— Это и заметно… Ну, а в целом место как, не слишком напряжное? — С чего бы? — удивился Рублев. — Ну, бывает иногда такая ерунда, что малолетки какие-нибудь беспокоят или просто атмосфера дурная. Рублев понял, о чем говорил Игорь. Подумал немного и ответил: — Атмосфера тут, сами видите, хорошая. А что до малолетних хулиганов и подобной шпаны — справляемся. Игорь посмотрел на габариты разговаривающего с ним кельнера и решил, что этот способен поставить на место зарвавшегося хулигана. Начались новости. Игорь отвлекся на них, а Борис отправился к следующему клиенту. На экране разворачивался стандартный набор событий, предназначенный не столько для информирования людей, сколько для их запугивания. Во всяком случае, именно такое складывалось впечатление, когда один за другим проходили сюжеты и репортажи. Войны, народные волнения, природные катастрофы… богатым было нынешнее лето на подобные события. Новости шли, а Андрей пил водку. Причем казалось, что он напрочь позабыл про заказанные бутерброды и сок. Просто наливал в рюмку, заглатывал, коротко морщился, шумно выдыхал и минут через пять повторял цикл. Наступила пора криминальной хроники. Игорь мысленно подобрался, настроившись на то, чтобы даже самое нехорошее известие не смогло изменить выражение его лица. Покосился на Андрея, надеясь, что у того осталось достаточно здравого смысла, чтобы поступить так же. Увидел, что Андрей вообще мало внимания обращает на окружающий мир, а больше внимания уделяет графинчику с выпивкой, где оставалось уже на дне. — Дружище, обнови-ка мне, — окликнул Андрей Комбата. Тот подошел, взял графинчик. — Еще двести, — сказал Андрей. Игорь махнул рукой. И тут диктор сказал: — Продолжается расследование беспрецедентного нападения на ювелирные магазины «Цезарь и Клеопатра» и «Корона Цезаря». Напоминаем, что три дня назад две группы вооруженных злоумышленников ворвались в магазины… Далее последовал короткий рассказ о том, что происходило. Сообщили, что первая группа нападающих полностью уничтожена. Игорь мысленно посочувствовал тем революционерам, которых Осипов подписал в качестве отвлекающей группы. А вот следующие слова, казалось, напрочь вышибли у него почву из-под ног. — Установлена личность преступника, убитого в магазине «Корона Цезаря». Это нигде не работающий москвич Роман Якушев. Следствием установлено, что наиболее вероятными его сообщниками являются Андрей Протасов и Игорь Мотин. Их местонахождение установить пока не удалось. Если вы видели этих людей — пожалуйста, сообщите в ближайший отдел милиции по телефону «02»… Игорь пригляделся к фотографиям, предъявленным публике. И увиденное ему не понравилось. К сожалению, снимки были очень качественными. Мотин предположил, что менты вскрыли его квартиру и квартиру Андрея. Иначе не объяснить, откуда у них такие толковые снимки. Он перевел взгляд на публику в кафе. В принципе, мало кто смотрел новости. Люди отвыкли обращать внимание на телевизор, работающий фоном. Надо, чтобы показывали что-то экстраординарное, чтобы они отвлеклись от жратвы и разговоров. И можно быть уверенным: показ изображений очередного злодея не относится к разряду зрелищ, достойных внимания. Другое дело — этот кельнер. Он мазнул взглядом по экрану и застыл с выражением легкой озадаченности на лице. Все правильно, сейчас он соображает, где мог видеть показанные лица. Пройдет несколько секунд, и все сложится, и он поймет, что двое преступников, настолько прославившихся, что их показывают по первому каналу, сидят в его кафе. И как он себя поведет? Ну, вряд ли, несмотря на свои внушительные габариты, он полезет на рожон. Это вам не задавить массой малахольного пионера. Но зато он наверняка вызовет милицию. В любом случае на все посты милиции будет разослано предупреждение о том, что люди, подозреваемые в совершении самого громкого преступления года, находятся где-то рядом. Подобное, разумеется, чревато большими проблемами. Борис в это самое время задавал себе те же вопросы, но в совершенно другой связи. Он просто не знал, как ему уберечь людей от той неприятности, которая уже находится в его кафе и почти наверняка выльется в эксцесс с применением силы и оружия. Он-то мгновенно просек, что ребята, сидящие за стойкой, и бандиты из новостей — это одни и те же лица. Но не подал виду, не продемонстрировал