— Мелкий. Похоже, от банковской ячейки, — предположил Андрей, имевший дело с такими вещами. Комбат развернул сложенный вчетверо лист бумаги. — Дорогой Борис! Если вы читаете эти строки, то меня, скорее всего, уже нет в живых. Слишком поздно я обо всем догадался, у меня уже не было возможности дать задний ход и приходится отчаянно двигаться вперед. Если вы помните, мы как-то говорили о фирме «Новая жизнь», замораживающей людей. На самом деле заморозка — лишь прикрытие для чудовищных преступлений. Но обо всем по порядку. Формально «Новую жизнь» возглавляет Богдан Ильич Жирносек, на самом деле являющийся подставной фигурой, за которой скрывается уголовник Фитиль. Но и он всего лишь марионетка, жалкий сутенер, выполняющий команды акул преступного мира. Как я предполагаю, именно Фитилю пришла в голову чудовищная идея использовать заморозку, как метод шантажа для получения громадных денег. Суть метода такова. «Новая жизнь» действительно замораживает старых больных людей, добровольно согласившихся улечься в морозильную камеру. Эти клиенты — дымовая завеса, прикрытие, за которым происходит самое ужасное. Вторая часть замороженных — богатые люди, которых схватили и поставили перед страшным выбором: либо они раскошеливаются и получают шанс начать в будущем вторую жизнь, либо умирают в чудовищных муках. Если бы хоть часть людей предпочла муки, чудовищный конвейер вскоре заглох. Но люди выбирают заморозку, и маховик преступлений только набирает обороты. Учитывая, какие могучие силы стоят за Фитилем, я решил не обращаться в милицию. У крупных авторитетов там все схвачено. Одна надежда на вас, Борис Иванович! Так вышло, что за годы работы мне не довелось близко познакомиться с большими чинами из спецслужб. Вы же, как я догадываюсь, знаете таких людей. Предупредите их о кровавой затее Фитиля и стоящих за ним уголовников. Только сначала хорошенько взвесьте степень грозящей вам опасности. Абсолютно ли надежны люди, к которым вы обратитесь? Не связаны ли они с преступным миром? Действуйте только наверняка. Глупо уподобляться Дон Кихоту и затевать бой с ветряными мельницами. Вы ничего не измените, а жизни своей лишитесь! P.S.: В письме лежит ключ от банковской ячейки. Туда я положил копии собранных мной материалов. Они могут оказать следствию большую помощь. — Своей гибелью Игорь доказал, что в его рассуждениях есть существенная ошибка, — сказал Комбат, убирая письмо. — Я ее не заметил, — признался Андрей. — Неужели? А, по-моему, все очевидно. Если бы за Фитилем стояли влиятельные уголовники, они бы провели ликвидацию так, что комар носа не подточил. Глава 39 У Ильи Аркадьевича Улащика нашли чрезвычайно редкую болезнь — прогрессирующую атрофию поперечно-полосатой мускулатуры. И все бы ничего, поскольку наши внутренние органы состоят из гладкой мускулатуры, но, увы, есть одно исключение. Сердце. И оно страдало в первую очередь. — Вам осталось полгода от силы, — откровенно сказал лечащий врач Ильи Аркадьевича. Впрочем, Улащик сам чувствовал, как его силы убывают буквально с каждым днем. А в один прекрасный момент он потерял всякий интерес к работе. Бывают книжные черви, день за днем проводящие среди дорогих их сердцу томов. Улащик был финансовым червем. Весь его интерес сосредотачивался на деньгах, ценных бумагах и банковских документах. За тридцать лет он превратился из обычного клерка в директора банка. И все благодаря феноменальному трудолюбию, умению и желанию преумножать капиталы родного учреждения. За одну минуту все изменилось. От былого рабочего порыва не осталось и следа, Улащик равнодушно взирал на документы, которые словно невидимая рука положила ему на стол. — Да пошло оно! — бросил в сердцах Илья Аркадьевич, и тут его словно волной накрыло воспоминаниями