— Ну, а все-таки? — настаивал менеджер. Он еще улыбался. — Да ладно тебе! Я просто позырить хочу! — нахально ответил Гера, и менеджер понял, что никакой он не богатенький сынок, а самый обыкновенный маргинал. И потому можно его гнать отсюда в три шеи. — Молодой человек, вы будете что-то покупать? — похолодевшим тоном осведомился менеджер, сделав жест продавцу, чтобы тот сбегал за охранником. — Нет, — нагло улыбнулся Гера. — Видишь ли, дружище, мне не по карману здешняя бижутерия. И от этого мне даже обидно. Ведь по сути, что это такое? Это просто игрушки, за которыми пустота. Ими нельзя, например, накормить голодного… У меня все это вызывает только раздражение. Менеджера перекосило. Нельзя сказать, чтобы за время его работы здесь ему не хамили. Отнюдь. Но обычно самыми невыносимыми хамами и подонками были богатые люди, каждый из которых при желании мог купить весь ассортимент магазина. От таких менеджер был готов терпеть даже плевки в лицо. Как-никак, они сумели пробиться в этой жизни значительно лучше, чем он. И могут позволить себе хамство в отношении людей низшего сословия. Но как смеет так себя вести вот этот… панк?! Страшнее ругательства менеджер просто не придумал. — Молодой человек! Немедленно покиньте наш магазин! — И не подумаю, — усмехнулся Гера. — Я имею полное право здесь находиться. Вы ведь не пишете, что вход разрешен только тем, кто собирается покупать. — Не пишем. Но мы — престижный магазин. И вы, если уж собрались прийти сюда посмотреть, могли хотя бы одеться прилично! Все, уходите немедленно. Из дверей в служебную часть магазина появился охранник — здоровенный мужик с резиновой дубинкой на поясе. Он подозрительно посмотрел на Геру и неторопливо пошел на него. Блохин увидел, что к магазину подходят его друзья. Он криво усмехнулся и снял рюкзак. — Ладно, — сказал он, — я, наверное, слегка переиграл. Фраза остановила охранника. А менеджер снова подумал о каком-нибудь экстравагантном богаче, которому нравится эпатировать публику. Но что-то не складывалось в голове. Ну зачем ему лезть в рюкзак? Кто скажет? За спиной менеджера хлопнула дверь. Он повернулся и увидел нескольких ребят, входивших в магазин. Они выглядели так же, как и этот маргинал. Менеджер понял, что начинается что-то плохое… Охранник схватился за рацию. А самый сообразительный из продавцов упал на пол и нажал на тревожную кнопку. Гера открыл рюкзак, сунул внутрь руку и выхватил наган. Поднял ствол к потолку и нажал на спуск. В замкнутом пространстве выстрел громко ударил по барабанным перепонкам. Завизжали продавщицы в дальнем конце магазина. Охранник стоял, растерянно глядя по сторонам. Его звали в зал, чтобы выгнать какого-то мерзавца. Безобидного мерзавца, прошу заметить. А тут — толпа отморозков с обрезами и револьвером. И что делать? Простейшее решение — упасть мордой вниз и надеяться, что пронесет, — не слишком-то вязалось с пониманием служебного долга. А с другой стороны — что делать? Бросаться на них с голыми руками? Это пусть какой-нибудь деревенский участковый, офигевший от самогона, лезет на стволы брюхом. Сомнения охранника разрешил Егор, который подскочил к нему и с воплем «Лежать, падла!» приложил бедняге рукоятью обреза по голове. Охранник, схватившись руками за голову, упал на пол. Через сжатые пальцы показалась алая струйка. Егор, не обративший на это внимания, побежал к стойке, где жались друг к другу две перепуганные насмерть продавщицы. * * * Внутри «Короны» было страшно. Первое, что навалилось на ворвавшегося Игоря, — это крики. Несколько человек, сколько — не сосчитать, да и не до того, катаются по полу, зажимая уши. И кричат на пределе возможностей