чрезмерную догадливость. И кажется, выиграл себе несколько секунд времени на раздумья. Непонятно, в какую сторону все бы повернулось, если бы не Андрей. Он тоже сообразил, что они во что-то вляпались. И его опьяненное сознание решило, что лучший способ развязывания сложного узла — его разрубание. Он вскочил с табуретки, покачнулся, удержал равновесие и выхватил из кармана пистолет. Обвел стволом людей. Никто толком не обратил внимания. Не так это было просто — понять в полутьме кафе, что в руке у этого поддатого молодого человека пистолет. Андрей избрал наилучший способ наглядной демонстрации — он направил ствол в сторону телевизора и нажал на спусковой крючок. Грохнуло два раза. Первый — выстрел. Второй, практически утонувший в первом, — громкий хлопок взорвавшегося кинескопа. Вот тут внимание обратилось — ничего не скажешь! Посетителей было с десяток, но заорали они так, словно их было минимум вдвое больше. Повскакивали из-за столов, бросились к выходу. Игорь, выхватывая свой пистолет, закричал: — Всем стоять! И чтобы слова возымели действие, он трижды выстрелил по ногам бегущих. Два человека упали, схватившись за простреленные конечности, одна пуля срикошетила от кафельного пола и врезалась куда-то в стойку. Комбат не раздумывал. С того самого момента, как у негодяев в руках появилось оружие, его разум вообще отрубился, уступая место рефлексам, наработанным за долгие годы службы и не менее долгие годы всяческих переделок на «гражданке». В тот момент, когда Игорь начал стрелять, Борис пригнулся и пробежал к дальнему концу стойки. Там у него хранился сюрприз для особых случаев. Нет, к сожалению, не огнестрельный. Борис не стал бы так глупо поступать, подставляя себя под статью. Это была всего-навсего ко — роткая дубинка с залитым в середину свинцом. Страшная вещь в умелых руках. Игорь повернулся к стойке и увидел, что кельнер куда-то делся. Это было плохо. Мотин бросился посмотреть, где этот усатый подлец, и тут подлец появился сам. Выскочил, как чертик из табакерки, и коротко взмахнул рукой. Игорь не успел даже толком отследить, зачем это было сделано, как у него из глаз посыпались искры и на десять секунд он вышел из боя. Комбат понимал, что дубинка сейчас мало полезна в прямом бою и использовал ее единственно разумным образом — просто швырнул в рожу тому бандиту, который был потрезвее. Тот отлетел в дальний угол кафе. — Всем вон! — заорал Борис во всю мощь своих легких. Андрей развернулся на крик, навел ствол. Комбат прыгнул два раза. Первым прыжком он заскочил на стойку, вторым — сиганул в сторону от пистолетного ствола, но так, чтобы оказаться рядом с бандитом. Прогремел выстрел. Пуля разнесла на куски бутылку с чем-то, стоявшую на полке. Второй раз выстрелить Андрей уже не успел. Борис, не имеющий времени на то, чтобы разбираться со своими действиями, рубанул его пальцами по кадыку, а затем жестко и коротко ударил локтем в висок. Даже каждый из этих ударов по отдельности был смертельным. Оба — и подавно. Андрей упал, его ноги задергались в агонии. Тут пришел в себя второй бандит. Он поднялся, отшвырнул путающийся под ногами стул. Осмотрелся и понял, что пистолета рядом нет. — Крутой, да? — прохрипел Игорь. На самом деле сейчас его интересовало только то, сможет ли он уйти отсюда, из этого злополучного кафе? Он видел, что Андрей уже мертв, хоть и дергается еще. Чертов кельнер оказался далеко не так прост, как кажется. По всему видно — мужик служил. И наверняка не в мотострелковых войсках. Посетители между тем все-таки вымелись. Это несколько упрощало жизнь Борису. Не надо было больше опасаться, что кто-нибудь влезет под шальную пулю или еще каким-нибудь способом попадет под раздачу. Борис начал надвигаться на Игоря. Тот еще раз осмотрелся, но пистолета не было видно. Черт его знает, куда залетела эта железяка. Если быть чуть повпечатлительней, то можно подумать, что это все нарочно, что удача окончательно решила откреститься от судьбы злополучных грабителей. — Мужик, дай мне уйти, — сказал Игорь. — Тебе что, больше всех надо? Он спрашивал, а рука между тем нашарила на ближнем столике стакан. Нормальный такой, толстостенный. Ну вот, теперь можно поквитаться… Игорь швырнул стакан в лицо Борису. С глухим стуком тот ударил Рублева в лоб. Потекла кровь, Комбат пошатнулся. Игорь бросился