Всю ночь Тульский ГОВД стоял на ушах. Такого ЧП, как сегодня, в городе не было никогда. Тем более что все закончилось трупами. И хотя это были трупы злоумышленников, все равно ситуация от этого проще не становилась. Разумеется, в убитых Борисом бандитах узнали тех, кто подозревался в ограблении ювелирного магазина. Более того, в автомобиле убитых нашли всю выручку из кассы магазина, похищенную преступниками. Правда, драгоценностей не было, но как раз этому удивляться не следовало — это же какими надо быть идиотами, чтобы катить на юг через полстраны и при этом везти с собой украденные украшения. Рублева забрали для уточнения происходившего в «Семи ветрах». По пути в ГОВД ему перевязали рану. Доктор заботливо предложил провести милицейские процедуры в больнице, но Рублев ответил, что сквозное ранение в руку — это не рана, а так, баловство. И поехал в отдел сам. К нему там отнеслись, как принято относиться к народным героям. То есть для начала обложили матом и спросили, какого черта он один полез в драку на двоих вооруженных бандитов. Рублев резонно заметил, что исход боя положительный, а победителей не судят. Напомнил, что если есть сомнения в правомочности его действий, то свидетелей было достаточно. Тут майору, допрашивавшему Рублева, принесли какую-то бумагу. Майор уткнулся в нее, а Борис сразу понял, что бумага напрямую касается его. Иначе непонятно, почему вдруг этот мент бросал на Комбата странные взгляды поверх своего чтива и глаза у него становились все более обалдевшими. — Ну, Борис Иванович, я не знал, что вы имеете, скажем так, специальную подготовку, — покачал головой майор, откладывая бумагу. — Как видите, имею. — Ну ладно, это снимает вопросы, чего вы туда полезли и почему после вас остались только трупы. — Да, не так уж и просто безоружному, имея дело с двумя вооруженными людьми, уложить их, но не убивать. — Я понимаю. Не ребенок. Тут беда в том, что преступники похитили драгоценностей на уйму баксов. И я думаю, что руководство магазина будет очень огорчено, узнав, что теперь все это невозможно найти. Борис нахмурился. — Только не говорите, что они теперь подадут на меня в суд за нанесение ущерба! Майор покачал головой. — Нет. У нас, по счастью, не Америка. И вообще, их представитель уже в пути. Вот приедет — и поговорим. Думаю, что он на вашей стороне… К слову, Борис Иванович… мы ведь с вами одного звания, хоть и разных ведомств. Может, не будем церемониться? — Да запросто! — кивнул Комбат. — Сергей, — представился мент. — Борис, — ответил Комбат. Они пожали друг другу руки, потом майор продолжил опрашивать Рублева. Тон расспросов был доброжелательным, по Сергею было видно, что, если б его воля, отпустил бы он Комбата на все четыре стороны. Но вот служба, будь она неладна, не дает — надо толком снять показания, оформить кучу бумажек… Около двух часов ночи приехал тот самый представитель магазина. Это, собственно говоря, был Дмитрий Умецкий. Он ворвался в кабинет взъерошенный и красноглазый. Сказывалось то, что несчастный не спал уже три ночи — с момента ограбления. — Здравствуйте! Рублев — вы? — ткнул он рукой в Бориса. — Ну а кто же еще? — дернул плечом Комбат. — Вы ведь не знаете, куда они дели драгоценности? Ах, простите! Идиотский вопрос. Можно подумать, они перед смертью пустились в откровенность? — Если честно, — ответил Борис, — у них просто не было времени на предсмертные откровения. Мы ведь там дрались. А в драке не слишком-то поговоришь на всякие секретные темы. Умецкий сокрушенно махнул рукой. — Страховая компания воет, ведь такую компенсацию придется выплачивать за похищенные драгоценности. И не слишком-то горит желанием платить вообще. Собирается назначать расследование, чтобы проверить нашу непричастность к замыслам преступников. Да, ситуация такая гадкая, что хоть топись. Мало того, что магазины ограбили, так еще может статься, что страховая компания сочтет ограбление недостаточным поводом для возмещения ущерба. И тогда — расплачивайся с производителями из собственного кармана. Умецкий посмотрел на майора. — Вы говорите, что нашли украденные деньги в машине? — Да, нашли. Только, если вы хотите их забрать, мы пока не можем отдать. — Нет, я просто хотел бы пересчитать. если можно. — Думаю, что можно, — сказал майор и позвонил, чтобы принесли рюкзак с деньгами. Умецкий сноровисто перебрал пачки долларов своими тонкими руками и повернулся к Рублеву: — Это вы с ними разобрались? Борис развел руками. Дескать, грешен, не удержался. Умецкий оставил в покое рюкзак, быстро вытащил из барсетки бумажник. Вытащил из него такой пресс денег, что