молодости. Как славно, как хорошо ему отдыхалось в Крыму, жизнь казалось вечной, и самым болезненным был вопрос, согласится ли Аллочка после ночной дискотеки пойти вместе с ним. — А не наплевать ли мне на работу и на советы докторов? Не махнуть ли в Крым и встретить свой последний час в обществе какой-нибудь молоденькой красотки, в чьих объятиях я и умру от разрыва ослабшего сердца? — подумал Улащик. А характер у Ильи Аркадьевича был такой, что его мысли редко расходились с делом. И махнул он в дорогой частный отель, расположенный у Никитского ботанического сада, того самого сада, в гостинице которого на втором этаже он провел с Аллочкой незабываемую ночь. Та типично совковая ведомственная гостиница казалась раем для приезжающих в район Ялты, где люди ютились в убогих сараях, выковыривая из своих постелей застарелый птичий помет. Теперь Илья Аркадьевич устроился с комфортом. В его распоряжении был роскошный номер с ванной, плазменным телевизором, баром с элитными напитками и лифтом на этаже, спускавшимся практически на охраняемый пляж, усеянный завезенным издалека белоснежным песочком. Но лифт Улащик проигнорировал, спустился по лестнице и сразу занырнул в ласковое море. Он греб, наперекор усталости, нахлынувшей в первую же минуту, наслаждаясь давно забытыми ощущениями и при этом подспудно ожидая пронзительной боли, за которой наступит небытие. Затем Илья Аркадьевич остановился и мысленно укорил себя: — Что я делаю, старый дурак, зачем тороплю неизбежное? Пока есть остаток сил и жизни, надо получать удовольствие. Неделю Улащик блаженствовал, купаясь, загорая и вечерами любуясь местными красотами. Насытившись благопристойным отдыхом, Илья Аркадьевич махнул в один из ялтинских ресторанов, где, по слухам, кучковались юные красотки, готовые за энную сумму долларов, евро и даже рублей ублажить любого мужчину, пожелавшего женской ласки. Проблема заключалась в одном. Уже много лет у Ильи Аркадьевича была единственная любовь — его работа. Ей он отдавал почти все время, отрываясь всего на пару недель в году — и то по настоятельным требованиям жены, желавшей отдохнуть по-человечески. Причем супруга Улащика была дамой старомодной и категорически отказывалась ехать в одиночку, хотя Илья Аркадьевич предлагал ей это многократно. В общем, так получилось, что Улащик сохранил весьма туманные представления о том, как знакомиться с женщинами. Около ресторана стояло около десятка столиков, занятым преимущественно молоденькими девушками. В самом же ресторане Илья Аркадьевич с разочарованием наблюдал либо пары, либо веселящиеся компании. Он заметил всего одну девушку, явно не относившуюся к обслуживающему персоналу. Она просканировала тренированным взглядом нового посетителя и легкой походкой двинулась к столику, за которым нерешительно примостился Улащик, раздумывающий, как ему жить дальше. — Вы один? — в голосе девушки чувствовалась игривость. — К сожалению. Слухи о том, что в Ялте состоятельный человек легко найдет себе пару, оказались мифом, — сообщил Илья Аркадьевич. — Ну почему же? Если захотите, я разбавлю ваше одиночество. Улащик не захотел. По большому счету у девушки все было на месте и в нужных пропорциях. Если бы впереди у Ильи Аркадьевича было много лет жизни и множество девушек, он бы охотно принял ее предложение. Но сегодняшний секс мог оказаться последним. И Улащику хотелось, чтобы в момент его последнего вздоха рядом с ним находилась по-настоящему красивая женщина. Из тех, вслед которым оборачиваются мужчины. — Извини, — он достал сто долларов. — Ты не совсем в моем вкусе. И мне бы хотелось выбирать самому. Подскажи — где? — У входа в ресторан настоящий цветник, иди, выбирай, — купюра исчезла в сумочке девушки. — Но если ты добавишь еще сотку, я тебе посоветую