Я верю, — Богдан Ильич вернул аттестат, не раскрывая, и масляно улыбнулся. Кажется, сыграла задумка Буданцева, будущий шеф клюнул на красивую и при этом разведенную кандидатшу, вообразив стандартное при таких случаях развитие событий — он соблазняет Верочку и регулярно занимается с ней любовью. — В объявлении было сказано, что работа не требует специального образования, — подошла Истомина к главному вопросу. — Совершенно верно. Тут куда важнее точность, собранность и обходительное отношение с клиентами, — Богдану Ильичу понравилось, что Верочка начала с вопросов о самой работе, а не размеров зарплаты. Только одно тревожило его. Где-то он уже видел Истомину, только не мог вспомнить, где именно. — В объявлении, к сожалению, не сказано, чем занимается ваша фирма. — По большому счету для вас это не существенно, вы будете целиком замкнуты на офис. Но для общего развития поясню. Деятельность нашей фирмы уникальна, она имеет единственный аналог в мире. Мы замораживаем людей. Верочка отреагировала на слова Жирносека совсем не так, как ожидал Богдан Ильич: — Знаю, я где-то читала. В Америке замораживают умерших, чтобы воскресить их через много-много лет! — Это устаревшая методика, — наставительно сказал Жирносек. — Вряд ли даже высокоразвитой цивилизации будет под силу оживлять покойников. Если хотите знать, необратимые изменения в мозгу наступают слишком быстро, и даже если потом замороженного воскресят, это будет деградированная личность. У нас замораживается безнадежно больной, но еще живой человек. У него имеются все шансы стать после разморозки полноценным членом общества. Но вернемся к вашему трудоустройству. Мы готовы платить вам двадцать тысяч рублей. По-моему, очень хорошие деньги для работы, которая займет у вас от силы два-три часа в день. Если вас устраивают такие условия, оставьте номер вашего телефона. Откровенно говоря, Жирносек был готов прямо сейчас взять Истомину на работу. До этого сюда приходили всего четыре кандидатки, и все они заметно уступали Верочке. Но сначала Богдан Ильич хотел вспомнить, где же все-таки он ее видел. И Жирносек вспомнил. Случилось это перед ужином, и озарение мигом отбило аппетит. Кажется, Истомина брала интервью у главврача, и Жирносек случайно встретил их, шествующими по коридору терапевтического отделения. Набравшись нахальства, Богдан Ильич позвонил главврачу поликлиники, из которой ушел к Фитилю. Тот напряг извилины и через минуту сообщил: — Да, была у меня такая журналистка, все допытывалась насчет лекарств, которые врачи назначают по рекомендациям дистрибьюторов зарубежных фармакологических компаний. Главврач даже вспомнил название издания, которое представляла журналистка. — Опаньки! — воскликнул Жирносек. Теперь ему не пришлось особо напрягаться, память выдала ответ в ту же минуту, так как другой журналист из этого же издания приходил к нему совсем недавно. Звали его Игорем Буданцевым. Глава 31 В следственный отдел московской прокуратуры пришел анонимный сигнал. Неизвестный доброжелатель (как традиционно подписался анонимщик) утверждал, что в криоцентре «Новая жизнь» убивают клиентов. Никаких доказательств в письме не приводилось, автор опирался исключительно на голословное предположение об абсолютном превосходстве американских технологий над российскими. «Если в США только сейчас разработали прижизненные методы заморозки, то наивно думать, будто в отечественном НИИ, обескровленном отъездом лучших умов, занимающимся, в отличие от разжиревших американцев, главным образом актуальными для народного хозяйства темами, а не какой-то там заморозкой, совершили аналогичное изобретение». Обвинение было очень серьезным, поэтому, несмотря на отсутствие фактов, советник юстиции, по долгу службы разбиравшийся с жалобами анонимных трудящихся, снял трубку телефона: — Орлов, зайди ко мне. Ознакомив подчиненного с анонимкой, советник вопросительно посмотрел на него. — Надо прошерстить эту «Новую жизнь». Конечно, трудно поверить в такую наглость, но не всех беспредельщиков перебили в девяностые