майор невольно присвистнул. Ничего себе, таскать такие бабки! А потом, случись чего, будет обижаться, что его обобрали в особо крупных размерах. Умецкий плюхнулся на стул возле Комбата и официальным голосом сказал: — Как представитель сети магазинов «Цезарь» я считаю правомочным выплату вам вознаграждения за возвращенные нам деньги. Вот. — он отсчитал какую-то сумму, выглядевшую очень внушительно, и протянул Борису пачку банкнот. Рублев вопросительно посмотрел на майора. Тот пожал плечами: — Дают — бери! Я не вижу ничего незаконного в том, что тебя вознаграждают. Только не забудь заплатить налоги. При этом он так усмехнулся, что стало понятно: несмотря на свою работу в органах, майор является принципиальным противником налогового обложения. Рублев, не считая, положил деньги в карман рубашки. Умецкий вздохнул, отстучал пальцами на столешнице какой-то замысловатый ритм и спросил: — А вы не знаете, они работали сами или по чьей-то наводке? Я это к тому, что жалко все-таки украденных драгоценностей. Очень жалко. Сергей вздохнул: — Я от всей души вам сочувствую, но откуда мы можем что-то знать через три часа после того, как преступников отвезли в морг. Заметьте: в морг. То есть допросить их мы не могли. И естественно, что на ваш вопрос я ничего положительного ответить не могу. Умецкий часто заморгал. — Я понимаю. Вопрос, если честно, совершенно риторический. Совсем расклеился. У вас в городе нормальная гостиница есть? Я спать хочу. — Есть, — ответил майор. — Если хотите, я позвоню, найду вам место. А то всякое бывает. У нас нравы провинциальные. Могут и при наличии мест не принять только потому, что лень заполнять документы. Умецкий, услышав такое, натурально уменьшился в размерах. И мелко закивал, подтверждая, что совершенно не против участия майора милиции Вяхирева в организации ему ночлега. Сергей позвонил в две гостиницы. Одна отказала сразу — там действительно не было мест: все, что можно, позанимали участники какого-то регионального турнира по интеллектуальным играм. Вяхирев удивился, что у нас водится что-то подобное, и связался со второй. Там подтвердили, что есть свободный полулюкс. Майор продиктовал Умецкому адрес, и тот исчез, оставив после себя шлейф жалобных причитаний. И вот в четыре часа утра Борис вышел на улицу. И сразу заметил Татьяну, махавшую ему рукой возле машины. Рублев удивился — что это за транспорт добыла супруга в такое время. Подошел поближе и узнал автомобиль своего работодателя. Антон высунулся из водительской дверцы и помахал Борису рукой. — Доброе утро, — сказал Комбат. Татьяна бросилась ему на шею. Антон, тактично подождав окончания долгого поцелуя, крепко пожал руку Борису и сказал: — Я прямо и не знаю, как тебя благодарить. — Да ладно, меня тут уже отблагодарили за возвращенные денежки. — В смысле? — напряглась Татьяна, ожидая подвоха. Борис рассказал про деньги, про суетливого Умецкого и про то, что тот ему отвалил немалую сумму. Тут Борис несколько смутился и признался, что даже не знает, сколько именно ему отвалили за отвагу. Антон сказал, что сейчас отвезет их с Татьяной домой и вот там они спокойно узнают, насколько им повезло. — Слушай, Антон, а ты здесь с самого вечера? — спросил Борис. — Ну, в общем, мы с Татьяной тут с полуночи примерно. Борис смущенно положил руку на плечо Антону. — Слушай, ну я прямо и не знаю, как извиняться… — Да перестань, Борис! Ты сегодня герой. Сам подумай, если бы за стойкой был не ты, а кто-то другой, во что бы могло вылиться случившееся? Тут же могли и невинные люди пострадать. А ты — герой. Я даже представить себе не мог, какого человека беру на работу! Борис взмахом руки прервал излияния Антона. Оно, конечно, понятно — человек под впечатлением, и распирает его от чувства некоей общности с тем, кто сегодня проявлял себя героем… Но все равно — не любил Комбат, когда его начинали слишком уж хвалить в глаза. Он считал, что как раз всяческие славословия — это то, от чего следует держаться подальше. Они ехали по городу, который уже понемногу переходил из ночи в утро. Комбат, не выпуская Татьяны из объятий, спросил: — А дети-то с кем? — Я соседку попросила, чтоб легла у нас в зале. Если что — она детей успокоит. — Хорошо, — кивнул Рублев. — А то перепугались бы, если бы проснулись, а нас дома нет и никого взрослого нет. Вон у Мишки до сих пор в шкафу чудовища всякие живут. Татьяна тихо рассмеялась. Антон затормозил перед их подъездом. Протянул Борису руку. — Спасибо тебе еще раз, — сказал он. — Да не за что… Надеюсь, что таких поводов для благодарности у тебя поменьше будет, — невесело усмехнулся Рублев.