Болеславский был человеком многофункциональным. Его формальная должность — заместитель директора — очень слабо отражала истинную суть работы, которую он выполнял. Нет, все-таки во временах прежних гораздо проще найти адекватную должность. Великий визирь — вот как надо было бы звать Болеславского. Помимо всего прочего, в его обязанности входило держать Романова в курсе всех событий в Москве, которые могли или могут повлиять на положение дел в компании Юрия Павловича. Это касалось абсолютно всего. Потому Иван выписывал много газет и всегда смотрел телевизионные новости. Этим вечером он пришел домой значительно раньше, чем обычно. Романов отпустил его, сказав, что сегодня все равно больше не наблюдается никакой серьезной работы. Ну, а домой его проводит вооруженный эскорт, как обычно. Иван, обрадовавшись возможности хотя бы один вечер прийти домой пораньше и провести его с семьей, уехал. Дома он выяснил очень странную вещь. Конечно, это очень хорошо — думать про то, как бы это побольше времени уделить домашним, и стремиться к этому по мере сил и возможностей. Но как ни крути, твой рабочий график заставляет всех под него подстраиваться. И если ты почему-то из него выбиваешься — будь готов, что дома к твоему приходу не подготовятся. То есть если ты придешь позже, то все будут спать, а если раньше — получится хаос. Болеславский пришел раньше времени. Разулся в прихожей, зашел в гостиную. И обнаружил, что там вовсю идет какой-то телесериал, на который тошно глядеть даже издалека. В кухне возилась жена, громыхая посудой. Готовился ужин, который в этой семье был традиционно поздним. То есть супруга тоже не была способна к коммуникации. Дочь готовила уроки, и ее трогать вообще не следовало — ребенок только что вошел в переходный возраст и запросто мог наорать на родного папеньку. Так что пришлось пока просто сесть в кабинете и почитать. Потом сериал все-таки закончился, и Болеславского позвал отец — посмотреть «Человек и закон». Вначале Иван хотел отказаться, так как передача была большей частью про борьбу с преступниками. А кем, спрашивается, является он сам. Смотреть такое — никаких нервов не хватит. Потом Болеславский махнул рукой и отправился смотреть — что-то сегодня чтение не могло его зацепить. Сегодня передача была совсем другой. Полная студия народу, гости — нормальное такое ток-шоу. Видимо, какой-то неформатный выпуск. Болеславский, зевнув, сел перед телевизором. А вот то, что он узнал буквально через пять минут, заставило его срочно затолкать в видеомагнитофон первую попавшуюся кассету. Он подумал, что Юрию Павловичу тоже будет нелишним увидеть, что те, кто украл его драгоценности, похоронены вот этим усатым мужиком. Кстати, надо сразу на него справочки навести. И выложить завтра Юрию Павловичу вместе с кассетой. Впрочем, благое желание пришлось поумерить. Иван просто не мог сейчас ничего найти — ни людей, ни выхода на базы данных. Ни, наконец, нормальной фотографии этого Рублева. Болеславский посмотрел на часы. Кажется, Юрий Павлович уже должен добраться домой. Он позвонил и сказал, что нашел очень интересную передачу. Уточнил, когда привезти видео — прямо сейчас или завтра на офис. Романов ответил, что можно завтра. Потому что сегодня уже все равно ничего не сделаешь. Так чего Ивану зря по Москве мотаться. Болеславский, очень надеявшийся на такой расклад, облегченно вздохнул. Он и сам проявлял рвение только по долгу службы. Все-таки вечер потихоньку входил в состояние позднего, и выбираться из дому не хотелось. Наутро Болеславский привез кассету и выложил ее на стол Романова. Юрий Павлович взял пластмассовую коробку, повертел ее в руках и спросил: — Это ты всю передачу записал? — Да. Только я пока что не занимался разбором того, что за фрукт этот Борис Рублев. Сего — дня займусь, попрошу Федосеева помочь. — Хорошо, займись… Так, а где бы нам с тобой это посмотреть? О! Пошли-ка в отдел кадров. У них там, кажется, до сих пор телевизор с видаком стоят. Да, нужное оборудование нашлось. Поскольку работницы отдела кадров не были осведомлены о «теневой» деятельности Юрия Павловича, он их отправил на преждевременный обед, не забыв выдать немного денег, чтоб не обижались. Истина, проверенная веками: не хочешь заполучить у себя под боком стукача конкурентов — не забудь обеспечить сотрудникам нормальную финансовую подмазку. Включили передачу, стали смотреть. Романов пристально изучал лицо Рублева, он даже останавливал ленту время от времени, чтобы запомнить то или иное выражение. — Ничего, серьезный мужик, — сказал он по окончании просмотра. Говорят, служил в десанте. Терминатор чертов. Вот где теперь драгоценности искать? Не хочется же, чтобы Горчаковы разорились. Они так своевременно и хорошо платят. — В машине их не было, — заметил Болеславский. — Значит, их где-то спрятали. И почему-то мне кажется, что есть кто-то, кто за этими драгоценностями присматривает. Сами понимаете, сумма не детская. Просто закопать в лесу нельзя. Себе дороже, если какой-нибудь шальной грибник найдет. Деньги-то у них забрали. — Я вот думаю, — сказал Романов, — что-то у нас не очень склеивается. Ребята явно бежали на юга. Так какого лешего их занесло в эту кафешку? Они что, не могли взять с собой достаточный запас жратвы? Нестыковка получается. — Необязательно. Могли просто заехать перекусить. — Могли. Но все равно, надо проверить этого Рублева, посмотреть, что за птица. — Я немедленно займусь, — кивнул Болеславский и отправился к Аркадию Федосееву — начальнику службы безопасности. Тот обитал в маленьком кабинете, обставленном беспорядочно и непонятно, но очень уютно. Совершенно не таким представляется кабинет подобной персоны, когда идешь туда впервые. Ждешь строгого дизайна, простой мебели, может быть — коллекции холодного оружия на стене. Вместо этого в кабинете Федосеева — зеленые занавески на окне, настольная лампа с круглым зеленым абажуром, книжные полки с несколькими десятками томов профессиональной и художественной литературы. Диван — пухлый и мягкий, как французская булка. И такой же желтый. Из всего рабочего — только огромный монитор на столе. Трубка, не жидкокристалличес — кий. Зато двадцать один дюйм. Настоящий телевизор! Обычно Федосеев за этим монитором играет во что-нибудь, где надо много стрелять и мало думать. Это у него способ отвлечься от жизни, где все обстоит как раз наоборот. Нет, конечно, сама специфика работы подразумевает, что стрелять иногда придется. Но он — начальник службы безопасности, а не рядовой «бык». Это означает, что он должен заботиться о правильном поведении тех, кому надо стрелять. А вот самому — только в самом крайнем случае. Слава богу, до такого пока еще не доходило. И Федосеев надеялся, что не дойдет. Пока получалось, тьфу-тьфу! — Привет, Ваня, — улыбнулся Аркадий вошедшему Болеславскому. Начальник охраны любил улыбаться. И вообще, в отдельные моменты, он очень походил на доктора Ливси из мультфильма «Остров сокровищ». Та же манера шутить в любой ситуации, тоже крупные лошадиные зубы. И докторская степень у него, к слову, имеется. Правда, не по медицине, а по физике. Вот такая крутая бывает судьба у доктора наук — работать командиром армии среднего московского мафиози. — Привет, Аркадий. Дело у меня к тебе есть. — Ну, я почему-то так и подумал, — махнул рукой Федосеев, — ты же по другому поводу не заходишь. Давай свое дело. Болеславский достал видеокассету. — Тут есть один персонаж — Борис Рублев. Он бывший десантник, сейчас работает в Туле в кафе «Семь ветров». Надо узнать про него… да все, что ты сможешь нарыть. Только