и начале двухтысячных, кое-кто остался. А заморозка, она типа наперстков, такой же развод. Поскольку лохов у нас всегда хватало, тут можно хорошо подняться на бабки. — Так давай, шерсти, — озадачил подчиненного советник… И едва ли бы Фитилю удалось отмазаться, но вновь помогли средства всемирной коммуникации. Мать Рустама Дзагоева всегда смотрела новости из России по спутниковой тарелке. Они вместе с сыном, очень способным молодым биологом, десять лет тому назад перебрались из России в Америку. В одном из выпусков новостей промелькнул коротенький сюжетик о российском криоцентре «Новая жизнь». Когда Рустам вернулся домой, мать рассказала о нем сыну. А как иначе, если Рустам, приехав в Америку, устроился к Яну Хиллу, вместе с ним разрабатывал антифриз и перешел к Дереку Олдмену. Рустам отнесся к новости достаточно легкомысленно. Где они, а где «Новая жизнь»? Слишком большое расстояние их разделяет, чтобы фирмы оказались конкурентами. Хотя прыть россиян молодого ученого удивила. Как они при нищенской материальной базе, отсутствии современных приборов и реактивов, почти символической отплате труда умудряются совершать открытия? Да, богата Русь талантами, а пресловутое научное любопытство позволяет творить почти на голом энтузиазме. Как там говорил Эдисон? Настоящий мастер должен уметь пилить буравом и буравить пилой, тогда у него все получится. Кажется, таких мастеров осталось в российской науке предостаточно. Все же Рустам поведал Олдмену о далеких конкурентах. Дерек отреагировал на известие куда серьезнее, чем его молодой сотрудник. Во-первых, понятие частной собственности, в том числе интеллектуальной, было для него свято. Во-вторых, как серьезный бизнесмен, Олдмен распланировал свое дело на годы вперед, когда-нибудь он собирался проникнуть на рынки Европы, Китая и России. И здесь российский конкурент оказывался серьезным препятствием. Дерек поинтересовался у Рустама, слыхал ли молодой человек о ведущихся в России криогенных разработках. За всю биологическую науку бывшего отечества Рустам поручиться не мог, но известные ему ученые занимались другими проблемами. Для верности Олдмен попросил молодого человека просмотреть российские научные журналы. Так всплыла фамилия Комарова. — Он два года шел по ложному пути. Мы, если помните, тоже надеялись выделить антифриз из крови рептилий, но у того оказались токсические свойства, — напомнил Рустам Олдмену. — А потом? — спросил Дерек, имея в виду Комарова. — А потом возникла «Новая жизнь». — Значит, либо статьи Комарова являлись дезинформацией, либо наш секрет был украден, — категорически заключил Олдмен. Ему даже на мгновение, на миллисекунду не могло прийти в голову, что русские выдают за чудо-антифриз то самое ядовитое вещество, что они без всяких колебаний убивают своих клиентов, цинично оправдываясь, что тем все равно осталось два раза в туалет сходить. В дезинформацию Олдмену верилось слабо. Какой смысл ученому публиковать ложные сведения, когда достаточно сохранить в тайне ноу-хау? Значит, произошла утечка в компании самого Дерека. По большому счету с этим можно было смириться. За исключением Рустама, люди Олдмена научными исследованиями не занимались, сосредоточившись на работе с клиентами. Но разве можно оставить безнаказанным предательство? Дерек начал собственное расследование, легкомысленно решив обойтись без профессионалов. Людей в криоцентре работало мало, вычислить связи одного из них с гражданами России казалось плевым делом. Но связи не вычислялись. Сотрудники Олдмена контактировали с единственным русским. Им, как легко догадаться, был Рустам. И тогда Дерек заподозрил хитрую игру со стороны молодого человека. Рустам опасался, что Олдмен по своим каналам узнает о «Новой жизни», и решил сработать на опережение. Он сам поведал Дереку о российском криоцентре, надеясь тем самым отвести от себя подозрения в предательстве. Русские хитры и коварны, ради денег они способны на любую подлость. Опять же, недавно Рустам переехал в новый, более просторный дом. За какие