Председатель правления ответил сразу же. — Клод, здравствуйте! Я так понимаю, что вы что-то обнаружили? — Здравствуйте, месье. Вы совершенно правильно думаете. Я обнаружил того, кто прилетел в Сочи явно неспроста. И думаю, что именно он здесь все это устроил. — И кто же это? — Джонатан Рич, месье. Гранже замолчал на добрую минуту. — Значит, вот как он решил действовать. Ну что же, тем больший стимул для нас поднапрячься и купить гостиницу первыми. Потому что если уж «Хилтон» решил перейти нам дорогу, то игра точно стоит свеч! — Я не сомневался в ее ценности ни на минуту. Теперь я чувствую, что стоит гордиться, раз уж придется схлестнуться с самим Ричем! Гранже невесело засмеялся. — Ну, и что вы скажете теперь? Вам нужна помощь, поддержка? — Пока не вижу в этом никакой необходимости, месье. Рич пока не знает, где я нахожусь. — Рич вообще не должен знать, что это ты! — оборвал Клода председатель правления. — Мы не разглашали имени того, кто едет заключать сделку от имени «Меридиана». — Ну, узнать такую информацию можно буквально одним телефонным звонком директору гостиницы! Здравствуйте, вы не позовете к телефону месье Леблана? У нас его нет! Ах, а разве не господин Леблан заключает с вами сделку? В общем, вы поняли технологию. — Да. Ну хорошо, тогда вопрос тем более насущен: может, обеспечить вам поддержку? — Нет. Силовую сторону есть кому взять на себя. Мне нужно другое. Было бы очень неплохо, если бы вы продумали способы моего отступления из страны, если мне придется работать с Ричем в полный контакт и победить. Понимаете, о чем я? Джонатан Рич — это не тот противник, с которым можно надеяться закончить драку без смерти. Мне даже приятно, что я противостою такой персоне. — Клод, я слышу в вашем голосе нездоровый азарт. — Отнюдь, месье! Очень даже здоровый. До этого момента я бился с тенью. Я только предполагал, кто может оказаться моим противником. Теперь я это знаю точно. Соответственно, мне гораздо проще сориентироваться и действовать. — Хорошо, Женере. Я думаю, вы уже далеко не ребенок. И способны постоять за себя. Еще раз напоминаю, что компания готова оказать вам любую поддержку. — Да, месье. Женере положил трубку. Несколько секунд подержал ее у щеки и снова набрал номер службы безопасности. — Пришлите мне досье Джонатана Рича, — попросил он. У него не спрашивали, кто это такой. Уж кого-кого, а Рича знали прекрасно. Где только не засветился этот парень, чего только ему не приписывали! — В течение получаса будет у вас. — Жду! — сказал Женере. Он повесил трубку, подключился к Интернету и вошел в почту. Оставив страницу открытой, набрал номер Сильченко. — Я думаю, мне все-таки понадобится ваша помощь, — сказал он. Глава 7 Прямо с утра Комбат решил выбраться на место, где разбился столяр. Он подробно выяснил у Крохина, где это расположено, — лейтенант не мог на этот раз составить ему компанию. Крохин ткнул пальцем в точку на карте и назвал пару приметных деревьев, которые там растут. Ехать Рублев собирался на маршрутном автобусе. Оделся он на этот раз практичнее, чем вчера, — надел серую рубашку и потрепанные джинсы. Через полчаса тряски в жарком старом «икарусе» Комбат вышел около смешного розового павильончика остановки. Павильончик был бетонным, топорной работы, а покрашен в столь карикатурный цвет он был явно потому, что никакой другой краски не нашлось. Осмотревшись, Рублев заметил две березы, о которых говорил Крохин. Деревья росли рядом, вытягиваясь практически из одного корня. По идее, метрах в трех от левого дерева вылетел с трассы «москвич» столяра. Комбат подошел к березе. Тут ограждение и правда было низковатым. Если хорошо в него долбануться, то машина может и не удержаться на дороге. Что, впрочем, и случилось. Борис закурил, перешагнул ограждение — для этого даже не пришлось сильно задирать ноги. И пошел вниз по склону, поскальзываясь подошвами по начинающей жухнуть траве. Прошло уже больше двух недель. Вмятина в земле, несколько пластов вывернутого дерна — все это было на месте. Но уже успело сгладиться, подсохнуть, кое-где прорасти сорняками. Борис осмотрелся и тут. Ну и что? Такое чувство, что он сюда приехал только затем, чтобы самоутвердиться. Комбат поднял осколок стекла. Даже не закаленное. Ох, как могло полоснуть по водителю. Тут не было аккуратных осколочков, как от теперешних стекол. Он собрался подниматься наверх. И тут что-то затрещало в кустах чуть дальше. Рублев посмотрел, кого там несет. И увидел подростка лет пятнадцати, явно направляющегося к нему. Борис пошел навстречу. Пацан вылез, отряхнул с одежды повисшие на ней сухие листья и веточки. Он был тощим, но при том пухлощеким, с выгоревшими до белизны волосами и с плеером на поясе. Сейчас наушники болтались на шее. — Здравствуйте, — сказал подросток. — Привет! — ответил Рублев. — Вы тут по поводу той аварии? — спросил подросток. — Не отрицаю. — Я Игорь. Я тут часто бываю. А вы из милиции или так? — Или. Я просто помогаю. — О! Это что-то вроде частного сыщика. Здорово! Хотите, я вам кое-что расскажу