это очень срочно. Если ты сейчас занят чем-то другим — отложи это. — Ничего себе! Значит, аллюр «три креста»? Люблю такие поручения. Вот только ими бы и занимался, чтоб им провалиться! Хорошо, Ваня, я посмотрю, что можно сделать. А чем вам так интересен этот Рублев, если не секрет? Болеславский ответил: — Для тебя, конечно, не секрет. Ты же в курсе почти всех наших дел. Этот тип завалил грабителей из «Короны Цезаря». Ребята что-то забыли в его кафе, приперлись туда, начали спектакль, а он их угробил. Причем голыми руками. Федосеев присвистнул. — Нормально. Ну, тогда, я думаю, это и вправду срочно. Хорошо. Как только я соберу достаточно материала — немедленно принесу тебе. — Договорились. Болеславский не сомневался, что у Аркадия все получится. Вообще, в наше время собрать информацию на человека может кто угодно. Это не преувеличение. Большинство людей оставляют какие-то мало-мальски заметные следы своей деятельности. Если, конечно, эти люди живут в глухой деревне, то вам придется ехать для сбора данных туда. Ну, а если человек — обитатель столицы и окрестностей да еще — заметный, то ехать никуда не надо, и скорее всего информация найдется во всеобъемлющей помойке Интернета. Болеславский ушел, а Федосеев принялся за работу. * * * Борис сам толком не помнил, как доехал до вокзала. По ощущениям, он побывал, как минимум, в бетономешалке. Он и не подозревал, что можно так вымотаться по ходу беседы. Наверное, вся причина была в том, что участники этой беседы подобрались слишком разношерстные и слишком целеустремленно отстаивавшие собственную позицию в ущерб чужой. Борис и за собой отметил такой грешок. Ну зато телезрители небось порадовались. Они любят, чтобы все было вот так — бескомпромиссно и чуть ли не до драки. А если с дракой, так вообще пищат от восторга. Борис вспомнил вздорную и скандальную передачу, которую вел верткий темноволосый ведущий. Вся программа очень напоминала процесс подглядывания в замочную скважину или вынос на люди самого грязного белья, которое можно себе представить. В этой передаче люди орали друг на друга, а порой не стеснялись и с кулаками броситься. Специально для таких случаев в студии имелось несколько мордоворотов, которых называли интеллигентным словом «секунданты». Миссией этих ребят было разнимание сцепившихся в драке участников. Потом Рублев узнал, что в этой передаче в качестве персонажей участвуют актеры. Им дают роли, они заучивают и шпарят так, что только клочки по закоулочкам. Только сами истории не выдуманы — их письмами присылают. Странное дело, оттого, что разворачивающиеся события оказались фальшивкой, Борису тогда стало еще неприятнее. И передачу эту он теперь вспоминал не иначе как в сочетании с нелицеприятными эпитетами. Благо в сторону Тулы электричка уходила буквально через пятнадцать минут. Комбат купил билет и сел в вагон в середине поезда. Он решил, что по дороге постарается вздремнуть, если, конечно, это получится. Нынешние электрички — не самое удачное место для сна. Ворье, распространители всяких, трижды никому не нужных, товаров, бродячие музыканты… Короче, вавилонское столпотворение, слегка растянутое в пространстве. Но Борис обладал армейской привычкой — спать тогда, когда это нужно, а не по возможности. И рассчитывал, что электричку с ее шумами он осилит. Вагон заполнялся. Определенно, он не набьется под завязку, но народу будет предостаточно — это очень хорошо заметно. Народ разъезжается по домам, и пусть основная масса уже схлынула, но желающих попасть в уютные гнездышки все равно немало. Люди самых разных возрастов и категорий. Вон даже молодой араб с дипломатом устроился возле электрического шкафа. Борис откинулся назад и прикрыл глаза. Теперь все, что происходило в вагоне, стало призрачным и нереальным. Он