шиши, спрашивается? Если он даже взял кредит, то его зарплата маловата для таких непомерных расходов. Олдмен принялся слишком откровенно прессинговать молодого человека, уверовав в его предательстве. Кроме того, криоцентр куда меньше, чем раньше, нуждался в научных изысканиях. Антифриз есть, и нет особой надобности улучшать его состав. А вот Рустам, по мнению Дерека, был надежно привязан к криоцентру финансовыми цепями. Тут Олдмен погорячился, посчитал россиянина слишком молодым и зеленым. Рустам на самом деле замысливал предательство, но совсем не то, в котором подозревал его Дерек. Молодой человек не видел перспектив в работе по улучшению антифриза и заранее подыскивал себе запасной аэродром. Он нашел место в ближайшем университете и собирался туда уходить. Давление Олдмена пришлось как нельзя кстати. Долгое время Рустам боялся отплатить черной неблагодарностью человеку, давшему ему интересную работу. Теперь он воспользовался предлогом и устроился в университет. Олдмен воспринял его уход, как личное оскорбление. Он думал оставить Рустама без работы, а тот умудрился опередить его, нашел себе теплое местечко. Дерек решил отомстить. Тут очень кстати подвернулось удачное стечение обстоятельств. Услугами криоцентра воспользовался известный в недавнем прошлом киноактер. Заморозка популярного человека вызвала интерес журналистов. Давая интервью, Олдмен критически упомянул о Рустаме, обвинил его в передаче секретной формулы антифриза российской фирме. Скандальная новость, идущая в связке с описанием последних минут жизни раскрученного лица, заинтересовала даже гигантов медийного бизнеса. Конечно, уже на следующий день Америка о ней забыла, однако нужный для Фитиля эффект был достигнут. Советник юстиции вызвал на доклад Орлова. Он умышленно выдержал паузу, решив выслушать подчиненного. — Мы проверили историю «Новой жизни». Фирма существует абсолютно легально, связей с криминалом обнаружить не удалось. Возглавляет ее Богдан Ильич Жирносек, в прошлом врач-терапевт. «Новая жизнь» воспользовалась изобретенным биохимиком Комаровым антифризом, препятствующим замораживанию крови. Благодаря этому, как утверждает Комаров, кровь не кристаллизуется, и все органы человеческого тела остаются невредимыми. «Новая жизнь» прошла несколько судебных тяжб, где, опираясь на американский прецедент, добилась права на заморозку. Отсюда мне кажется преждевременным обследование замороженных тел. Если мы не сумеем доказать, что все клиенты «Новой жизни» были мертвы до нашего вмешательства, нас ждет грандиозный скандал и даже, зная нравы наших бизнесменов, обвинения в убийстве. Вместо этого следует установить наблюдение за Жирносеком. Если мы выявим его контакты с подозрительными личностями или криминальными деятелями, рекомендую интенсивный допрос. Расколоть интеллигента куда проще, чем матерого уголовника. — А если не выявите? — поинтересовался советник. — Тогда я бы закрыл дело. — Закрывай уже сейчас. Прошла информация, что у американцев похитили секрет антифриза. Причем сделал это выходец из России. — Что и требовалось доказать. Ну не верю я, что наш отечественный бизнес может работать без нарушения закона, — облегченно вздохнул Орлов. — Только это нарушение нас не касается, — подвел итог советник юстиции. Глава 32 За несколько последних месяцев Комаров извелся душой и телом. Если бы ему дали возможность переиграть историю с антифризом, он бы на пушечный выстрел не подошел к Фитилю. И гори они гаром, бандитские деньги. Михаил Эдуардович сам бы приплатил из своего скромного жалованья. Но время нельзя повернуть вспять, а сделанного — воротить. Комаров нашел слабое утешение в том, что клиенты «Новой жизни» — люди, находящиеся при смерти, испытывающие жуткие страдания. Таким лучше уйти в мир иной сразу, теша себя надеждой на воскрешение. Этими мыслями Комарову удавалось заглушить муки совести. Но был еще страх перед разоблачением. И Михаил Эдуардович с пессимизмом относился к заверениям Фитиля, будто тот возьмет вину на себя, заявит, что похитил антифриз у Комарова.