кое-что получше. — Без проблем. Вторая купюра последовала за первой, а вместо нее к Улащику перекочевал картонный четырехугольник. — Это адрес сайта. В него забиты девушки всего побережья. Там отдельно можешь кликнуть элитную категорию. Ты, я вижу, крутой, туфли стоят несколько тысяч баксов и костюмчик около двадцати кусков, эксклюзивные девочки будут тебе в самый раз. — Спасибо, — рассеянно сказал Илья Аркадьевич, мысленно переключившись на возникшую задачу. Излишне говорить, что у него в номере имелся ноутбук, подключенный к скоростному Интернету. Но пока отыщешь на сайте женщину по душе, пока с ней договоришься, уйдет куча времени. А вдруг она живет в Евпатории или Феодосии? Или, хуже того, уже занята? Значит, снова лететь из гостиницы к ресторану и выбирать лучшую из оставшихся? Пропадет вечер! Улащик решил положиться на удачу. Он вышел на улицу и внимательно осмотрел всех девушек. Одна из них приковала его внимание. Стройная, с выставленными напоказ длинными ножками и привлекательным личиком, она казалась лебедем, случайно затесавшимся в стаю гусынь. Вот только рядом с девушкой уселся какой-то хлыщ, что-то усердно ей втолковывающий. Илья Аркадьевич уже собирался уходить, но хлыщ вдруг резко встал, едва не опрокинув стул, и быстро зашагал прочь. — Отшила, — сообразил Улащик, продолжая усердно таращиться на девушку. Та почувствовала назойливый взгляд, внимательно осмотрела Илью Аркадьевича и, к огромному изумлению последнего, улыбнулась так радостно, словно увидела родного отца, много лет тому назад пропавшего без вести. Разница в возрасте вполне допускала такое сравнение. Ободренный лучезарной улыбкой, Улащик решительно подошел к девушке: — Не желаете составить компанию одинокому мужчине? — Если за бутылкой хорошего шампанского с икрой, то конечно, — выпалила она хорошо заученную фразу. — Без проблем! У меня в номере есть бар, и там отличное шампанское. Гораздо лучше, чем в этой забегаловке, — Улащик небрежно махнул рукой в сторону ресторана. — А этот бар, случайно, не в сарае, который вам сдал ялтинский частник, — девица явно подзуживала Илью Аркадьевича. — Нет, — категорически отмел ее нелепое предположение Улащик и назвал отель, в котором остановился. Это произвело должное впечатление. — Предложение заманчивое. Но мое время стоит дорого. Если до утра, то пятьсот евро. И за угощение платит кавалер. Тут Илья Аркадьевич понял, что его так сильно беспокоило. Хлыщ был гораздо моложе Улащика, и финансист невольно подумал, что раз уж красотка отказала мужчине в расцвете лет, то его отошьет подавно. Он упустил из виду самое главное. Девушке был до лампочки возраст кавалера и его внешние данные. Ее интересовала только его платежеспособность. Илья Аркадьевич расслабился и махнул таксисту, терпеливо дожидавшемуся его. Номер привел красавицу в полное восхищение. Казалось, оно достигло максимума. Но когда Улащик вручил девушке пятисотевровую банкноту и сообщил, что, если ему понравится, даст столько же за следующую ночь, красотка обрадовалась еще больше. Она постаралась на славу. Бедный Илья Аркадьевич совсем недавно думал, что нет на свете большего наслаждения, чем виртуозное решение финансовых вопросов. Как же он ошибался! Качественный секс в исполнении очаровательной дамочки подарил ему куда большее блаженство, чем самая блестящая финансовая операция. Даже мысли о возможном летальном исходе в самый разгар интимных отношений не помешали Улащику понять всю ошибочность своего прежнего образа жизни. Илья Аркадьевич успешно выдержал и первую, и вторую ночь, хотя устал дьявольски. Красавица это почувствовала и не сильно удивилась, когда Улащик протянул ей третью, премиальную купюру и устало сказал: — Извини, нет сил тебя провожать. Думаю, ты сама отсюда