уплывал в дрему, как в очень теплую и спокойную воду. Поезд тронулся. Борис на секунду проснулся, увидел, как уплывают назад огни вокзала. Убедившись, что он действительно едет, Борис снова стал засыпать. Точнее, не засыпать, а именно дремать: тело в таком состоянии расслабляется и набирается сил, а вот мозг отключается не полностью — какая-то часть остается работоспособной и анализирует окружающее. Если бы кто-то решил, например, обокрасть дремлющего Бориса, несчастного вора ждал бы очень болезненный «сюрприз». Впрочем, спокойно подремать все-таки не получилось. Где-то через четыре станции от Москвы громко лязгнули двери вагона, и вдруг наступила тишина. Только громыхали на стыках колеса и ровно шумели двигатели. Резкий переход от вагонного гвалта к тишине разбудил Комбата, заставил осмотреться и обнаружить причину этого внезапного успокоения. У двери вагона, явно только зайдя, стояло пятеро молодых парней в куртках-пилотках и с бритыми головами. Комбат понял, что видит перед собой скинхедов, вышедших на очередную охоту на тех, кого они считали недолюдьми. Он настороженно осмотрелся — что-то цепляло за память, не давало спокойно отключиться. И увидел того самого араба. Араб что-то читал, а поскольку скины были у него за спиной, то не слишком обращал внимание на то, чего это вагон так поменял свой настрой. Скины пригляделись к сидящим. Разносчик газет бодро плюхнулся на ближайшее сиденье, сделал вид, что он тут едет от самой Москвы. Хотя ему-то как раз опасаться было нечего. Комбат чертыхнулся — он понял, что сейчас эта зондеркоманда пойдет по вагону и устроит арабу такое, что лучше бы он и на свет не рождался. И выходит, что спокойно до дому добраться не получится. Конечно, можно сделать вид, что ничего тебя не волнует, и пусть бритоголовые отморозки бьют этого несчастного, пусть выкидывают его из вагона… Но так не получится, во всяком случае не у Комбата. Борис пригляделся к арабу получше, что тот из себя представляет. И ничего не смог понять — вроде мужик крепкий, не какой-нибудь цыпленок без крыльев. А что он там из себя на самом деле представляет? Ох, да черт его знает! Но Борис надеялся, что хоть какой-то прок от него будет. А то там целых пять штук противников, и это не простые сопляки, которых можно шугануть грозным взглядом. Нет, с этими придется схлестнуться по-настоящему. Скинхеды посовещались и двинулись по вагонам, приглядываясь к пассажирам. Миновали Бориса, походя мазнули взглядом. Но он был, как ни крути, типичным европейцем внешне. Пройдя мимо Бориса, они вдруг увидели араба. Скины остановились. Даже издалека было заметно, каким азартом вспыхнули их глаза. Еще бы, цветной, да еще один — это просто замечательно, это как раз то, что надо для счастья на ближайшие несколько минут. Один из скинов спросил у араба: — Ну как, интересная книжка? Дай почитать! Араб поднял глаза, снова уткнулся в книгу. И вдруг мгновенно покрылся бледностью. На смуглой коже это выглядело очень непривычно. Скинхеды окружили сиденье с арабом таким образом, чтобы он никак не мог вырваться из кольца. Борис привстал, глянул в тот вагон, откуда пришли бритоголовые. Нет, вроде бы никаких внезапных пополнений не наблюдалось. Это было на руку. Потому что противников и так хватает. Араб растерянно смотрел на скинов. Он понял, что произошло, но еще не понимал, что делать. Наверняка он прикидывал, можно ли с этими ребятами договориться. Например, дать им немного денег, чтоб отвязались. Или как вариант он прокручивал в голове все, что вспоминалось по случаю нападения бритоголовых на мирных жителей. И вот как раз такие воспоминания большого оптимизма не внушали. — Ну что, будем начинать помаленьку? — улыбнулся тот же скин, который спрашивал в первый раз. Наверное, он был главным в этой пятерке.