на него, рассчитывая, что удастся смять, опрокинуть этого здоровяка раньше, чем тот придет в себя. Но Рублев, хоть и не успел толком сгруппироваться, все-таки устоял. Все, что удалось Игорю, — это крепко заехать Рублеву по зубам и в живот. Комбат, крякнув, оттолкнул Игоря. Восстановил равновесие. Оценил собственное состояние. В голове немножко звенело, теплая кровь стекала из раны на лбу. Как-то получалось, что пока не текло в глаза, и это было очень хорошо. Ты можешь быть трижды мощным бойцом, но, когда тебе в глаза течет твоя собственная кровь, это не на шутку мешает. Ну, а в остальном, все нормально. Борис стал обходить противника по дуге, выбирая, как бы на него получше броситься. Так, чтобы закончить все одним приемом, без перехода в ненужную затяжную драку. Игорь понимал, что сейчас все решается, и, кажется, не в его пользу. Он не отличался большой степенью подготовленности в рукопашном бою. И кажется, был впервые в жизни готов об этом пожалеть. Раньше полагал, что спокойно может обойтись. Ну в самом деле, что за беда? Он снайпер, а не мордоворот. Ну а теперь жалеть уже совсем поздно! Игорь схватил стул и с размаху обрушил его на Комбата. Не самый лучший прием, но отчаяние уже понемногу берет верх, и надо что-то делать, иначе, того и гляди, действительно захочется поднять лапки кверху. Если по тебе с размаху бьют стулом, то надо уворачиваться, иначе ничего хорошего не будет. Даже если предмет мебели — яркая пластиковая штамповка, какую ставят в летних забегаловках. В «Семи ветрах» — не пластик, а добротные стулья на металлической основе. Такой стул уж если прилетит, то мало не покажется. По счастью, противник бил неумело и не быстро. Рублев уклонился, а стул размолотил напрочь все, что стояло на столике возле несостоявшегося объекта приложения ударной силы. Игорь едва успел выронить стул и отшатнуться. В результате крюк правой, которым Рублев всерьез рассчитывал уложить оппонента, только зацепил его по физиономии. Правда, и это получилось весьма болезненным — Комбат своротил Мотину нос на сторону. Игорь покачнулся, выругался, швырнул Борису в лицо какой-то салат вместе с тарелкой и попытался пробиться к двери. Он начинал паниковать. Этот здоровяк, будь он неладен, казался несокрушимой стеной, о которую можно разве что проломить голову. Игорь вытер рукой кровь, текущую из сломанного носа. А в том, что нос именно сломан, он не сомневался. И тут он заметил пистолет. Свой «ТТ», вывалившийся из руки, когда ему в голову прилетела дубинка. Пистолет лежал буквально в паре метров, завлекательно поблескивая в луче фонаря с улицы. И, что самое важное, Игорь был готов биться об заклад: его противник не видел оружия. Мгновенная надежда вспыхнула в голове у Мотина. Он прикинул расстояние и расположение ствола — и прыгнул. Борис уловил то, что его враг бросил взгляд куда-то в сторону. Он еще не сообразил, что бы это могло значить, а тот прыгнул вбок, явно стремясь к чему-то. Рублев продолжал ничего не понимать, а его тело уже бросило все свои девяносто килограммов следом за бандитом. Игорь упал возле оружия, пальцы сомкнулись на рукояти, он развернулся и нажал на спуск. Прогремел выстрел. Пуля ударила Борису в плечо. Он почувствовал, будто по левой руке ударили холодным молотком. А правая, действуя независимо от хозяина, уже рванула вперед, пальцы ее сами по себе сложились в «клюв», и страшный удар пришелся Игорю в ямку между ключицами. Пистолет выпал из моментально обмякшей руки. Игорь захрипел и упал на бок, его тело выгнулось в страшной конвульсии. Зажимая простреленную руку, Борис сидел рядом, глядя, как жизнь уходит из того, что еще несколько секунд назад было человеком. Игорь перестал дергаться и затих. Комбат вздохнул и начал принимать такую позу, чтоб поудобнее встать, как можно меньше потревожив раненую руку. Заметил валяющийся на полу ключ и машинально сунул его в карман… За окном взвизгнули тормоза, полыхнуло синим. Дверь с грохотом распахнулась, ворвались люди в касках, с оружием наперевес. Остановились, увидев Бориса. Переглянулись неловко, опустили стволы. — Как вы? — спросил один из группы захвата. — В порядке. Упакуйте трупы, — устало ответил Рублев. Он вышел на улицу. Прямо под сердцем ворочалось что-то колючее и холодное. Болела рука. Рублев сел на скамейку и закурил. Глава 9