доберешься. — Легко. А ты отдыхай, мой миленький. Если захочешь, я готова еще с тобой покувыркаться. На самом деле усталость была важной, но не главной причиной, заставившей Улащика расстаться с девушкой. Он лихорадочно пытался наверстать упущенное за минувшие годы, с горечью понимая, что это ему удастся лишь в ничтожно малой степени. И он до зуда в паху возжаждал разнообразия. Илья Аркадьевич включил компьютер и зашел на рекомендованный ему сайт. Первоначальное впечатление было так себе. Унылые, без изюминки девушки, способные привлечь только своей молодостью. Элитные контингент выглядел получше, а три или четыре дамочки вряд ли уступали его сегодняшней гостье. Улащик долго прикидывал, благо такая возможность имелась, поскольку все девушки сфотографировались в разных ракурсах и, наконец, сделал выбор. То есть он решил перепробовать каждую, но мало ли какой сюрприз преподнесет организм. Вдруг смерть придет уже сегодняшней ночью? И Илья Аркадьевич установил очередность. Первой шла миленькая блондинка с шоколадным загаром, придающим ей особый шарм. Улащик набрал ее телефон. Сначала девушка замялась, предложила встретиться у нее на часок. Илья Аркадьевич добавил к исходной сумме пятьсот долларов. Блондинка отбросила всякие колебания и согласилась приехать к назначенному Улащиком времени. С чувством глубокого удовлетворения Илья Аркадьевич начал переодеваться. Он решил спуститься на пляж, искупаться. Минут десять, не больше. А то вдруг отбросишь коньки между берегом и буйками. Это как-то не эстетично. Вот смерть рядом с шоколадной блондинкой — совсем другое дело. Неожиданно в дверь постучали. — Кто там? — спросил, натягивая плавки, Улащик. — Доктор. Плановый осмотр. — Какой еще плановый осмотр. Небось, мой личный эскулап пробил через жену, где я нахожусь, и наслал своих коллег. Хочет, чтобы я подольше протянул и до смерти отстегивал ему за лечение, — подумал Илья Аркадьевич и сказал: — Войдите. В номере оказались двое, почему-то с носилками. — Господин Улащик? — спросил один. — Да. — Илья Аркадьевич? — Он самый. За время этого короткого диалога второй человек в белом халате приблизился к финансисту, вдруг бросился на него и прижал к лицу что-то, издающее сладковато-резкий запах. Улащик потерял сознание. Мужчины сноровисто уложили его на складные носилки. Илью Аркадьевича загрузили в карету скорой помощи. Только доставили его не в ближайшую клинику, а в криоцентр «Новой жизни»… Фитиль считал данный случай очень простым. Мужик по его сведениям обречен, и сам знает это, то есть должен цепляться за любую, даже призрачную, возможность избежать могилы. Вдобавок он был настоящей банковской крысой, бесконечно далекой от реальной жизни с ее жестокостью. Такого излишне пытать, достаточно разок дать по морде, и он трусливо примет любые твои условия. Но Улащик, выслушав многократно проверенные доводы Фитиля, только рассмеялся ему в лицо: — Какое воскрешение, глупец! Человечество обречено, я уверен в этом на сто процентов. Мы загадили планету до запредельного уровня, и цивилизация исчезнет в течение ближайших пятидесяти, максимум ста лет. Мне как-то попалась на глаза твоя дешевая рекламка. Спасибо, посмеялся от души. Не думал, что окажусь в твоих грязных лапах. Но ты напрасно раскатал губу, я не заплачу тебе ни копейки. Первая карта Фитиля оказалась бита, пришлось воспользоваться другой, которую Фитиль считал козырной. Но и здесь вышла осечка. Банковский работник проявил куда больше мужества, чем можно было от него ожидать, и выдержал первый этап экзекуции, учиненный ему Корнеплодом. До второго, куда более мучительного, Улащик просто не дожил. — Зараза! — бросил в сердцах Фитиль. — Вместо бабок получили возню с трупом. Ладно, будем думать, как от него грамотно избавиться.