интересного? — Конечно, рассказывай! — одобрил эту идею Комбат, хотя и понимал, что верить всему, что скажет подросток, нельзя. — Я тогда там в кустах сидел. Там шалаш, мы его с друзьями построили. Я отпросился на весь день у родаков. Думал, покурю хоть спокойно, музыку послушаю. Они отпустили — последние дни лета были, мне чуть ли не все разрешалось. Мол, все равно в школу скоро. Вот. Я пришел, залез туда. Пиво открыл — упросил одного мужика по дороге купить. Сижу, пью. А нашего шалаша отсюда не видно — мы его спрятали спецом, чтоб алкашня не ходила. Я вижу — мужик идет. Такой странный, наверное из туристов. С такой фигней, на которой рисуют. Сел, что-то там мазать начал, на дорогу глядя. Я тоже смотрю на него, мне же интересно! Он рисовал-рисовал, потом как-то дернулся, достал какую-то ерунду. кажется, мобильник. Он с антенной был, она раздвигалась. Потом эта машина появилась. Едет нормально, все нормально. А потом, когда она уже на повороте была, у нее за стеклом так полыхнуло, как фотовспышка сработала. Машина юзом пошла и с дороги вниз. А этот рисовальщик встал и побежал отсюда. Я так и не понял, что за фигня. Или он напугался. Я тоже напугался. Ноги в руки — и домой. Прибежал, рассказал, что произошло. Только не говорил про рисовальщика. — Почему? — удивился Борис. — Не знаю. Страшно стало. — Бывает. А скажи, ты этого рисовальщика не вспомнишь? Очень бы не помешало. — Если увижу, то вспомню. А так — нет. Я рисовать не умею. — Описать можешь? — спросил Рублев. Пацан наморщил лоб и стал понемногу цедить детали словесного портрета. Получалось, что мужик этот был не то чтобы очень молодым и худощавым, у него были короткие темные волосы и солнцезащитные очки. Больше подросток Игорь, как ни старался, ничего не вспомнил. Рублев сокрушенно покачал головой. С таким описанием он мог подозревать каждого пятого жителя Сочи. Если не каждого четвертого. Многовато получается. Он дал пацану двести рублей за информацию. Игорь принял эти деньги со спокойным достоинством человека, заработавшего средства честным трудом. Попрощавшись с Борисом, он нацепил наушники и потопал в кусты. Рублев взобрался на склон. Осмотрелся, подошел к остановке в сторону Сочи. До ближайшего автобуса было еще долго. Чтобы не стоять на припеке, Комбат подошел к краю дороги и поднял руку в традиционном жесте автостопщика. Кулак с оттопыренным большим пальцем — традиционная просьба подвезти. Остановился большегрузный «вольво». Комбат влез в кабину, уточнил, до Сочи ли едет водитель. Дальнобойщик кивнул и прибавил громкости в приемнике, намекая, что разговаривать с пассажиром не собирается. Рублеву, впрочем, коммуникации и не хотелось. Он получил действительно ценную информацию, и теперь надо было ее переварить. Получалось, что смерть столяра — стопроцентно насильственная. Изобретательность убийцы впечатляла — надо было заранее установить на приборной панели световую или светозвуковую гранату, причем так, чтобы хозяин автомобиля об этом не узнал. Потом засесть в строго определенном месте трассы, в нужный момент нажать кнопку радиодетонатора. Ну, положим, сама граната — это несложно. Старая колымага, сигнализацией в ней и не пахнет. Любая система будет стоить чуть ли не дороже такой машины! Максимум, что было у столяра, — это какое-нибудь примитивное устройство против угона. Но угонять «москвич» никто не собирался. А гранату подложили в какую-нибудь безделушку на приборной панели. Водители любят такие сомнительные украшения. Была там какая-нибудь корона с освежителем воздуха внутри. Освежитель сто лет как выдохся. Корону, естественно, не выкинули и не заглядывали внутрь. А зачем? Она же красивая. А потом эта «красивая» вещь долбанула перед лицом. Тут немудрено с трассы улететь! Ясно, откуда опаленное пятно на панели. Но странно, почему не обратили внимания эксперты из милиции? Почему не заинтересовались: а что это там горело? Вот Комбат и тот задумался, что там было. Тут Рублев предложил себе немного поумерить пыл. Они тоже могли обратить внимание. И что? Обязательно будет взята проба пластмассы, обязательно будет выяснено, что в расплаве есть частицы магния? А если даже таковые найдут — обязательно ли додумаются до световой гранаты? Нет, конечно, в милиции должны работать не дураки. Но бывает. Комбат хмыкнул. И проворчал себе под нос: — Бывает, что и свинья летает! * * * Кулагин перевел большую часть денег в электронные. Небольшую часть он решил использовать на оплату поддельного паспорта и еще кое-каких документов. Бежать из Сочи просто так, да еще оставаясь собой, было бы неосмотрительно. В конце концов, злоумышленники предупреждали, что отсутствие человека на рабочем месте — не повод оставить его в покое. Первым делом он стал менять внешность. Пошел в парикмахерскую, попросил окончательно избавить себя от растительности на голове. Вышел, сияя свежевыбритой лысиной. Посмотрелся в витрину и остался недоволен результатом: узнать в этом великовозрастном скинхеде директора «Арбата» мог бы даже человек, весьма посредственно знакомый с физиогномикой.