своих голосовых связок. Это понятно — сейчас люди оглушены, и даже собственные крики до них не доходят. Игорь, пробежав магазин насквозь, ворвался в подсобное помещение. Ударил ногой ту дверь, которая, если судить по плану эвакуации, вела в комнату охранников. И едва успел отшатнуться, когда внутри грохнуло, совсем рядом просвистела пуля, и полетела пыль от стены, куда она вонзилась. Ругнувшись, Игорь стал целиться так, чтобы охранник из комнаты, попытайся он высунуться, непременно попал под обстрел. Как раз тут и произошло главное несчастье этого дня. Невесть почему Роман тоже решил ворваться в подсобку. И сделал это слишком мощно. Он распахнул дверь, бросился… Роман ворвался в подсобку. Игорь сделал предостерегающий жест. Роман успел почувствовать предостережение, и его мозг отдал команду притормозить. Тело стало выполнять эту команду. В результате нога зацепилась за порог. Инерция движения была еще чересчур сильна. Роман полетел дальше в коридор головой вперед и упал прямо перед дверью. Игорь закричал. Он понял, что сейчас случится. Прогремел выстрел. Романа подбросило и опрокинуло на бок. Веер кровавых брызг испачкал стену. Игорь, действуя чисто на автомате, выхватил вторую шумовую гранату. Сорвал чеку и швырнул ее в комнату. Зажимая руками уши и открыв рот, упал на пол. По перепонкам будто ударили с двух сторон сразу. В голове зазвенело. Игорь вскочил и, уже не скрываясь, заглянул в комнату охраны. Тот, кто держал там оборону, сидел, привалившись к тумбочке письменного стола. Его глаза были широко открыты, и белки имели пунцовый цвет — не выдержали кровеносные сосуды. Охранник был в глубоком шоке, и Игорь расстрелял его, будто неподвижную мишень в тире. Он вернулся в торговый зал. Там Андрей заканчивал укладывать продавцов и посетителей рядком на полу, стягивая им руки какими-то шнурками. — Что у вас там грохочет? — Романа убили, — прошептал Игорь на ухо Андрею. Тот ошалело вытаращил на командира глаза. Мотин кивнул, как бы подтверждая, что он не шутит, что так и есть. Андрей выпрямился, набрал воздуха в грудь. Игорь испугался, как бы у напарника сейчас не сорвало крышу на почве стресса. Но не сорвало. Последовал просто очень долгий выдох, а потом Андрей сказал: — Блин! Он бросился к прилавкам с рюкзаком наперевес. Игорь смотрел, как его более молодой товарищ срывает свою бессильную злость на стеклах, громя их с хриплыми ненавидящими возгласами, как остервенело он швыряет в рюкзак драгоценности, и понимал, что так лучше — пусть он побесится, но зато в дальнейшем все будет как надо. Игорь покосился на окна, но вроде ничего такого не происходило, что могло бы навести на мысль о поднятой тревоге. И охранник, застреленный в подсобке, тоже не позвал на помощь. Игорь не знал, что подсобки «Короны Цезаря» не были оснащены оборудованием для поднятия тревоги. Ошибка Горчакова и директора магазина теперь выливалась вот в такую гадкую ситуацию. Мотин подбежал к кассам и стал выгребать оттуда деньги. Их было много. Непонятно сколько, даже примерно, но много. И это, несмотря ни на что, грело душу. Потому что уже сейчас было понятно: ограбление этого магазина так просто не оставят. Наверняка поставят на уши всю страну. А находиться в розыске и при этом не иметь средств к обеспечению жизни — очень тяжело. — Надо бы еще посмотреть! — крикнул Андрей, закончив обход витрин. — Наверняка у них еще что-то есть! Игорь посмотрел на часы, увидел, что они в магазине пять минут. Покачал головой: — Не стоит. Мы уже и так взяли неплохо. Валим отсюда. — А его? — Андрей кивнул в сторону подсобки. Игорь покачал головой. — Почему? — возмутился Андрей. — Потому что его еще надо донести до машины. А потом провезти через всю Москву! Понятно тебе? Андрей со вздохом кивнул. И они бросились прочь. Заскочили в фургон, бросили рюкзаки назад в грузовой отсек и сорвались с места. Игорь стянул маску, вытер пот. — Ну, теперь главное — вырваться за Кольцевую. — Куда валим-то? — На юг, — усмехнулся Мотин. Они проехали без приключений. И остановились в десяти километрах от Москвы, на заправочной станции. Игорь набрал номер Осипова и сказал: — Ну, в общем, мы ушли. Приезжайте на заправку в район поселка Вяхирево. — Хорошо, — ответил Осипов. Потянулись минуты ожидания. * * * Из двери подсобки прогремел выстрел. Пуля вдребезги разнесла аквариум у окна. С плеском хлынула на пол вода, забились в огромной луже рыбки, распростерлись неряшливыми зелеными плетями водоросли. Гера и остальные метнулись в разные стороны. Прогремели еще два выстрела. Блохин понял, что охранник, вырубленный Егором, — это не единственный цербер в магазине. Немедленно пришла в голову цитата из Карлоса Маригеллы, из его книги, где говорилось о грехах городского партизана: «Первый грех — неосведомленность. Подверженный этому греху думает, что враг глуп, переоценивает свой разум и думает, что операции — это очень просто, а значит, оставляет следы и имеет катастрофический результат. Из-за своей неосведомленности партизан может переоценивать силы врага и считать его куда опаснее, чем тот на деле является. Если он ошибается именно таким образом, то его легко запугать, он становится неуверенным и нерешительным, парализованным и безынициативным». Да, похоже на то, что он поддался именно этому греху. Какого черта понадобилось вот так запросто поддаваться давлению Осипова? Что, у него было слишком мало сил и смелости, чтобы ответить жесткостью? Ведь достаточно! А он смалодушничал. И теперь по его вине в процессе вот этой неподготовленной экспроприации могут погибнуть его товарищи по борьбе! Странно, но даже мысли о том, чтобы сдаться, не появилось. Более того, Гера почувствовал, что теперь, как никогда, он настроен вывести всех из-под удара, а потом подготовиться и отомстить Осипову за подставу. Гера вытащил из рюкзака бутылку с горючей смесью. Достал зажигалку, стал чиркать кремнем. Пальцы не слушались, искра срывалась. — Сдавайтесь, придурки! — заорали из подсобки. В ответ громыхнули сразу пять обрезов. От двери, косяка и стены полетели щепки и штукатурка. Запахло известью и порохом. Заорали продавцы. Гера поджег фитиль на горлышке бутылки и швырнул ее в проем. Зазвенело стекло, а после раздался тот характерный звук вырвавшегося на свободу пламени, который трудно описать, но ни с чем не спутать. Звук потонул в вопле. Из подсобки выбежал человек, у которого горели ноги. Явно один из охранников. Гера прицелился и выстрелил. Человек упал как подкошенный. — Пробиваемся к двери! — заорал Блохин. По очереди стреляя по дверному проему в подсобку, они пробежали к выходу. И тут на улице завизжали тормоза и взвыли сирены. Гера смотрел через стекло и видел, как останавливаются перед магазином машины с милицией. — Твою мать! — выругался он. И скомандовал: — Берем заложников! Прикрываемся ими! Они подняли продавцов и менеджера, потащили к двери. Из подсобки выстрелили. Максим вдруг попытался дотянуться рукой куда-то между лопаток. Выгнулся, всхлипнул — и упал. Гера никогда прежде не видел, как умирают люди. Потому он остановился, вытаращился на своего товарища. Воспользовавшись этим, менеджер вырвался и, не обращая внимания на пламя, рванулся к подсобке. Егор швырнул ему в спину бутылку. Менеджер, получив удар, упал лицом вперед. Бутылка, упав на пол, разбилась, и несчастного охватило пламя.